Антон твердо решил изучить вопрос досконально, от доски до доски, от корки до корки. Раз уж Ерофей посылает беззащитного ребенка к желтой планете через миллионы километров безжизненного вакуума, то пусть будет добр и снабдит путешественника всеми необходимыми сведениями.
В школе Антон и его одноклассники знали тысячу и один способ увести учителя от темы урока. Школьные учителя люди увлекающиеся, немного не от мира сего; стоит лишь дознаться, каков конек преподавателя, и все, любой урок можно направить в нужное русло. А какое русло любой старшеклассник считает нужным? Такое, что ни в одном учебном плане не прописано, ни в одном методическом пособии не предусмотрено. Школьная наука, по ученическому разумению, штука абстрактная, а потому в реальной жизни малопригодная. Так что будь то опрос, эвристическая беседа, тематический доклад или обычная лекция тем милее ученическому сердцу общение с учителем, чем меньше общение сие соответствует годовому тематическому плану.
Географ может часами говорить о рыбалке на озере в Барабоях; англичанка на чистейшем русском языке будет рассказывать о летней поездке в Барселону с подругой; учитель химии напрочь забудет о коэффициентах и валентностях, если позволить ей похвастаться выращенной рассадой помидоров и болгарского перца; учительница русского продиктует подробные рецепты приготовления закруток на зиму; историк, если попросить, даже принесет на урок часть коллекции средневековых монет, и тогда тоже будет история, да совсем не та.
У каждого педагога свое увлечение, а значит, своя слабость, своя «кнопка». Жми на кнопку и обязательно получишь нужный результат: увлекательный рассказ «про жизнь», вместо нудного повествования в рамках записанной на доске темы урока. Стоит лишь правильно задать вопрос с заинтересованным видом, в нужное время, обязательно так, чтобы учитель ничего не заподозрил. И тогда даже самый проницательный, самый подкованный в области детской психологии специалист самой высшей категории сам превратится в ребенка и всю душу свою распахнет благодарным слушателям лишь дай понять, что слушаешь внимательно. И ведь ничего не поделаешь с этим: только такие педагоги способные учить и жить нараспашку и вправе работать в школе учителями.
Правильно задавать вопросы Антон умел, пожалуй, лучше многих в классе. Актером тоже был неплохим давно уже постиг искусство «превращаться в слух» и «есть взглядом». Наживку умел подбирать так, что редкий учитель «срывался с крючка» и распознавал манипуляцию. Как правило, именно подросток оказывался ведущим игроком, а взрослый профессионал с высшим педагогическим образованием получал роль ведомого. Или, как сказала бы учитель русского языка, ученик становился субъектом манипуляционного действия, педагог же всего лишь объектом.
Собственно, Антон решил положиться именно на это свое умение отвлечь от темы, увести от цели. Фей обещал перед «полетом» провести инструктаж. Что ж, пусть только начнет. Антон станет самым внимательным слушателем, потребует как можно более подробных и обстоятельных инструкций, будет задавать уточняющие и наводящие (вернее, уводящие) вопросы. Другими словами, постарается затянуть беседу с мохнатым наставником на несколько часов. А там, глядишь, и солнце встанет.
Начнет светать, и, стало быть, Ерофеев день и Ерофеева ночь сойдут на нет. Уснут беспокойные лешие, охранять дом и его хозяев станет не от кого, а потому духи-покровители вернуться в свои таинственные обители, недосягаемые элизиумы, вышние кущи. И Ерофей перестанет быть требовательным назойливым феем, вновь станет собакой лохматым маламутом, очень большим, очень страшным и очень добрым. А главное, Ерофей снова начнет гавкать от радости и выть от тоски. Гавкать и выть, но ни в коем случае не разговаривать. И тогда можно будет вернуться в дом, включить телевизор и уснуть на диване под теплым пледом и со свернувшейся калачиком кошкой Ка-Це в ногах.
Антон помнил сказки, которые перед сном рассказывал ему отец, которые, когда чуть подрос, читал сам. Помнил, что с любым сказочным существом можно договориться, а в крайнем случае, если сказочное существо проявляет злобу и агрессию, его можно даже обмануть. И вообще, «добра молодца» нужно сперва напоить, накормить, в баньке попарить, спать уложить, а лишь наутро в космос отправлять. Юный хозяин уже хотел было озвучить мудрую мысль сию своему четвероногому питомцу, но Ерофей заговорил первым. Точнее сказать, не заговорил вовсе, а запел. Да как! С танцами и спецэффектами!
Антон помнил сказки, которые перед сном рассказывал ему отец, которые, когда чуть подрос, читал сам. Помнил, что с любым сказочным существом можно договориться, а в крайнем случае, если сказочное существо проявляет злобу и агрессию, его можно даже обмануть. И вообще, «добра молодца» нужно сперва напоить, накормить, в баньке попарить, спать уложить, а лишь наутро в космос отправлять. Юный хозяин уже хотел было озвучить мудрую мысль сию своему четвероногому питомцу, но Ерофей заговорил первым. Точнее сказать, не заговорил вовсе, а запел. Да как! С танцами и спецэффектами!
Пес вновь метнулся вскачь по траве, по вытоптанному кругу, набирая скорость с каждым новым витком. Антону даже показалось, что маламут увеличился в размерах, что расстояние от забора до забора он преодолевает всего одним гигантским прыжком. Вот Ерофей уже размером с пони, вот с теленка, а вот уже и тесно ему стало на участке, потому что крутится он на месте здоровенным боевым скакуном. Крутится-вертится, толстенными лапами вырывает кусищи мокрой после дождя земли с дерном, оставляя на газоне свежие раны, и припевает-подвывает-заклинает, по одной строчке с каждым оборотом:
Через десять дверей в родном дому,
Через десять теней в десяти зеркалах,
Через десять тропинок в темном лесу,
Через десять пещер в могучей горе,
Через десять холодных подземных ручьев,
По десяти хрупким лучам
Дорога твоя к далекой мечте.
Трижды пропел пес-великан эту жуткую песню, и с каждым разом звучало заклинание не громче, но как-то глубже, как будто в акустической системе кто-то постепенно прибавлял басов. Все глубже и глубже, пока не загудело все не только вокруг, но и внутри Антона, пока мурашки не побежали по его коже. Парень уже хотел было в отчаянье закричать «Хватит!», но тут песня неожиданно оборвалась на самой глубокой ноте, а Ерофей так же неожиданно вновь оказался у ног хозяина, развалившись в демократичной позе дворняги.
Все запомнил? весело спросил пес и тут же совершенно по-собачьи вывалил набок язык, который казался серым в ночной полутьме.
Нет, честно признался Антон. Я вообще не понял, что это было.
Путеводитель, с готовностью пояснил фей. Проводник, указатель, вадемекум, бедекер.
Некоторые слова были Антону совершенно непонятны, но он догадался, что все они обозначают одно и то же: руководство, которое указывает верную дорогу.
Во-первых, Антон пожал плечами, я все равно ничего не запомнил. Во-вторых, все эти твои фейские песенки для меня темный лес. Ну, или темный космос. В-третьих, я не знаю, что такое «вадемекум».
Нет причины для кручины! сообщил Ерофей. Все вспомнишь, когда придет время. А «вадемекум» слово латинское. Вернее, два латинских слова: vade mecum, что в переводе означает «иди за мной».
Так я буду не сам взбираться за атмосферу? обрадовался Антон. За тобой буду идти? Будешь мне дорогу указывать? Отлично! Вдвоем же веселее.
Вдвоем веселее, согласился Ерофей. Только мне с тобой нельзя. Я же фей, genius loci, дух места. Этого места на Кисельной восемь. Мне далеко от дома никак нельзя. Но если буду нужен, так ты только позови тут же приду.
Как позвать?
Просто подумай обо мне, и я тут как тут, Ерофей даже вскочил на лапы и завилял крученым хвостом, показывая, как быстро он окажется рядом. Но ты не думай самого бы я тебя не отпустил. Будут у тебя помощники.
Помощники? решил уточнить Антон. Кто же?
Увидишь, Ерофей снова сел и почесал лапой за ухом. Вот только помни, что мечта твоя и путь к мечте твой. Спутники могут дать совет, на вопросы могут ответить, но решения принимать только тебе. И от этих решений зависит, доберешься ли до цели или
Или? насторожился Антон.
Или застрянешь где-то по дороге, беззаботно предрек Ерофей. Одно неверное решение и прощай, Венера.
И тогда я вернусь домой? спросил Антон с надеждой.
Все сложнее, все гораздо сложнее, вздохнул Ерофей и, чуть склонив голову набок, глянул на юного хозяина взглядом настоящего фея глубоко мудрым и еле уловимо грустным.
В общем, не вышло у Антона затянуть беседу с феем-инструктором до спасительного утра.
Глава 6. Двери
Но утро было уже близко, на подходе. Восток начал сереть, а это значит, скоро снизу, от земли и моря, начнут наползать серо-багровые тени, которые незаметно сольются в один пламенеющий цветок и неожиданно взорвутся над горизонтом солнечным диском. Антон часто наблюдал рассветы: пространство за окном его комнаты пересекала наискосок желтая дорога, уводящая к морским пляжам. И там, над соленым серым покрывалом, изо дня в день поднимались кулисы одного и того же представления в багровых тонах.