Не знаю, она слегка помялась. Тот дракон вроде не был золотым и она показала на свою разорванную мочку. Он отнял у меня сережку. Вы бы так не стали.
И почему ты так думаешь? я вспомнил, как в былые времена обирал смертные королевства и драл налоги со сверхъестественных существ, проживавших вдали от Империи. Но до того, чтобы срывать драгоценности с дам я не опускался. В этом она права.
Сережка не была дорогой, развеяла дриада мои опасения. Всего лишь медь и сердолик. В вашей сокровищнице она бы смотрелась нелепо. Я нашла ее как-то раз, когда выходила из дерева.
От твоего дерева ничего не осталось?
Она уныло покачала головой. Я обратил внимание на одну ее щеку, целиком заросшую корой, и на пальцы больше похожие на сухие веточки. И все равно дриада была довольно миловидной. Яркая зелень глаз с лихвой окупала частично древесную кожу.
Я Хлоя, кокетливо моргнув представилась она. И вряд ли я протяну долго, если только поблизости не найдется колодца с животворной водой, который поможет мне глубоко пустить новые корни.
Я приобнял ее за талию и чуть не потащил на себе, пытаясь припомнить, где есть такой колодец, в котором еще не поселилось какое-либо вредоносное существо, самолично объявившее себя стражем. Дриада была практически невесомой. Идти с ней было легко.
Если не удастся с колодцем, обещаю, что найду тебе новое дерево или создам его лично с помощью чар, пообещал я. Ее это весьма приободрило. Сейчас главное позаботиться о ней, ведь она пострадавшая, а вернуться на место происшествие с расспросами я успею и потом. Пепел пожара привнес с собой какую-то черноту в солнечный день, но я все еще мог наслаждаться весенней свежестью и живописными видами вокруг. Благо, что окружающие нас просторы пока не горят. Для меня странно так думать, ведь я привык все жечь, однако если эта Империя сгорит, то, как будто не станет и меня. Во всяком случае, я так обозлюсь, что сожгу, наверное, за это и все владения смертных. Так что я хорошо понимал Хлою, оставшуюся без ее волшебного жилища. А сзади за нами внимательно наблюдал кто-то, но у меня не было времени обернуться и спросить, что ему от нас надо.
БЕСПОКОЙНЫЕ ВРЕМЕНА
Все, кого я хотел опросить, сошлись сами. Обычно все, кто желал доложить о чем-то срочном, оказывались прямо в тронном зале. Для этого им было даже не нужно миновать ворота замка. Они вырастали, будто из-под земли. В этот раз пострадавшие действовали с большей опаской. Вначале они возникли откуда ни возьмись во внутреннем дворе замка. Кто-то принес с собой скирды спаленной соломы, кто-то обугленные кирпичи от своего сожженного жилья, одна нимфа пришла с разорванными ушами, в которых не хватало сразу двух сережек. Тут я сразу понял, в чем дело.
Красавица присела в реверансе, как бы случайно указав на чуть обгоревший подол лазурного платья. Оно напоминало по цвету ее кожу и восстанавливалось очень медленно. Обычно все раны на одежде нимф и фей заживали так же быстро, как и на их теле. Что поделаешь наряд часть их кожи.
Лепрехуны начали жаловаться мне наперебой. От их хора звенело в ушах. Гномы опасливо смотрели на колья с отрубленными головами моих врагов, расставленные полукругом во дворе. Каждая из них практически не тлела, чтобы напоминать о моих победах. Я сам называл этот круг Триумфальным Кольцом и весьма им гордился, но гостей при виде него бросало в дрожь. Драконьи трофеи не та вещь, которая способна порадовать слабонервных.
Кроме Хлои пришли еще несколько обожженных дриад, которые, по-видимому, также остались без жилья. Они чинно представились мне и присели в реверансах. Имена, названные по очереди, вводили в легкое недоумение. Их звали: Кипарис, Ясень, Бук, Осина, Ива, Ракитник, Береза, Вяз и Сосна. Очевидно, имена повторяли названия деревьев, в которых жили прелестные создания. Об их древесном происхождении напоминали лишь листья в волосах и немного коры на нежной коже. Обожжены они были не так сильно, как Хлоя, но корни, тянущиеся у них из-под платьев на подобие шлейфов распространяли запах гари и пепел. Мне эти корни показались живыми и тихо стонущими от боли после полученных ожогов. Каких только чудес нет в моей Империи. Но пострадавших красавиц жалко. Они собрались нарядным кружком, похожим на зеленый венок, так как платья у всех были зелеными, искусно пошитыми из листьев. Только две последние дриады Пальма и Бамбук по одеяниям напоминали экзотических восточных царевен. Огромные зеленые листья в их нарядах были похожи на зеленоватые павлиньи хвосты.
Все наши дома сплошной пепел. Нам негде теперь жить, жаловалась Кипарис. А еще вчера у нас было комфортное жилье в стволах. Мы зачахнем без них, даже если вы предложите остаться нам в вашем замке.
Я мог бы высадить для вас деревья и во дворе, учтиво предложил я. Как прогнать таких прелестниц? Пусть остаются, чтобы скрасить мое одиночество. Я сжал руку в кулак, и из гальки, усыпавшей двор, начали расти громадные деревья. Жаль, что я не учел, что рощу их на месте массовых казней. Стволы поднимались и крепли быстро, но из них текла кровь. Ветви стонали, а наросты на суках принимали формы отсеченных голов.
Наблюдавшие за колдовством сильно перепугались.
Пощадите нас, монсеньор, Бамбук бухнулась ниц прямо на гальку двора. Я совсем забыл, что в восточных странах приняты не реверансы, а такие вот преклонения перед султанами или шейхами. Дриада просто растянулась на земле, подметая двор листьями своего наряда. Мы не хотим превратиться в кровоточивые деревья.
И не хотим погибать, робко добавила Пальма. Она ниц не падала, лишь застенчиво опускала глаза. Какой только колдовской ветер занес этих диковинных восточных фей в мою Империю? Но я был им рад. Как и всем красивым созданиям, которые смогут меня развлечь в отсутствии Розы.
Я был в курсе, что дриады способны жить лишь в стволах своих деревьев, и я бы мог с помощью чар за считанные минуты вырастить для них раскидистые деревья прямо в полу бальных покоев моего замка. Но если им привольнее обитать где-то в рощах или лесах, то так тому и быть. Выращу для них новые деревья и там. А излечить их ожоги для меня дело одного момента. Я исцелял так же запросто, как испепелял. Нужно успокоить красавиц и пригласить их всех на вечерний пир. А после нас, быть может, ждет жаркая ночь с драконьим огнем, который лишь зажжет свечи, но не спалит дриад, и с любовными играми. Я устал от жены-недотроги и хотел развлекаться, но вначале нужно разобраться с другими просителями: гномами, лепрехунами и даже парой обожженных троллей.
Мы были бы рады, если б налеты прекратились, один гном, робко мявший в руках свою шапку, взял на себя ответственность говорить за всех. Остальные лишь согласно кивали.
Я бы тут же их прекратил, если бы это был я. Не в моих правилах палить собственное государство.
Не все мне поверили. Кто-то даже зашушукался. В стране еще помнили о появлении моего колдовского двойника Симона, который ловко отдавал приказы за меня, и никто долгое время не мог его разоблачить. Правда, он не обращался в дракона. Но на это вначале никто не обратил внимания. Подданные предпочитали видеть меня в красивом человеческом обличии. Никому не пришло в голову попросить, чтобы я обратился на их глазах и всех таким образом напугал, вероятно даже сжег бы. Поэтому Симону долго удавалось скрывать свою сущность. Но теперь все встало на круги своя. Симон занял место в Рошене в союзе волшебных созданий, изгнанных из Империи мной. Здесь они были бы местной знатью, но в мире людей претворялись всего лишь актерами, разыгрывавшими из себя нечисть. Их сообщество называлось «Союз Колдовских Талантов». Я любил в шутку именовать их союзом существ, обиженных Эдвином, то есть мной. Раньше таких существ было немного. Можно было сосчитать их по пальцам одной руки, особенно, если пальцев у тебя шесть или семь, как драконьих когтей. Но сейчас обиженных и обездоленных собрался целый двор. И все они почему-то считали, что обидел их не кто иной, как я. Даже лазурная нимфа дулась, хоть я давно уже прикоснулся к ее щеке и легко исцелил некрасивый ожог.
Дракон, который напал на нас, тоже был золотым, как вы, заикаясь, пояснила Кипарис. До сих пор мы думали, что лишь особы с волшебной царственной кровью могут становиться золотыми после превращения. Ведь цвет ваш отличительный знак. Он символизируют привилегию и высокое происхождение от самого Мадеэля.
Далеко в небе блеснула багряная молния, напоминая о том, что произнесено вслух запрещенное имя. У Кипарис даже кровь выступила в уголках губ, будто один из незримых демонов Мадеэля дал ей когтистым кулаком по губам за нарушение разговорных правил. Девушка виновато потупилась и стала мять в руках зеленый лиственный шлейф, как будто других забот у нее и не было.
Я точно на вас не нападал, с каких это пор я должен перед ними оправдываться или что-то им объяснять. Интересно, что за дракон поставил меня в такое неловкое положение? Наверное, какой-нибудь диковинный заморский зверь, вырвавшийся из клетки какой-нибудь восточной султанши и залетевший к нам. Я вспомнил свои путешествия по восточным странам, когда искал союзников и врагов для королевы Серафины, которую недолгое время любил. Шейхи, раджи, рани, султаны или их визири иногда заводили у себя в специальных жемчужных клетках речных и морских драконов. Их долго было не удержать в плену и не подкупить ласками. Такие создания дышали обычно не огнем, а ядовитой водой, которая усыпляла и сводила с ума. Одна дочь султана умерла благодаря такому питомцу. Те страны простирались далеко за океанами, но они были единственными неисследованными мной краями, где существовало волшебство. Если какой-то неизвестный мне дракон и прилетел, то, наверняка, оттуда. Правда, я его еще не видел.