На наш взгляд, предложения представителей Администрации Президента РФ сделать оргкомитет Московского гражданского форума, в котором ведущую роль играли организации «Народной ассамблеи», давало реальную возможность реализации в России либеральной версии нео-корпоративизма. Можно предположить, что лидеры правозащитных и других организаций, входящих в «Народную ассамблею», исходили из демократического опыта США, для которой, действительно в силу ряда исторических причин оказалась характерной плюралистическая модель взаимодействия государственной власти и общественных организаций, которая исключает каких-либо стабильных посредников в таком взаимодействии. Опыт же США в то время автоматически распространялся и на все страны, находящиеся в процессе пост-авторитарного перехода. Между тем Филипп Шмиттер уже в семидесятых годах обратил внимание на то, что наряду с плюралистической возможна и нео-корпоративистская модель, которая включает в себя структуры посредники, типа трехсторонних комиссий, реализующих практики социального партнерства во многих европейских странах51.
Позже, на рубеже первого и второго десятилетий, А.В. Тарасенко показала, что существуют два варианта нео-корпративистской модели либеральная, которая соответствует партнерской модели взаимодействия, предложенной нами, и государственническая52, которая находится между подданической моделью и моделью «приводных ремней». К сожалению, образцом для лидеров «Народной ассамблеи», была тогда, повидимому плюралистическая модель, а о том, насколько она вообще была применима к России, они скорее всего не думали
И представители российской власти стали двигаться в сторону подданической модели и тому или иному варианту государственническогонео-корпоративизма. Форма же диалога с МХГ и другими правозащитными организациями была найдена в виде включения их в Комиссию по правам человека при Президенте РФ, которая вскоре была преобразована в Совет при Президенте РФ по развитию гражданского общества53. Этот Совет и сегодня продолжает отчасти действовать в рамках партнерской модели, насколько это вообще возможно в условиях современной России середины четвертого президентского срока В.В. Путина.
Можно предположить, осень 2003 года стала периодом переходакподданическоймоделивзаимодействиявластииобщества, и знаковым событием стал момент ареста М.Б.Ходорковского. Свою роль сыграли и «цветные революции» в ряде стран СНГ. За некоторыми исключениями стали преобладать патерналистская модель по отношению к готовым принять такую модель организациям, а затем и «модель борьбы с противником» по отношению к остальным. В свою очередь и некоторые общественные организации в такой ситуации начинали всерьез рассматривать себя как оппозицию, причем непарламентскую, переходя к тактике несанкционированных митингов и т.д. В России эта тенденция проявилась весной 2007 года в ходе «Маршей несогласных», что может быть примером проявления «модели гражданского сопротивления». Свою отрицательную роль сыграл и уход большинства зарубежных грантодающих организаций из России, а также отсутствие сложившейся системы частной благотворительности. Все же опыт партнерской модели остался как в памяти участвовавших в реализации такой модели представителей власти и НКО, так и в реальности в отдельных сегментах общественной жизни на федеральном уровне, а также в некоторых регионах России (например, в Пермской области) и в ее крупных городах. Модели игнорирования и «садовника» в этих условиях практически полностью исчезли с публичной арены, с другой стороны, снова, впервые за прошедшие двадцать лет, проявились элементы «модели приводных ремней», прежде всего в выстраивании многих общественных организаций вокруг «партии власти» «Единой России». Существенно слабее, особенно, в 20052007 гг. стала проявляться и «модель архитектора», что было связано как с усилением закрытости власти, так и с проблемами финансирования организаций, действующих в рамках этой модели.
2.2. Понятие «имитаця» в общественно-политической жизни
Остановимся здесь на таком понятии, как имитация, которое, по мнению ряда исследователей, достаточно точно описывает некоторые характеристики взаимодействия общества и власти в современной России54. Прежде всего отметим, под эти термином сегодня понимают различные процессы.
Во-первых, исходя из смысла латинского термина (imitatio подражание, подделка), подимитаций в естествознании и технических науках понимают воспроизведение характеристик некоторой системы, ситуации, события или явления в обстановке, отличной от той, в которой протекает реальное явление. И здесь наиболее близким синонимом оказывается понятие моделирование, в рамках которого явление, сложно изучаемое в природных условиях, можно анализировать в условиях лаборатории. Выделяют два типа имитации физическая и символическая.
Физическая имитация может быть такой точной, что ее бывает трудно отличить от оригинала, который она имитирует. Однако полнота такой имитации как правило не бывает достаточно высокой. Примером могут служить различного рода военные учения, либо деловые игры.
Символическая имитация может быть достаточно полной копией протекающих в оригинале процессов, но наглядного сходства с ним в этом случае обычно не бывает. Примером этого является моделирование реальных процессов методом статистических испытаний, иначе говоря, методом Монте-Карло. Подобные исследовательские подходы описываются также термином «имитационное моделирование».
Во вторых, если приближаться ближе к процессам в социуме, подимитаций в антропологии понимают неосознанное копирование определенных процессов или явлений, которые часто становятся ритуалами. Ярким примером является феномен «Карго культа». Во время Второй мировой войны грузовые самолеты американской авиации, перевозившие различные продукты и товары к сажающимся с Японией вооруженным силам, делали остановку для дозаправки на островах Океании, где спокойно жили туземцы. Для поддержания добрых отношений с местным населением, им оставляли небольшую часть перевозимых продуктов. И туземцы быстро привыкли к этим «дарам, которые привозили небесные птицы». Но война закончилась, и самолеты грузовой авиации с надписями Cargo на борту перестали прилетать. Тогда на одном из таких островов туземцы построили из подручного материала копию/имитацию такого самолета и стали молиться перед ней о том, чтобы «продукты с неба снова прилетели».
Эту историю иногда приводят как пример процесса заимствования уже другими народами из других культур каких-то институтов, например, демократии или правового государства, которые почему то в условиях данной культуры не срабатывают и превращаются в Карго-культ.
Но в этом случае у участников описываемых событий в Океании не было никакого умысла на искажение оригинала они просто воспринимали явление, как могли. Нас же будет интересовать третий смысли понятия имитации когда искажения вносятся умышленно, с целью получения определенной выгоды для себя.
В истории нашей страны, истории царской России был пример такой яркой имитации, которая даже осталось в народной памяти с именем ее автора «Потемкинские деревни». Напомним, что это деревни возникли во время путешествия Екатерины Великой в Крым во второй половине XVIII века, когда светлейший князь Потемкин-Таврический, «дабы не огорчать матушку-императрицу видами бедных российских поселян и их домишек» загодя по маршруту императорской кареты выстраивал декорации зажиточных деревень.
Этот вид имитации как для царствующих особ в царское время, так и для жителей Советского союза (см. послевоенный фильм «Кубанские казаки») стал уже определенной традицией в нашей стране. Именно подобные имитационные практики анализируют в свих работах упомянутые выше исследователи.
Остановимся, прежде всего, на работах исследователя Кубанского университета Т.А. Шалюгиной, которая в 2012 году защитила докторскую диссертацию по социальной философии на тему: «Имитация в современном российском обществе: сущность, субъекты воздействия, социальное пространство проявления». Т.А. Шалюгина определяет имитацию в пространстве социокультурной реальности как социальное явление, проявляющееся в искажении социальной определенности, в основе которого процессы социального действия, связанные с подменой предметно-смысловой реальности путемконструирования символической социальной реальности, создания видимости, «кажимости»55. Вместе с тем, считает она имитация это процесс, способствующий «а) символической легитимизации властных субъектов посредством реализации имитационных практик; б) выявлению отношения «массового человека» к власти (если он принимает «квазипарламент», «квазимодернизацию», «квазивыборы», следовательно, доверяет власти и не считает все эти «артефакты» иллюзорными)»56.