По каждому человеку наши контрразведчики опрашивали свидетелей и тех, кто выходил из окружения в одной с ним группе. Приятель вашего отца, который шёл всю дорогу плечом к плечу с ним, оговорил его. То ли его запугали, то ли он сам решил таким образом спасти шкуру, подставив товарища А тогда долго не церемонились приговор тройки, десятка лагерей и вперёд на воркутинские шахты
Всё, что он сейчас рассказывал о моём отце, я в основном знал. Вот только понять не мог, для чего контора сегодня подняла это старое архивное дело? Ведь отца давно реабилитировали, то есть «простили», хотя никаких извинений из официальных структур ему так никто и не принёс. То есть, обвинение сняли, а из врагов народа так и не вычеркнули. С этим он и жил до самой своей кончины.
Знаете, уважаемый, вздохнув, сказал я, мне тяжело и крайне неприятно разговаривать на эту тему, да и смысла продолжать этот разговор я не вижу. Отца уже нет в живых двадцать лет зачем ворошить прах?
Согласен с вами. Но в данном случае вас должен заинтересовать один небольшой фрагмент из его биографии. Ещё довоенной. Вам что-нибудь отец рассказывал о своей довоенной жизни?
Он мне вообще почти ничего не рассказывал. Особенно о том, что с ним происходило до моего рождения. Я разбирался лишь по документам, которые остались после него. Знаю, что он родился в Вязьме в бедной многодетной семье, единственный изо всех получил высшее образование. Очень рано уехал из дома в Ленинград, где учился в Финансово-экономическом институте. После его окончания почти до самой войны служил в армии, освобождал Западную Украину и Западную Белоруссию. Это всё есть в документах и анкетах Но вам-то это для чего сейчас слушать именно в моём изложении? Поднимите документы из своих архивов.
С вашей матерью он встретился уже после освобождения из лагерей?
Да, в пятьдесят втором году.
А вам известно, что у него до войны была семья?
Что-то я об этом слышал, но никаких подробностей узнать не удалось.
А вам это было интересно?
А как вы думаете! Я даже у отца спрашивал, но он только отшучивался, мол, что было, то было, и я, мол, сам уже всё давно позабыл. После этого я решил, что, если отец не хочет мне ничего рассказывать, значит, есть на то причины, и мне совать нос сюда не стоит.
У вашего отца и в самом деле до войны была семья. Он женился на своей однокурснице ещё в институте, и у них даже родился мальчик.
Вот как! удивился я. Честное слово, я об этом ничего не знал. И где же они сейчас мать и ребёнок?
Не торопитесь. Всё по порядку. Когда ваш отец ушёл на фронт, они остались в Ленинграде, где проживали постоянно. А потом он попал в плен, и, когда вышел к своим и был осуждён на десять лет, жена отказалась от него. В какой-то степени её можно было, наверное, понять. И так жизнь тогда была нелёгкой, а тут ещё оказаться в роли жены врага народа никому такого не пожелаешь. Брак был односторонне расторгнут, и известие об этом ваш отец получил, уже находясь в лагерях за Полярным кругом. После этого женщина вернула себе девичью фамилию и порвала все отношения с родственниками бывшего мужа. И это, поверьте, далеко не единичный случай.
И какая же, интересно, у неё девичья фамилия? непроизвольно вырвалось у меня.
Зенкевич. А звали её Екатериной Васильевной. Сына же её звали Станиславом.
Моя рука потянулась за листом бумаги, который всё это время лежал передо мной на столе, и у меня перехватило дыхание:
Вы хотите сказать
Да. В этой информации идёт речь о вашем брате по отцу Станиславе Юрьевиче Зенкевиче
Глупей ситуации, наверное, и придумать было невозможно. Я, человек, который прожил большую половину жизни и, как казалось мне, знавший всю свою родословную до дедов и прадедов, вдруг обнаружил, что у меня существует какой-то неизвестный мне брат по отцу, ни разу за всё время не засветившийся на моём горизонте! Хотя зачем ему это? Кто ему сегодня я? И кто он сегодня мне?
Ну, да, поступила его мать по отношению к своему мужу подло и даже по-предательски, бросив человека в самую тяжёлую минуту жизни, но малолетний-то ребёнок, родившийся у них в браке, он-то совершенно ни при чём! Какие у меня могут быть к нему претензии? И ведь он наверняка даже не подозревает о моём существовании.
Можно представить, как складывалась его жизнь после войны. Наверняка пацаном он не раз спрашивал у матери об отце. Но что она ему отвечала? Погиб на фронте? Вероятней всего
А отец, освободившись из заключения и не имевший права приближаться к столичным городам ближе, чем на сто один километр, поехал не в Ленинград, где жил до войны, а к своим родственникам, эвакуированным на Урал, где и познакомился вскоре с моей мамой, тоже находившейся там в эвакуации. Она к тому времени уже получила похоронку на своего первого мужа, горевшего в танке и умершего в госпитале от полученных ранений. Так их и свела горькая судьба, моих отца и мать моих самых родных и близких людей на свете
И всё-таки брат
Для чего вы мне это рассказали? мрачно спросил я мужчину, вежливо помалкивающего и исподлобья наблюдающего за моей реакцией.
Перечитайте ещё раз эту бумагу. Он ткнул пальцем в лист передо мной. Вам ничего в ней не показалось интересным?
Нет. Кроме разве того, что этот человек занимал довольно высокие посты, потом занялся производством запретных химических веществ и химическим оружием, а сегодня находится в Сирии. И этот человек, по вашим словам, мой брат. Ну, и что с того?
Вот мы с вами и подошли к самому главному, о чём я хотел поговорить. Этот человек действительно всю свою жизнь работал в оборонке и занимался исследованием и разработкой новых видов отравляющих веществ до тех пор, пока это было официально разрешено.
Что значит разрешено?
Вы когда-нибудь слышали про Конвенцию о запрещении химического оружия?
В общих чертах.
Иными словами, название слышали, а в чём суть конвенции не знаете, не так ли?
Разве из названия не понятно, что с какого-то определённого времени всем странам запрещено производить и использовать химическое оружие? Ну, а то, что уже существует, необходимо уничтожить под наблюдением каких-то международных комиссий. Угадал?
В целом, угадал. Все страны, подписавшие конвенцию, должны были доложить в специально для этого созданную комиссию о накопленном количестве отравляющих веществ и приступить к их уничтожению Кстати, Светочка, он обернулся к сидящей у телевизора Светлане, сделай нам ещё по чашечке кофе.
Ни слова не говоря, Светлана забрала наши пустые чашки и отправилась кипятить коду.
Вообще-то, мне не очень интересно беседовать сейчас о каких-то конвенциях, сказал я, не моя это тема. Но из вашей информации я понял, что этот Станислав активно занимался разработкой химического оружия и в какой-то момент, когда это оружие решили запретить, попал под каток. Я угадал?
И да, и нет. Специалисты такого уровня, как он, какие бы гонения против них ни затевали, всегда востребованы и никогда без дела не остаются. Может, и не в России, где они добились лучших своих результатов, тем не менее, они всегда найдут себе тёплое денежное местечко.
Вы хотите сказать, что при всех своих регалиях и постах он по-прежнему сегодня занимается разработкой оружия?
Вероятней всего, уже нет, потому что возраст у него уже почтенный. Да и особой информации о нём сегодня нет.
Я снова заглянул в листок и прочёл вслух:
«В 1993 году был назначен представителем РФ в сирийском Экологическом центре в Джамрайне. В 1995 году госдепартамент США утвердил персональные санкции против Зенкевича, обвинив его в контрабанде вещества двойного назначения». Этой бумаге уже более двадцати лет, верно? А чем он в действительности занимается сейчас? По-прежнему находится в Сирии? Неужели вы ничего не знаете? Ни за что не поверю.
Мой собеседник молча проследил за тем, как Светлана поставила перед нами чашки с кофе и вернулась к телевизору.
В том-то и дело, что никто этого точно сегодня не знает. Мужчина поболтал ложечкой в чашке и отхлебнул глоток. Может быть, он в Сирии, а может, и в каком-то другом месте. У наших спецслужб есть подозрение, что Станислав Зенкевич может сейчас находиться даже здесь, в Израиле.
После его-то работы с нашим лютым врагом? усмехнулся я.
Тут уже пришёл черёд усмехаться мужчине:
Как вы, Игорь, прямолинейно рассуждаете! По-вашему, враг это враг, друг это друг, и первого нужно уничтожать, а второго гладить по головке Поймите, то, чем занимался Зенкевич, может представлять интерес для многих секретных служб и дружественных, и враждебных. Тем более, он, вероятно, прекрасно понимал это и нисколько не опасался выступать в роли продавца секретов, которыми обладал. Когда на кону стоят большие деньги, национальная принадлежность покупателя мало что значит для продавца. А ведь для этого нужно обладать большим мужеством и хорошими связями. Притом российские спецслужбы, с которыми генерал долгое время сотрудничал, больше не были для него в приоритете