Ношение формы, к счастью, длилось не долго, однако, едва не закончилось трагически.
Заместитель командира дивизии по работе с личным составом полковник Карапетян, который на тот момент, в принципе, не подозревал о существовании Ермолаева, прибыл из санатория глубоких нервных расстройств к месту постоянного несения службы на сутки раньше положенного срока. Он так соскучился по работе, что первым делом отправился не домой, а принялся за рутинный обход территории, даже не удосужившись снять натиравший лямками плечи тяжеленный вещевой мешок с запасным исподним и гостинцами.
Бывалый служака исполнил миссию ровно наполовину, когда его, маршировавшего мимо постамента с горделиво возвышавшимся над плацом музейным Т-34, заинтересовали приглушённые звуки, вырывавшиеся из танкового дула. Лязгнув люком и заглянув в башню некогда боевой машины, горячий, но выдержанный офицер обнаружил свою законную супругу, изюмистую и во всём избегавшую обыденности Ашхен. Пышнотелая наяда сосредоточенно, дабы ничего из ранее освоенного не упустить, дарила вчерашнему штатскому первобытные горские ласки, приправленные французской изысканностью. Этакий суджук с дижонской горчицей.
Что?! кипящая кровь прилила к полковничьим глазам сквозь расширившиеся капилляры.
Ща, чувак, погоди, не обламывай кайф, не имевший ни малейшего понятия, кого просит об одолжении, простонал на пике чувств Никита Тимофеевич.
Не желая сквернословить даже на родном языке, приобретший за время вынужденного простоя набожность Карапетян молча отдал небесам честь, поджёг коротенький бикфордов шнур тротиловой шашки, что носил с собой для каждодневных рыболовецких утех, зашвырнул пиротехническое средство на дно кабины и без малейшего промедления захлопнул крышку. За сим воин вытер вспотевшие ладошки о запасную портянку, и каких-то полчаса спустя военный транспортник под управлением его троюродного брата Вазгена уносил мстителя от уголовной ответственности в край достопочтенных предков, чей прах покоился в ухоженных могилах под сенью виноградных кущ.
В полёте давно не видевшиеся родственники пили из козлиных рогов молодое домашнее вино и так увлеклись беседой, что существенно отклонились от курса и вторглись в суверенное воздушное пространство независимого Кирдыкстана. Система противовоздушной обороны миролюбивого государства сработала чётко, и не отвечавший на запросы неопознанный летательный аппарат был ликвидирован на подлёте к живописной столице страны городу Шайтан-Сити. Вазген, как только понял, что в них попали, с испугу заперся в туалетной кабинке и умер с позором, обделавшись с головы до пят задолго до удара о каменистый грунт. Полковник же Карапетян отчаянно цеплялся за жизнь, ловко планируя на обломке крыла с высоты десять тысяч метров, и ни один мускул не дрогнул на его мужественном лице. Он даже чуть не обманул судьбу, ибо дотянул до спасительных вод тёплого моря, но фонтаном брызг привлёк внимание натовской субмарины, в панике выпустившей по нему сразу три смертоносных торпеды.
В танке тоже бабахнуло знатно. Лейтенант получил тяжелейшую контузию и был помещён в стационар за счёт Министерства обороны, а у изменщицы, принявшей на себя всю силу взрыва, в клочья разорвало окорочка, и повсеместно поседела растительность.
Ермолаев по выздоровлении комиссовался. Прощаться со знойной Ашхен лично любовник посчитал перебором, но проявил-таки посильное участие. Для поднятия настроения и рухнувшей самооценки страдалицы, он отправил ей с нарочным кулёк утопавшего в сахарной пудре первоклассного рахат-лукума и коллекционный набор открыток «Приматы долины реки Лимпопо». Сверх оного для реабилитации ягодиц был принесён в дар китайский чудо-массажёр: нывшие в постоперационный период шрамы требовали ухода, ибо военные хирурги из мужской солидарности в назидание разоблачённой прелюбодейке штопали последнюю тупыми, крупными иглами и нарочито наспех.
Преисполненный радости от ощущения полной свободы, Никита Тимофеевич озадачился поиском выгодной гражданской работы. И тут, как нельзя кстати, в газете «Таёжный Рабочий» опубликовали подходящую вакансию. Заводу по производству шлифовального оборудования для филигранной огранки натуральных окатышей требовался на полный день инициативный инженер-механик славянской наружности. Должность привлекла редкой специализацией, конкурентным окладом и медицинской страховкой, включавшей стоматологические услуги без протезирования и беглый осмотр проктологом.
Преисполненный радости от ощущения полной свободы, Никита Тимофеевич озадачился поиском выгодной гражданской работы. И тут, как нельзя кстати, в газете «Таёжный Рабочий» опубликовали подходящую вакансию. Заводу по производству шлифовального оборудования для филигранной огранки натуральных окатышей требовался на полный день инициативный инженер-механик славянской наружности. Должность привлекла редкой специализацией, конкурентным окладом и медицинской страховкой, включавшей стоматологические услуги без протезирования и беглый осмотр проктологом.
Дважды из жалости переспав с квёлой, страдавшей болезненной бледностью заведующей отделом кадров, соискатель с успехом прошёл собеседование и отпахал на предприятии целых три года. Потом, однако, пришлось спешно уволиться: уж больно обрыдла ему составившаяся протекцию при трудоустройстве начальница. Несмотря на отнюдь не выдающиеся природные данные, она сделалась чересчур назойливой и часто, невпопад, пудрилась, так как очень хотела замуж. Но копивший на иномарку и малогабаритную студию в новостройке на стадии котлована сотрудник был абсолютно не расположен к пустым тратам на фату и букет невесты.
Тем не менее, уже следующей весной Никита Тимофеевич наивно посватался к Катеньке, заносчивой дочери неувядаемой примы театра юного зрителя Василисы Каземировны Дормидонтовой. Породнившись, зять намеревался через избалованное дитя подобраться к миллионам тёщи. Последняя в девяностые не без оснований считалась дамой сердца самого Автандила Техасского. Бандит держал общак Транснациональной преступной группировки и погиб при загадочных обстоятельствах, будучи признанным единственной жертвой Баб-эль-Мандебского метеорита.
Незамеченное никем, кроме Василисы Каземировны, малое небесное тело взорвалось в плотных слоях атмосферы над одноимённым проливом, когда по его акватории взад-вперёд на надувном матрасе курсировал криминальный авторитет, слывший среди братвы неисправимым эксцентриком. Не нашли ни трупа, ни воровских денег, которые законник никогда не выпускал из татуированных, по локоть в крови рук. В зоне катастрофы всплыли только дырявые плавки с приставшей, что не отодрать, обуглившейся мошонкой. И течением на берег выбросило именной свисток для отпугивания акул. Всё.
Дормидонтова приличественно поносила траур и вскорости переехала в элитный кондоминиум с потайным чёрным ходом и вышколенным консьержем на дверях, купила бронированный «Бентли» и завела сразу двух посещавших её по графику, не алчных, провинциальных альфонсов. Посему внешность у них не шибко была комильфо, и ударения в словах они ставили абы как, зато пунктуальные были до невероятности.
Да, появилась ещё у верной служительницы Мельпомены свирепая военизированная охрана, на пушечный выстрел не подпускавшая к хозяйке и членам её семьи подельщиков сгинувшего любовника с их дурацкими расспросами, подозрениями и предъявами.
Пообщалась же с Никиткой Катенька в интимном смысле близко из врождённой вредности и непреодолимого желания всегда и во всём идти наперекор матери. Родительница обстоятельно выбирала для дочери только состоявшихся кавалеров, чтобы, так сказать, не перед кем попало оголять свой бесценный бутон. А курва эта зажравшаяся, чёрт бы её побрал, вечно раскрывала свои объятия голодранцам без роду без племени, лишь бы насолить Василисе Каземировне, бившейся как рыба об лёд за счастье единственной кровиночки. Адюльтер с Никиткой из этого ряда случай.
Как-то на закате, будучи слегка подшофе, прогуливался Никита Тимофеевич по парку высокой культуры отдыха, приводя в чувства вестибулярный аппарат после ураганной карусели, но по-прежнему вознамериваясь прокатиться на чёртовом колесе. Майская получка с новой перспективной работы заготовителем вторсырья приятно жгла ляжку и вкупе с алкоголем рисовала в возбуждённом мозгу совокупления одно разнузданнее другой.
Тут молодой человек увидал на скамейке девицу, явно искавшую приключений на свою дорогостоящую попу. Об этом свидетельствовали едва прикрывавшая срам коротенькая юбчонка от французского кутюрье и толпа вооруженных до зубов телохранителей, оцепивших периметр и не дававших подойти близко. Пришлось орать на потеху согражданам:
Сударыня, можно с вами познакомиться? Никитка робко, без надежды на успех помахал рукой. Тут я, тут