Совет
Если, братцы, постараться,
Можно многого достичь,
Надо только отоспаться,
Надо только бросить пить,
Надо в ванну окунуться,
Весь прикид почистить свой
И по центру прошвырнуться
И все бабы за тобой!
Не для всех
В одном я многих превзошёл
И это делаю отменно:
Я быстро ем и хорошо,
А это очень современно!
Пожелание затяжное
Люблю я вкусно посидеть
С куском бекончика с приправой,
Он мне несёт благую весть,
Что он покуда без отравы.
Имеются у нас места,
Пусть на отшибе, в захолустье,
Где сохранилась чистота
Не то что там, у Волги в устье.
Места те надо расширять
Такая появилась мода,
Там будем чтить и охранять
Родную матушку-природу.
Пусть травы будут там полны,
Сочны и все без пестицидов,
Пусть там гуляют кабаны
Без всяких радионуклидов.
И пусть исчезнут навсегда
Дизентерии, простатиты,
И всем нам долгие года,
Приятного вам аппетита!
Умозаключение
Покупаться б сейчас во Флориде,
Или в Риге послушать орган,
Нет, шагаю к соседочке Лиде,
Чтоб занять у неё на стакан.
Тост затяжной
Под «шубкой» греется селёдка,
А за столом сидят друзья,
Стоит и ждёт чего-то водка,
Ну хватит, тост скажу вам я:
За дедов, за отцов, за внуков
Налей, приятель, не жалей,
Чтоб деньги мы считали в «штуках»,
За жён чужих и за мужей,
За то, чтоб всем всего досталось,
Пьём за венок и за венец,
За горе и вдвойне за радость,
Пьём за начало и конец,
За солнце, воздух и за воду,
Что дал Господь, а Сатана,
Чтоб не скучали, дал невзгоды,
За них мы тоже пьём до дна.
Чтоб полной жизнь была и вольной
Осушим, и наполнив вновь
Мы чинно выпьем, и пристойно
За нашу новую любовь!
Пожелание
Больше товаров хороших и разных.
Женщин побольше, приятных и страстных.
А чтобы жажда не мучила нас,
Пиво чтоб было и был чтобы квас.
Чтоб как на праздник мы шли на работу,
Чтоб каждый день мы не ждали субботу,
Денег чтоб каждому было по кучке,
Не занимать, чтоб до новой получки.
Чтоб продавцы нас встречали улыбкой,
Чтоб в подворотне нас били не шибко,
Каждой семье по отдельной квартире,
Тёщи с зятьями всегда жили в мире.
Чтобы здоровья у всех было много,
Лёгкой казалась любая дорога,
А для уставшего тёплая ванна,
А для голодного с неба чтоб манна.
Чтобы во всём и везде была пруха,
Чтоб за семь вёрст обошла смерть-старуха,
Ну и ещё я добавлю чуток
Водки стакан и сала шматок.
Ну а кому всего этого мало?!
Я пожелаю, чтоб легче им стало,
Знаю, бальзам это будет для них:
Кучу дерьма, чтобы пачкать других!
Бодрилка
Товарищ верь! Она придёт
Свобода! Каждому, не вместе,
Кто хочет пусть по сотке пьёт,
А кто желает и по двести!
Грустинка
Я жизнь через себя стал пропускать,
Через себя злодейку всю фильтрую,
Но вот пропустишь дрянь, затем другую,
И вот уж «фильтры» надо спиртом промывать.
Откровение
Я болен,
Всё нутро горит под тельником,
Что интересно:
В основном по понедельникам.
Предупреждение
Проблемы капитальные
Себе вы наживёте
Со связями случайными
По части крайней плоти.
Умозаключение
Совсем не так опасно для страны,
Когда мы сыты и чуть-чуть пьяны!
2. ДЕТСТВО, ЮНОСТЬ, НОСТАЛЬГИЯ
Во Владивостоке сухо,
А у нас дожди все льют.
Я сижу один под мухой,
По стеклу дождинки бьют.
Барабанят мелким градом,
Даже звон стоит в ушах,
Вспомнил я как мы с отрядом
Проходили в лагерях.
Там трубили нам горнисты,
То подьем, а то обед,
Наш вожатый выпив триста,
Вдруг ушел в «нейтралитет».
Мы оставшиеся двести,
По стеклу дождинки бьют.
Барабанят мелким градом,
Даже звон стоит в ушах,
Вспомнил я как мы с отрядом
Проходили в лагерях.
Там трубили нам горнисты,
То подьем, а то обед,
Наш вожатый выпив триста,
Вдруг ушел в «нейтралитет».
Мы оставшиеся двести,
Положили на язык,
Васька побежал к невестам,
Я ж задумался и сник.
Разошлись пути-дорожки,
Васька больше по бабью,
Я же в час по чайной ложке
Тихо думаю и пью.
Мысль поймал! Сижу довольный,
Дождик льет, а я впотьмах,
Тост поднял слегка фривольный:
За свободу в лагерях!
Большинство людей считает годы своего детства самыми счастливыми. Но понимают они это, с некоторым опозданием, когда золотое времечко уже не вернуть. В годы же детства, с запретами родителей, со смешными (по взрослым меркам) обидами, только единицы осознавали, как они счастливы. Видимо лишь те, кто уже чувствовал это впоследствии и становились детскими писателями.
Попытка самих детей что-то написать (обычно это стихи отмеченные непомерным восторгом родителей и умилением местных старушек из разряда «божьих одуванчиков») заканчивалось ничем. Данные творения, как правило, представляли из себя подбор простейших рифм, подсказанных взрослыми. Это увлечение у детей, слава богу, быстро проходит, и книжки для них по-прежнему пишут взрослые те, из кого в детские годы не пытались сделать вундеркиндов, кто мужал, образно выражаясь, в «свободном полёте».
Даже стилизованные под детское восприятие некогда модные «страшилки» типа:
Маленький мальчик на вишню залез,
Дед Афанасий вскинул обрез,
Выстрел раздался, сторож упал,
Мальчика сзади отец прикрывал.
были написаны взрослыми. Начал эту серию поэт Олег Григорьев.
Олег Григорьев начал, и народ тут же подключился, докладывая в страшилки, и глубокие социальные проблемы нашего общества:
Дети в подвале играли в гестапо
Зверски замучен сантехник Потапов,
Ногти гвоздями прибиты к затылку
Так и не выдал, где спрятал бутылку.
Надо отметить, что авторы легко находят ту грань детского восприятия и возвращаются в детство, вновь окунаясь в его внутренний мир, вписываясь в своеобразный и на первый взгляд жестокий детский юмор.
Эти стихи можно отнести к позднему советскому периоду, когда писать такие вещи было не так чревато. А вот чуть раньше в сталинские времена, это было намного опасней. Например, некоторые сверхбдительные цензоры пытались запретить издание сказки К. Чуковского «Муха-Цокотуха», так как она праздновала именины (связь с церковью), а в детской сказке «Тараканище», с упоминанием его больших усов заподозрили явный намёк на Вождя народов.
Мои родители рассказывали, как их в детстве к праздникам заставляли разучивать стишки примерно такого содержания:
Я на вишенку залез
Не могу накушаться,
Деда Ленин говорил:
Надо маму слушаться.
Потом, правда, «деда Ленин говорил» заменили на: «Вождь наш Сталин говорил», но чуть позже дедушку Володю опять вернули на место.
Не знаю, закладывал ли тогда автор этих строк какой-то скрытый ироничный смысл, подкалывая над бессмертными вождями, но когда я представляю, как это произносили дети того времени, я это чувствую. То же самое мне слышится и в известной детской песенке тех времён:
Я маленькая девочка
Танцую и пою.
Я Сталина не видела,
Но я его люблю.
А чтобы легче воспринять такую скрытую иронию, можно подставить на место бывших вождей нынешних руководителей. Хотя последний сюжет, конечно же устарел, и нынешние детки могут видеть наших правителей ежедневно.
Наиболее вредным творчество для детей становится, когда взрослые пишут не по велению души, а на заказ, на «потребу времени» и генеральной линии. Что интересно, заказные стихи тех времён с такими значимыми строчками как: «Что такое хорошо и что такое плохо», «Мамы разные нужны, мамы разные важны», в народе неоднократно переделывались под существующие реалии. Потому тех, кто пытается писать для детей, хочу по-хорошему предупредить, чтоб к этому подходили со всей серьёзностью, чтобы потом смышлёные детки не посмеялись над вами в своих переделках.