А уже через полтора месяца про этот случай все забывать стали, да мало ли чего ещё интересного могло случиться за это время. И вроде бы вскоре вообще всё успокоилось, но тут вдруг из-за границы пришла необыкновенная новость. Дескать, так и так, хлыщ тот неожиданно выздоровел, излечился, и от всех своих непонятных недугов избавился. И случилось это, мол, потому, что он внезапно из наглеца повесы добровольно обратился в монахи и ушёл простым послушником в самую дальнюю кирху. Вот уж здесь люди изумились-поразились, а по Немецкой слободе вновь поползли пытливые слухи. Дескать, как же так получается? Выходит, старик Ойген Карлович своим колдовством вовсе и не загубил наглого хлыща, а наоборот, облагородил, новую жизнь ему дал, преобразил в духовного человека и отправил былые грехи отмаливать.
И тут люди стали припоминать другие такие же случаи, кои приключились со многими прочими состоятельными обидчиками старика. Вспоминали, вспоминали, и вдруг выяснилось, что практически все эти обидчики сейчас в городе средь почтенных людей не живут, а где-то по дальним деревням и весям обитают. Пришёл на ум и случай с зажиточным купцом скопидомом, который в не таком уж и близком прошлом спустил на Ойгена Карловича дворовых собак. Оказалось он теперь прозябает золотарём в каком-то уездном городишке на окраине самой отсталой губернии. И тут же заметили, что некий наглый чинуша с тайного приказа, кой норовил у старика домишку да аптеку за долги в свою пользу оттяпать, внезапно в Сибирь за мздоимство потянули, и он, мол, ныне где-то за Уралом в рудниках тачку катает. Да и толстого попа с соседнего прихода, что в своих проповедях о знахарских промыслах аптекарей нелестно отзывался, тоже вспомнили. Так уж вышло, что с прошлой осени он в дремучем лесу за горбатыми горами скит себе выложит да в нём и обосновался. А к концу дня таких воспоминаний набралось большое множество.
Люди даже и не ожидали, что этот мрачного вида старик своим колдовством избавил город от скольких нерадивых и недостойных жителей, ведь, в общем-то, все эти чинуши, купцы и попы были скверными негодяями. И теперь Ойген Карлович в глазах горожан показался не таким уж и ужасным человеком. Однако страх копившийся в их душах многие годы так и остался. Насколько же всё-таки порой бывают в нас сильны старые предубеждения. И люди по-прежнему, как и раньше, а некоторые может быть и с ещё большей опаской стали избегать встреч со стариком «Карловичем», это так его принялись величать после того памятного случая.
Ну а местные ребятишки со слободки даже придумали новую забаву с таким названием «Карлович». Чем-то она напоминала игру в прятки. Тот из ребят кто водил, тот и был «Карловичем», а кого он находил, тот сразу же поступал к нему в подчинение, и словно заворожённый не смея прекословить, выполнял все его указания. Вскоре эта игра стала такой привычной, что имя Карлович не сходило с ребячьих уст. Но к самому старику недоверие всё же так и не пропало. Завидев его, ребятишки тут же убегали, стараясь не попадаться ему на глаза. Хотя и некоторые отчаянные головы могли себе позволить понаблюдать за ним издалека, опасливо поглядывая, как он одиноко ковыляет по городским улочкам.
Впрочем, прошло совсем немного времени и его положение с одиночеством резко изменилось. Приключился один очень забавный казус, после которого некоторые жители Немецкой слободы, ставшие его свидетелем, вдруг осознали, каким же, на самом деле, человеком является старик. А случилось это так.
4
Как-то после обеда Ойген Карлович по своему обыкновению отправился на Гловинские пруды собирать целебную траву для своих снадобий. И едва он нагнулся, чтобы сорвать первый пучок, как вдруг выскочив из-за деревьев, мимо него пронеслось двое разгоряченных обломов из полицейского участка.
Эй ты! Мальца белобрысого здесь не видал! на ходу гаркнул один из них.
Нет! Да я вообще только что пришёл лишь успел ответить старик, как обломы вновь скрылись в зарослях ивняка.
Ну надо же такие здоровяки а мальца ловят, не нашли ничего другого чем заняться укоряюще прошептал про себя Ойген Карлович и продолжил начатое. Но тут из кустов рядом с соседней поляной выпрыгнул светловолосый мальчишка и быстро бросился бежать по тропинке, ведущей к реке.
Напрасно он это сделал, лучше бы уж сидел на месте. Выскочив из укрытия, он обнаружил себя, чем тут же предрешил исход погони. Разумеется, длинноногие обломы тут же его заметили и в два счёта нагнали. И как бы он не брыкался и не вырывался из их цепких лап, всё было тщетно. Силы были неравны и обломы его прочно сковали.
Напрасно он это сделал, лучше бы уж сидел на месте. Выскочив из укрытия, он обнаружил себя, чем тут же предрешил исход погони. Разумеется, длинноногие обломы тут же его заметили и в два счёта нагнали. И как бы он не брыкался и не вырывался из их цепких лап, всё было тщетно. Силы были неравны и обломы его прочно сковали.
Ага, попался голубчик! Ну, теперь тебе конец, ох и намаялись же мы за тобой гоняться! Всё хорош, пошли в околоток, там тебе допрос учинят, ответишь, отчего ты важным господам жить мешаешь! злобно пыхтя, заголосили на мальца обломы, да волоком его потащили. Бедный мальчишка так ослаб, что совсем на ногах не держался, безвольно повис у них на руках. И так бы они его, наверное, и тащили, но внезапно в это безобразие вмешался Ойген Карлович.
Вы бы его хоть приподняли, а то ведь он так весь пообобьётся сделал он замечание.
А ты ещё кто такой чтобы нам указывать! проходя мимо старика, гаркнул старший из обломов, и свободной рукой ткнул его в грудь. Ойген Карлович пошатнулся слегка, отпрянул чуток, и тут же метнул в обидчика такой грозный взгляд, что того сразу парализовало. Здоровяк вмиг встал как вкопанный, не смея дальше и шага ступить, а его напарник, не совсем ещё понимая, что произошло, резко замер и уставился на старину Карловича.
Это ещё что такое? Ты чего это дед наделал? тупо вытаращив глаза, заорал он.
А ты сам-то как думаешь? спокойно, словно ничего и не случилось, переспросил его старик.
Да я-то, откуда знаю, это же ты чудишь! Мы-то чё, мы люди служивые, нам велено пацана споймать и в околоток отвесть, то мы и делаем, а тут ты явился, да фокусы свои кажешь! обалдев от столь нежданного вопроса, грубо провопил напарник.
Вот и я про тоже, каждый должен занимается своим делом, и должен им заниматься добросовестно, а вы что творите? Два здоровяка оболтуса над мальчонкой издеваетесь, да ещё и меня, старца почтенного, обидеть норовите так дела не делаются. Я ведь вам по-доброму, по-хорошему замечание сделал, а вы в меня своими ручонками тычете тщательно выводя каждое слово, произнёс Ойген Карлович и медленно в потайной кармашек за своей коробочкой-табакеркой полез.
А меж тем на пригорке, что напротив пруда высился, разного народу целая куча набежала, и все смотрят, что дальше будет. Ну а облом чует, старик перед ним какой-то необыкновенный стоит, струхнул слегка, и давай уже по-другому разговор вести.
Ты чего это дедуля затеял? погоди-ка не серчай, ты ведь пойми, наше дело подневольное, нам приказано мы и выполняем. А то, что старшой тебя толкнул, так ты уж прости его, ему сейчас и так несладко. На нём вчерась наш главный полицмейстер злобу свою вымещал, шомполом по спине ни за что, ни про что отходил, вот он и сам не свой оправдываясь, залепетал он.
Вона как! Значит и вас жизнь не милует, ну тогда ладно, отпущу я твоего старшого, сниму с него оторопь, но только уж впредь вы смотрите, зазря людей не забижайте и понапрасну их не трогайте! Коль уж несёте службу, так несите её честно и достойно, а не абы как! Вот чего вы к мальцу привязались? Чего он такого плохого сделал, что вы с ним так немилосердно обошлись? убрав табакерку и быстро избавив старшего облома от чар, деловито спросил Ойген Карлович.
Да мы и сами толком не знаем, что он такого натворил, очухавшись, заговорил старший, сказали только, что он постоянно возле нового дома бурмистра Урента болтается, и вроде мешается там. Вот нам и велели его споймать, ну мы и пошли, к дому подходим, видим он там, рядом сидит, ну мы к нему, а он от нас сюда к пруду бежать. Мы за ним, и вот уже целый час его ловим, насилу изловили, потому-то так и озлобились, а тут и ты под руку попался. Ты уж извини меня старик, не сдержался я повинно признался старшой и даже поклонился.
И всего-то грехов у мальчонки, что он у чужого дома сидел!? Ну, это уже никуда не годиться, важные господа со своими замашками совсем обнаглели! Вот что служивые, как я погляжу, вины его ни в чём нет, а вы вон его как помяли, нехорошо это, грешно! Его бы сейчас подлечить надо, а не в околоток тащить! Так что двайте-ка мы с вами вот как уговоримся, я вам пообещаю, что малец возле дома бурмистра больше никогда не появиться, а вы сделаете вид, будто и не ловили его, отпустите, и передадите мне. А я его вылечу и у себя при хозяйстве оставлю, всё мальчишке дело будет, ну как годиться? хитро прищурившись, предложил старик.