Ну, вообще-то это можно, честно говоря, нам и самим-то не по душе за ним гоняться, но вот только вдруг он опять у дома бурмистра шастать начнёт, что тогда? А ведь если его там увидят, то нас за это не помилуют, снова высекут! засомневался старший облом.
Ну, это уж ты мне поверь, раз я обещаю, что он там больше маячить не будет, то так оно и станется! И это дело моё, как я того добьюсь, ты главное не сомневайся, думай быстрей! А я тебе с напарником за ваши терзания по золотой монетке отвешу, уж больно мне на вас смотреть жалко, как вы страдаете, ну, соглашаетесь служивые, и вам веселей и для меня польза! вновь настойчиво предложил старик и ловким движением вынул из-под подкладки две блестящие золотые монеты.
Ну, тут у старшего глаза сразу засияли, все его сомнения ясное дело вмиг улетучились и он, почтенно забрав у старика монеты, передал ему мальчонку. В ту секунду обломы, довольно заржав, отправились в ближайший кабак обмывать дармовую добычу. Ойген Карлович же быстро успокоив разволновавшегося мальца засеменил с ним к себе в домишко.
А люди, что собрались на пригорке, увидев такую развязку, только ахнули и развели руками. Вот уж чего они ещё не видели в Немецкой слободе, так это, как старик-германец, коего принимали, чуть ли не за исчадие ада, мальчишку от верного заточения спас. Ну как тут не поверить в чудеса, и по слободе вновь поползли неуёмные слухи, один другого невероятней.
5
Ну а Ойген Карловичу было не до слухов, у него в доме теперь поселилась ещё одна живая душа, что в корне меняло весь его прежний уклад. Мальчонка оказался живучим, и, не смотря на то, что обломы его основательно помяли, быстро пошёл на поправку. Старик применил к нему свои излюбленные средства лечения; дал выпить янтарных пилюль, приложил бодяжьи примочки, втёр мяты в виски, а к ушибленным местам умудрился поставить пиявок. И это дало моментальный результат, все синяки и шишки мгновенно рассосались, а головная боль прошла.
Однако помимо всех этих несущественных недугов мальчишке докучала и ещё одна беда. Оказалось, он был сильно истощён. Складывалось такое впечатление, будто малец не ел целую вечность. От мучившего его голода первое время он даже потерял дар речи и не мог говорить. Прошла почти уже неделя с его появления у старика, а он всё так и не сказал ни единого слова, лишь мычал да изъяснялся жестами. Ойген Карловичу пришлось приложить немало усилий, прежде чем он услышал от него первую внятную фразу. Наконец-то как-то вечером после ужина сидя на кухоньке за столом мальчонка всё-таки заговорил.
Спасибо вдруг тихо прошептал он и благодарно улыбнулся.
Ну, вот и хорошо, сказал первое слово, да ещё и какое слово, молодчина, так держать! А как же тебя звать-то, как мне тебя величать? ведь я так до сих пор и не ведаю твоего имени тоже разулыбавшись, удовлетворённый результатом своих стараний, спросил Ойген Карлович. Гюнтер всё также тихо ответил мальчуган.
О как! Так это же германское имя, ты что же, тоже с Немецкой слободы будешь? Впрочем, ведь я здесь всех знаю, а вот тебя не видел, откуда же ты тут взялся, и что с тобой такого приключилось, отчего же ты так истощал? заботливо пододвинув мальцу кружку с водой, поинтересовался старик.
Нет, я не со слободы, мы с родителями за городом на торфяных разработках жили, снимали там небольшую каморку, хотя и мы тоже из Германии приехали, правда, это было очень давно, я тогда ещё совсем маленьким был. Отец мой на тех разработках инженером служил, а матушка воспитывала меня, да по хозяйству хлопотала. Денег у нас мало было, не хватало, чтобы в слободе добротный дом построить. Но вот однажды отцу повезло, его озарило, и он каким-то чудом нашёл разумное и практичное решение одной очень трудной проблемы. А это решение дало владельцу торфяных разработок огромную прибыль. И он на радостях выплатил отцу большую премию, которой как раз хватало на постройку нового дома, здесь в Немецкой слободе. Отцу самому было некогда заниматься этим, навалилось много работы, и он доверил это своему давнему знакомому. Они вместе обучались инженерному делу ещё там, дома в Германии. Но тот его обманул, деньги присвоил, и выстроил дом себе, а на отца с матушкой донос написал, пришли солдаты из тайного приказа и увели их куда-то. Сам-то я толком не знаю, как всё случилось, меня тогда рядом с ними не было, я в лес за ягодами ходил, мне об этом потом добрые люди рассказали. Ну а дальше я пошёл их искать, но всё напрасно, нашёл только тот дом, за который заплатил мой отец. Это и был тот новый дом бурмистра Урента, а сам Урент и есть тот давний знакомый моего отца. Потому-то я и сидел возле его дома, внутри меня тогда всё клокотало и бурлило, хотелось с ним поговорить, высказать всё, в глаза ему, наглому лжецу, посмотреть, а он на меня служивых натравил. Вот такая история приключилась со мной и с моей семьёй тяжело вздохнув, закончил свой рассказ Гюнтер.
Да уж, вот так дела! Обманывать своих же соотечественников, низкое это дело, на такое способен только самый отпетый негодяй! Да ещё и таким иезуитски-вероломным способом от них избавился, ну надо же, наклепал донос и в острог отправил! Ну, бурмистр, ну и подлец! Понимаю твоё негодование и возмущение, кое ты испытывал, когда сидел там у его дома! Я бы на твоём месте может быть и тоже глаза ему мозолил да к совести призывал, но я не ты, и у меня есть свои способы воздействия на подобных мерзавцев, я привык по другому бороться с такой несправедливостью. Ну, это ладно, потом возьмёмся, а сейчас как я погляжу, паренёк-то ты смекалистый, вон как ты изрядно во всех каверзных делах разобрался, знаешь, что к чему, видать мать с отцом хорошо тебя воспитали, значит выйдет из тебя толк, порядочным человеком вырастишь внимательно выслушав мальца, заметил Ойген Карлович.
Это да, это они меня всему научили! Я им многим обязан, мне бы теперь найти их, узнать бы, где они, да помочь им. взволнованно откликнулся Гюнтер.
Ничего найдём, и твоих родителей найдём, и бурмистра накажем, погоди, дай срок, со всем справимся. А пока родных твоих ищем, я для тебя их заменой стану, негоже тебе одному по слободе бродить, будешь у меня жить, отныне зови меня по-простому, как все кличут дед Карлович! А кто начнёт тебя спрашивать, кем ты мне приходишься, то говори, мол, пасынок ты мой, из-за границы приехал, и добавь, что если станут к тебе приставать, то дело со мной иметь будут! А сейчас ложись-ка ты отдыхать, а то пока мы тут с тобой разговор ведём, вона как ты притомился, аж побледнел весь, касатик проникшись к мальчугану сочувствием, добродушно улыбнулся старик, и уложил беднягу спать.
Так с этого вечера, с этой минуты у них началась новая и совершенно иная жизнь. Теперь она была вся без остатка подчинена только двум стремлениям, разыскать родителей Гюнтера и воздать бурмистру Уренту по его заслугам. А для этого им надо было запастись терпением и набраться свежих сил. Уж на что Ойген Карлович был крепким стариком, однако и он в последнее время стал замечать, что нет-нет, да и утомиться раньше срока, как-никак возраст. Оттого ему на ум пришла здравая идея, готовить себе приемника.
И тут как раз выпал подходящий случай, в его доме появился Гюнтер. А лучшей кандидатуры для передачи всех своих накопленные знаний и навыков, ему было и не найти. А потому, не тратя времени даром, он тут же взялся за его обучение. И первым делом Ойген Карлович начал с самых простых и обыденных навыков, с приготовления примочек, взращивания пиявок, закваски мазей, варки настоек, в общем со всего того что могло бы сразу принести результат. Впрочем, при помощи всех этих нехитрых средств можно было врачевать не только те раны, что были нанесены физическим путём, но и те, что причинялись душевными муками.
Например, в обиходе у старика были такие снадобья, посредствам которых, человек мог бы запросто избавиться от переживаний связанных с любовными терзаниями. Стоило только безответному влюблённому выпить в полнолуние секретной настойки из цветов белены приготовленной особым способом, как болезненное томление души тут же исчезало, а былые невзгоды казались лишь мучительным сном. Человек вновь становился бодрым, весёлым и устремлённым к новым свершеньям.
И таких чудесных снадобий с загадочными свойствами у Ойген Карловича было великое множество. Применяя их, он исцелил неимоверное количество разбитых сердец страдающих от неразделённой любви. А таковых, увы, и сейчас встречается немало. И так уж получается, что на самом-то деле за внешностью странного старика-чернокнижника скрывался добрый лекарь-чародей с чистой и благородной душой помогающий юным умам обрести уверенность в себе. Ну не зря же говорят, «не всё является тем, чем, кажется на первый взгляд».
Однако не только это было главным занятием старика. Основной же особенностью Ойген Карловича было умение перенаправлять злую и порочную человеческую сущность в доброе и положительное русло. Вот именно за этим-то занятием его неоднократно и заставали горожане, наблюдавшие, как он влияет на своих обидчиков. Вспомнить хотя бы ту историю с хлыщём-модником, кой так быстро переменился после встречи с Ойген Карловичем. И в этом случае, впрочем, также как и во многих других, немаловажную роль сыграла та самая коробочка-табакерка, которую старик всегда доставал из своего потайного кармашка.