Однако не только это было главным занятием старика. Основной же особенностью Ойген Карловича было умение перенаправлять злую и порочную человеческую сущность в доброе и положительное русло. Вот именно за этим-то занятием его неоднократно и заставали горожане, наблюдавшие, как он влияет на своих обидчиков. Вспомнить хотя бы ту историю с хлыщём-модником, кой так быстро переменился после встречи с Ойген Карловичем. И в этом случае, впрочем, также как и во многих других, немаловажную роль сыграла та самая коробочка-табакерка, которую старик всегда доставал из своего потайного кармашка.
Встретившись лицом к лицу с грубостью, наглостью, злобой, а порой даже и с жестокостью, именно в неё-то он и собирал всю ту чёрную субстанцию, что изрыгал на него обидчик. Плотно утрамбовывая её в табакерку, старик лишал орущего человека его тёмной сущности, а тот потом перевоплощался в кого-нибудь безвредного индивида; в отрешённого отшельника, в трудолюбивого золотаря, в городского юродивого или же в богомольного монаха, как это и произошло с тем хлыщём-модником.
А тёмную сущность и злобу что оставалась от них в табакерке, Ойген Карлович впоследствии перерабатывал в нечто доброе, светлое, полезное, и передавал это простым людям, работягам и беднякам с Немецкой слободы. Таким образом, он хоть как-то компенсировал им ту несправедливость, которая творилась вокруг. Например, той грубости, злости и наглости, кою он забрал у хлыща-модника, после её переработки в добрую щедрость, хватило, чтобы осчастливить многочисленную семью бедного портного прозябавшего на задворках Кукуя. До этого портняжке совершенно не везло. У него не было, ни нормальных заказав, ни нужных тканей, ни крепких ниток, но стоило ему только заполучить от старика загадочный талисман, как всё тут же переменилось, дела пошли в гору и теперь он мог уже и сам помогать другим людям.
А надо отметить, что старина Ойген Карлович по части перемен был вообще великим чудесником. Правда, все свои чудеса он старался делать так, чтобы со стороны его радения никто не замечал. Невзирая на всю свою великую волшебность, старик был человеком скромным и не любил всеобщей огласки его добрых дел. И вот сейчас он все свои необыкновенные навыки и умения передавал так полюбившемуся ему Гюнтеру. А тот в свою очередь, будучи смышленым и прилежным учеником быстро их перенимал.
Однако в некоторых чудесах старика крылась своя условность. А заключалась она в том, что переработать и пользоваться собранной в табакерку тёмной субстанцией мог лишь тот человек, против которого она и была направлена. Иначе говоря, если её собрал Ойген Карлович, и она касалась непосредственно его, то и превратить её в доброе дело мог только он. И такая условность стала непреодолимым препятствием для того, чтобы незамедлительно начать оказывать воздействие на главного злодея и обидчика, бурмистра Урента.
Всё упиралось в то, что это именно он сотворил зло с семьёй Гюнтера, а потому только Гюнтер и никто иной, ни Ойген Карлович, ни какой другой человек не мог его наказать. Но Гюнтер пока ещё не умел собирать тёмную сущность в табакерку и делать из неё средство возмездия, оттого-то и наказание бурмистра немного задерживалось. Да и своей собственной табакерки у Гюнтера тоже пока ещё не было, а она являлась неотъемлемой частью чародейства. Притом табакерка должна была быть сделана им самим, да ещё и из определённого сорта дерева, которое следовало обрабатывать только в полнолуние.
Уж таковы законы волшебства и с этим ничего не поделать. Так что у Гюнтера появилось ещё несколько дополнительных забот. Но всё же главной его заботой так и оставалась судьба его родителей, пока же она была туманной, а их поиски не приносили должных результатов. Их исчезновение было окутано тёмной тайной, и ради того, чтобы её хоть чуть-чуть приоткрыть и выйти на их след, старику с Гюнтером приходилось изобретать самые мудрёные придумки.
6
И вот так постепенно с начала поисков прошёл целый месяц. Гюнтер за это время изрядно окреп, набрался сил, задора и достаточных знаний для того чтобы перейти к заметным действиям.
Ну что же, теперь у тебя есть навыки для самостоятельного воздействия на человеческий разум! И пусть люди называют это на греческий лад гипнозом, или ещё как по-другому, но я-то считаю, что это и есть самая настоящая магия, а ты к ней на редкость способный оказался! Честно говоря, я даже и не ожидал, что ты за столь короткий срок усвоишь все её основные начала, думаю, это получилось благодаря твоему природному уму и смекалке, я очень рад за тебя и твои успехи заметил как-то на прогулке Ойген Карлович, в очередной раз, проверяя полученные Гюнтером знания. В последнее время они частенько выходили на Головинские пруды, и там вольно гуляючи среди аллей парка, как бы между прочим, устраивали некое подобие экзамена на чудеса.
А я и сам крайне рад этому, учитель, но вот только когда же мы сможем применить всё это для розыска моих родителей! Уж больно я за них переживаю, столько времени прошло, а мы ещё ничего существенного про них так и не узнали, всего лишь одни намётки обращаясь к старику как к учителю, а он теперь его только так и называл, спросил Гюнтер.
О, я уверен с ними не всё так плохо как тебе кажется, иначе бы ты это немедленно почувствовал, ведь между вами существует невидимая связь и она бы сразу тебе подсказала насколько им худо, ну а пока никаких сигналов нет, так что я думаю у них всё более или менее терпимо. Однако это не значит, что нам не надо поторапливаться, и, кстати, я уже кое-что проведал. На днях мне удалось узнать имя одного из тех солдат, кои тогда забрали твоих родителей, и я даже выучил некоторые из его привычек. Ну а вот дальше ты должен действовать сам, ибо так гласит закон магии, ведь он твой обидчик, и потому лучше тебя никто не сможет выведать у него, куда он со своими подельниками увёл твоих родных. Я же буду тебя лишь скромно направлять, да чуток помогать, ну как, ты готов начать? пояснив некоторые нюансы дела, спросил старик.
Конечно! Да я хоть прямо сейчас готов идти к этому солдату и выведать у него всё! пылко ответил Гюнтер.
Ну, вот и похвально! Хотя идти-то никуда и не придётся, я заранее прознал, что этот служака по вечерам вместе со своей невестой любит прогуливаться по аллеям этого парка. Так что буквально через несколько минут они будут здесь, приготовься, настройся, соберись и примени к нему, все свои лучшие навыки коим я тебя обучил, и это, кстати, станет для тебя ещё одним испытанием, и от него многое зависит. Не оплошай, сынок, будь внимателен спокойным голосом настроив Гюнтера на нужный лад, мягко сказал старик и по-отечески похлопал его по плечу. А именно этого-то сейчас Гюнтеру и не хватало. И после столь уверенного наставления он был готов незамедлительно встретиться со своим грозным обидчиком. А тот и не заставил себя долго ждать.
В ту же минуту на аллее, ведущей к пруду, под ручку со своей невестой показался солдат. Гюнтер широкими шагами выступил ему навстречу. Но едва они поравнялись, как произошло нечто выходящее за рамки человеческого понимания. У невесты солдата внезапно подкосились ноги, она взмахнула руками, и сильно задрав голову, стала падать спиной прямо на острый торчащий из земли пень. Казалось бы, беды уже не избежать, острая щепа вот-вот пронзит бедняжку. Но вдруг невеста резко дёрнулась, застыла в воздухе, и буквально зависла в нескольких дюймах от пня. Служивый, разумеется, тут же бросился к ней, но сделать ничего не смог, ни подхватить её, ни сдвинуть с места, ни поймать, да что там говорить, он даже коснуться её не мог.
Это ещё что такое?! Любимая что с тобой, что случилось? ничего не понимая, нелепо прыгая вокруг невесты, голосил он. Но тут в дело вступил Гюнтер.
Что солдатик не получается ничего? любимая-то твоя замерла между небом и землёй, а ты ей и помочь ничем не можешь! А ну как она сейчас отомрёт да прямо у тебя на глазах на острую щепу рухнет, что тогда делать станешь, кричать да плакать начнёшь? Кого в её гибели винить будешь, на кого грех повесишь, что дорогого человека не уберёг? встав перед солдатом, звонко воскликнул он.
А ты кто такой чтобы так со мной говорить!? Что за вошь такая? грубо отозвался служивый.
И ты ещё спрашиваешь! Эх, солдатик-солдатик, память-то у тебя короткая! Да я, тот самый мальчишка, которого ты месяц тому назад лишил отца с матерью! Вспомни-ка, как ты тогда со своими сотоварищами пришёл к нам в дом, вы схватили моих родителей и увели неизвестно куда, ну, помнишь!? Ты тогда отобрал у меня самое дорогое, что было в жизни, а теперь я отвечу тебе тем же, отниму у тебя твою любимую, и ты не сможешь мне ничем помешать, я причиню тебе такую же боль, как ты мне тогда доставил! Ну что, сейчас-то ты понял кто я такой!? высоко подняв голову, гордо заявил Гюнтер.
Нет-нет, не надо, не делай этого, оставь мою любимую в покое, не трогай её, она же ни в чём не виновата! Я всё вспомнил, мы ведь тогда никому не хотели причинить зла, нам было приказано, мы и выполняли! Не кори ты меня, не мсти, дай возможность исправиться! Что мне для тебя такого сделать, чтобы искупить свою вину? вмиг поняв, о чём идёт речь и, осознав, что он столкнулся с непростым мальчишкой, взмолился солдат.