Ты чего орёшь, олух, не видишь что ли, кто перед тобой стоит, а ну отворяй! дерзко воскликнул он и даже пнул по воротам.
Ух, ты, святые угодники, сам хозяин пожаловал! оторопело воскликнула физиономия, окошечко в ту же секунду закрылось, и с другой его стороны сразу забренчали засовы.
Всё идет как надо, он признал во мне Урента тихо прошептал Гюнтер Ойген Карловичу и оба довольно переглянулись. В этот момент входная створка ворот отворилась, и из-за неё высунулся здоровенный мужик с головы до ног обвешанный какими-то немыслимыми дубинками и кинжалами.
Ох, а мы-то здесь и не ведаем, что вы прибудете, ведь обычно предупреждаете, а тут на тебе угоднически улыбаясь, залепетал он.
А вот так мне вздумалось! Решил вас проверить да на пленников своих посмотреть! Ну и где они тут, веди меня к ним, показывай быстрей, а то нам с Ёханом разгуливать особо некогда, надобно ещё и в тайный приказ успеть заехать сходу заявил Гюнтер и уверенной походкой вошёл во двор крепости, Ойген Карлович торопливо засеменил за ним.
Да как же это так, ехать-то? вы вон пешком пришли, ни кареты, ни брички, за вами не видать выглянув за ворота вдруг с каким-то сомнительным подозрением заметил здоровяк.
Не твоё это дело обалдуй как мы сюда добрались, твоё дело служивое, крепость охранять, а не меня выспрашивать! Но чтоб ты знал, бричку мы у реки оставили, и притом намерено, дабы к вам потихоньку подкрасться и врасплох застать, понял теперь? И более мне вопросов не задавай, пока я сам тебя о чём-нибудь не спрошу! почуяв, что они с учителем чуть было не попались, нарочито грозно прикрикнул на здоровяка Гюнтер.
И не зря, здоровяк так испугался его окрика, что больше уже ни в чём не сомневался. Но тут на шум, поднятый ими, из сторожевых башен повылезли и другие слуги. И теперь нежданных гостей во дворе крепости встречало ещё пятеро дополнительных охранников. И как нестранно все пятеро тут же признали в Гюнтере своего хозяина бурмистра Урента, а в Ойген Карловиче его приказчика Ёхана.
Добро пожаловать благодетель, рады вас видеть, может чарку поднести, иль чубук табаком набить подобострастно заголосили они, бросившись наперебой предлагать свои услуги.
Некогда мне тут с вами пить да курить, займитесь-ка лучше делом, вон звёзды на небе посчитайте! А я к узникам пойду, хочу убедиться в их сохранности, они мне вскорости для одного очень важного дела понадобятся строго прикрикнув на пятёрку охранников, властно заявил Гюнтер и уверенным шагом последовал за сопровождающим его здоровяком. Ойген же Карлович, напротив, никуда не пошёл, а задержался.
Надо бы приглядеть за этими обломами-битюгами, как бы они чего не натворили подумал он и на всякий случай взял наизготовку свою волшебную табакерку, мало ли, вдруг бы эти глупые битюги стали проявлять излишний интерес.
Однако старик напрасно опасался, охранники быстро встали вокруг него, задрали головы вверх и, как истуканы, уставившись в вечерние небо, принялись считать на нём первые восходящие звёзды. А меж тем Гюнтер, быстро следуя за здоровяком, уже спустился в подземелье и оказался у дверцы темницы, за которой томились его родители.
Вот они, тут, в целости и сохранности, я сегодня приносил им еды, были в полном порядке натужено прохрипел здоровяк и отрыл ему дверь.
Это хорошо, а сейчас дай-ка мне светильник и ступай наверх, подожди снаружи, я без тебя с ними переговорю, мне тут лишние уши не нужны приказным тоном заявил здоровяку Гюнтер и, забрав у него светильник, выпроводил вон. В следующую же секунду Гюнтер был внутри темницы и, освещая её своды, вглядывался в лица своих родителей.
Отец матушка, это я, ваш сын Гюнтер, пришёл за вами, не отворачивайтесь от меня, посмотрите внимательней, это я, только у меня сейчас немножко чужой вид тихо, почти шепотом, словно боясь их спугнуть, произнёс он.
Кто? кто ты? поначалу не разобрав ни его голоса, ни внешности, спросили родители. Но тут свет от фонаря упал ему на глаза, и они, заглянув в них, сразу же признали своего сына.
Сынок милый, да неужто это ты, да как же ты здесь очутился? А мы-то уже думали, что больше никогда тебя не увидим, ах, ну как же ты изменился, вырос, повзрослел, сам на себя не похож, даже глазам не вериться что это ты радостно запричитали родители и бросились обнимать и целовать его.
Тихонько родные, тихонько, я вам потом всё объясню, сейчас некогда, я здесь не один, а с моим учителем, он мне помогает вас от бурмистровых слуг освободить, он там наверху их отвлекает, а они меня за Урента приняли, вот я у вас и очутился. А теперь давайте-ка побыстрей уходить отсюда, но только вы идите скорбно без радости, словно вы отрешённые узники, а не спасённые сыном родители, всё поняли? Ступайте впереди меня, да сразу к воротам идите, и не оборачивайтесь, мой учитель проводить вас, а я чуть погодя догоню наказал родителям Гюнтер и вывел их из темницы.
А они так и сделали, как он сказал, впереди его пошли, и только из подземелья наверх поднялись, как сразу же к воротам подались. Ойген Карлович их увидел и скорей к ним поспешил, под руки их взял, собой прикрыл и наружу повёл. А слуги-битюги видят что-то тут не то, переглянулись меж собой, да быстрей вдогонку кинулись, но только не успели. Гюнтер наверх из подвала вышел да как гаркнет на них.
А ну-ка стоять олухи! Кто это вам велел с места сходить!? И шагу без моего ведома делать не сметь! А пленников я с собой заберу, не нравиться мне, как они тут у вас сидят, уж больно вольготно, вместе со мной в тайный приказ поедут, там их определю! резко заявил он и для острастки аж ногой притопнул.
Как скажешь хозяин! Для нас твоя воля закон, что прикажешь то и выполним! испугавшись такого гонора, в один голос заорали битюги и разом вытянулись по стойке «смирно».
Вот так-то оно лучше будет, а то ишь задёргались без спроса! Так значит говорите вы готовы выполнить любой мой приказ, ну что же, это хорошо, устрою-ка я вам тогда наказание за то, что вы тут так расслабленно живёте, вон какие бока поотъели, ряхи словно у кабанчиков в загоне! Жирок-то вам порастрясти надо! Вот вас тут шестеро голубчиков, ну так встаньте-ка парами да за руки возьмитесь, будете у меня сейчас взамен отдыха и сна до утра польку танцевать! И не вздумайте останавливаться, а то ведь я вас и посредь ночи проверить могу, и тогда уж вам не поздоровиться! Тогда вы вместо этих пленников в каземат пойдёте! Что встали, а ну выполняйте, всем танцевать, я сказал! еле сдерживаясь, чтоб не рассмеяться, глядя на озадаченные рожи увальней-битюгов, нарочито громко скомандовал Гюнтер. Ну а те и рады стараться, за руки взялись, и давай наплясывать, кружиться, да что-то весело напевать.
А меж тем Ойген Карлович с родителями уже успел за ворота выбраться. Остановились они чуть поодаль, и стоят Гюнтера ждут. А его долго ждать не пришлось, он быстро собрался да прям следом за ними из крепости выскочил. Ворота за собой закрыл, встрепенулся, отряхнулся, облик бурмистра с себя сбросил и вновь прежним подростком стал. Подошёл к своим родителям и давай их опять обнимать да целовать.
Ах, вы мои дорогие, как же я по вас соскучился, как же мне вас не хватало, наконец-то мы снова вместе радуется он, а у самого аж слёзы на глазах наворачиваются, уж так он растрогался.
Ох, а мы-то как рады тебя видеть, а уж мы-то как соскучились, ну и натерпелись же мы, в этом сыром подвале сидючи, хорошо хоть всё позади. Ох, сыночек, а вот охранники-то, не опомнятся ли, не хватятся ли нас? а то ведь не ровён час ещё за нами в погоню пустятся взволнованно охая, вдруг забеспокоились родители.
Да не переживайте вы так, никуда они не пустятся, им теперь до утра занятий хватит, танцевать им, не перетанцевать, не до погони им нынче! А вот нам сейчас, наоборот, хорошо бы потихоньку-полегоньку домой подаваться, как раз по вечерней полутьме до нас никому дела не будет, спокойненько доберёмся, меньше посторонних глаз, больше счастья для нас весело пошутив, успокоил их Гюнтер.
Подожди-подожди, а как же мы домой-то попадём? ведь у нас его теперь нет! неожиданно вспомнил отец.
Ничего страшного батюшка, а мы и не к нам домой пойдём, а к моему учителю, к Ойген Карловичу, у него пока жить станем, и, кстати, познакомитесь с ним, он замечательный человек бодро ответил Гюнтер и представил родителям старика. Ну а те тут же позабыв обо всех своих прежних перипетиях и неприятностях, затеяли с Ойген Карловичем оживлённую и по-настоящему дружескую беседу.
Гюнтеру даже пришлось их немного подтолкнуть, чтобы направить на нужную дорогу домой. Ох уж эти задушевные беседы соотечественников, уж как земляки пересекутся, так обязательно найдут такие обширные темы для разговоров, что только диву даёшься. Обо всём перетолкуют, всё обсудят, всем косточки перемоют, да ещё и так увлечённо, что их беседе конца и края не видать.