Когда Витька Наливайко, слегка ухорканный, подошел к мужикам, те как раз принялись обсуждать новость, связанную с таинственным исчезновением управляющего отделением агрофирмы «Колосок» Федюка; сделали, правда, паузу, чтобы опрокинуть в себя по половинке пластикового стаканчика с водкой и легонько закусить.
А управляющий-то нашелся, сказал после короткой паузы, расцвеченной сразу семью синими табачными выдохами, дядя Федя.
Да ну? изумился Загранка. На Леньку Сварного эта информация не произвела никакого, пожалуй, впечатления, разве что чуточку повеселел, Ленька, как-никак, вкалывал в агрофирме, и то, что управляющий жив-здоров, знал еще с утра.
Ужас! сказал дядя Федя. Тихий ужас! Ну, кто бы мог подумать
Дело в том, что несколько дней назад обнаружилось вдруг, что на одном краю села, с мехдвора, пропал бульдозер, а на другом, ближе к речке, где жительствовал Федюк, исчез, бедняга, он сам. Пропажу бульдозера заметили на рассвете, а исчезновение управляющего к восьми утра, когда он должен был подскочить на наряд, в девять же, когда черные нарукавники явились в контору, тревога усилилась, а к шести вечера село облетел панический слух с главой филиала агрофирмы наверняка случилось что-то нехорошее. Три дня она была похожа на фирмочку, акционерное общество или товарищество с ограниченной ответственностью, отца-владельца которого насильно впихнули в машину и увезли в неизвестном направлении. Всех трясет от одной мысли, что фирмач (управляющий) в наручниках, прикованный железной цепью к трубе или батарее, корчится в пыточном подвале от глажки раскаленным утюгом по раскормленному животу. Ну, а бульдозер? А черт знает, кому понравилась эта уродина. Хотя сейчас не то, что бульдозер двухэтажную контору оторвут от фундамента и перенесут за тридевять земель вместе с голубыми елями перед нею.
Федюк, конечно, не Тарас Бульба, но со временем, а если конкретно, то через трое суток, счастливо отыскался и его след. Все оказалось, если воспользоваться языком народной кулинарии, проще пареной репы. И никаких леденящих душу нюансов.
Бухой был Николай Андреич, сильно бухой, рассказывал дружкам по охоте дядя Федя. Захотелось развлечься, свежинки захотелось. Завел ночью бульдозер и погнал в Змеиную Балку. Там бульдозер три дня и простоял. Во дворе у Соньки Нестеренко. Хутор, ничего не попишешь. Только, как говорится, самолетом можно долететь. Или на бульдозере притарабаниться. Соньку Нестеренко знаешь? спросил дядя Федя у Витьки. Тот кивнул. Ну, конечно, знаешь. Хуторская бабенка, шоферит в агрофирме. Сейчас в отпуску. Страшнее атомной войны, но Андреич, говорят, ее потихоньку, ну, любит. Он вообще многих молодиц из агрофирмы любит. Молодец мужик! Берет от жизни все, что может. И все-таки ты подумай: на бульдозере, как на такси, и вперед, держись, Сонька! В первый раз слышу, чтоб сердечные дела обтяпывали с помощью бульдозера. Это, братцы, кошмар. Тихий ужас!
Какой поп, такой и приход, сказал Ленька Сварной.
Это ты к чему? насторожился дядя Федя.
А к тому, что дурной пример заразителен. Только не знаю, кто на кого плохо влияет.
Не понимаю, что за чепуху ты городишь, уже начал заводиться дядя Федя.
И не поймешь, пока не растолкую, назидательно окоротил его закипающее раздражение Сварной. Витек, а ты банкуй! Или забыл, что между первой и второй перерывчик небольшой?
Водка забулькала по стакашкам, с удовольствием опрокинул свою порцию и не очень-то пьющий, но весьма заводной, если уж понюхает, если уж приложится, седьмой из охотников, Родион Куделя, мужик лет сорока с лопатисто-огроменными ладонями.
Чепуху горожу, да, дядя Федя? хрустнул яблоком Сварной. А ты что, забыл, или вообще не знал про то, как управляющему привиделась над лафетом голая задница?
Дядя Федя теперь был весь внимание камазовских очертаний брюхо, кажется, вот-вот лопнет.
Мало ли что привидится, все же пробормотал он, чтоб окончательно не ударить перед Сварным лицом в грязь.
Я, наверное, не так выразился, поправился Сварной. Она ему не привиделась, он ее в натуре увидал. Над прицепной тележкой, в которой возят силос.
Ну, давай, трави, не выматывай душу, не вытерпел Загранка. Сварной, действительно, подогревая их интерес, слегка пережимал, переигрывал.
А я тебе не баба, чтоб давать, сурово заметил Сварной, по-прежнему оставаясь на высоте положения.
Я, наверное, не так выразился, поправился Сварной. Она ему не привиделась, он ее в натуре увидал. Над прицепной тележкой, в которой возят силос.
Ну, давай, трави, не выматывай душу, не вытерпел Загранка. Сварной, действительно, подогревая их интерес, слегка пережимал, переигрывал.
А я тебе не баба, чтоб давать, сурово заметил Сварной, по-прежнему оставаясь на высоте положения.
Ты смотри! уже нешутейно удивился Загранка. Какое слово не скажи а ему все поперек.
Поперек у японок, отрезал Сварной. Ты, поди, узнал это на практике, когда в Нагасаки заходил.
Ленька! с мягким укором протянул дядя Федя. Ты что сегодня, недопитый? Кончай ты
Куда? жестко спросил Сварной. Дядя Федя на миг потерял дар речи, не понимая, отчего мужик так озверел. Витька, Куделя и Серафим Рябиков, ухмыляясь, молчали, соблюдая полный нейтралитет.
Нетерпеливый вы народ, судейским тоном произнес Сварной. Водку глушите так стаканами, чтоб донце бутылки сей момент увидеть. В коммунизм рвались, как собаки с цепи, теперь в капитализм претесь. И вообще
Что подразумевал Сварной под этим «вообще», никто не понял. Но молчали. Наверное, чтобы снова не обмишулиться. Очень уж ловко, не успеешь глазом моргнуть, поворачивал чужие слова Ленька.
Тут, собственно, и рассказывать нечего, смилостивился наконец Сварной. Приехал управляющий, а с ним и зоотехник Зубко, на ферму, хотели что-то там проверить или посмотреть. Ну и увидали вроде как над лафетом с зеленой массой голая задница прыгает. Николай Андреич глаза протер, думал, померещилось. Народу ни в коровнике, ни возле него никого. Все силосуют. Он выскакивает из машины туда! Бежит, а все уже нормально, стоит себе тележка как тележка. Померещилось, думает. От переутомления. Как-никак, хлебушек собрали, косили-молотили день и ночь. Но на всякий случай в тележку заглянул.
Ну и что там? опять не утерпел дядя Федя.
А там силос больше чем на полкороба, мягко. На силосе ветврачиха лежит, аэробикой занимается. Вместе, конечно, с завфермой Дудкиным
Ужас! сказал дядя Федя. Тихий ужас! Во работнички!
Ну, подтвердил Сварной. С такими работничками и с голой задницей над лафетом прямехонько и в капитализм! Так там нас и ждут! А сколько таких тележек по стране, посчитай?
Они-то хоть заметили, что попались начальству?
Ну, а как же! Ветврачиха, как водится, крикнула: «Ой!» и прикрываться.
А управляющий?
А управляющий, конечно, оторопел. От неожиданности сказал: «Бог в помощь!» Так что все путем. Никакого переутомления у Николая Андреича не оказалось.
Просто какие-то агро-зоо-транспортные происшествия, хохотнул Загранка. Там бульдозер, здесь тележка с силосом. Боюсь, всю нашу ржавчину-технику угрохают. Нет, такой секс нам не нужен.
Эх, где мои шестнадцать лет! ностальгически воскликнул дядя Федя, любовно оглаживая камазовское свое брюхо. Я к своей Федосеевне на свидание телипался на своих двоих. Туда семь верст, обратно. Только чтобы пару раз поцеловаться да подержаться за что-то.
Тут вот Витька, неотрывно глядя на шинно-твердый, огромный, как дирижабль, живот дядя Феди, и ляпнул:
Дядь Федь, а как ты с Федосеевной-то управляешься?
Может, для всех, включая и самого Витьку, это прозвучало неожиданно, но только не для дяди Феди. Он сразу смекнул, что к чему, и тут же нашелся:
А приведи свою жену покажу.
Мужики не улыбнулись, не засмеялись загоготали. А Витька, прямо-таки кожей ощущая всю пикантность ситуации, мучительно, как очищенная свеколка, покраснел. Было в мгновенном ответе дяди Феди что-то постыдное и оскорбительное и для него, и для его молоденькой жены Тани. Но винить дядю Федю в грубости, злом намерении уесть, подначить молодого да зеленого не приходилось. Каков вопрос, таков и ответ. Витька, с жалким, красным, погорячевшим лицом попытался хоть как-то выйти из положения, не уронить себя окончательно.
Да я просто хотел спросить пролепетал он, совершенно, впрочем, не определяясь, что такого добавить в свое оправдание, дабы дяде Феде стало ясно он якобы не понял Витьку.
Просто, просто А я просто и покажу, весело, беззлобно и насмешливо промолвил дядя Федя. Приводи свою Танечку покажу. Или жалко?
Опять достал старый пенек Витьку. И повторным приглашением, и этим явно двусмысленным «жалко». Понимай, как хочешь то ли себя ему не жалко, чтоб, значит, продемонстрировать, то ли жалко тебе, Витя, Танюшку?