А Загранка и Сварной опять животики надрывают. Как в цирке, когда на арене клоуны выделываются. Уловили, видать, нюанс. Да оно и приятно, когда вышучивают не тебя, а кого-то. На Витьку ж, наверное, просто жалко смотреть. Совсем парень растерялся, хоть подойди да погладь, как сынишку, по голове.
Ладно, сказал дядя Федя уже с явным участием. Доживешь до моих лет, отрастишь мозоль, раскормишь супругу, как боярыню сам поймешь, как кавуну и кавунице приноровиться друг к дружке. А не поймешь пройдешь у меня курс молодого толстяка, и здесь старый пенек, камазовское колесо, все же не удержался от подначки, правда, не столь уж едкой.
Ничего, Витя, подмигнул Сварной. Ты на него не серчай. Наколка друг чекиста.
Опрокинули по третьей, закурили, поплевывая горькой от последних затяжек слюной. Расходиться по домам, чтобы покопаться там, как жуки, по хозяйству, еще не хотелось. Да и водки еще порядком оставалось. И тут бразды правления застольной, так сказать, беседой взял на себя Серафим Рябиков, который устремил ее в четкое охотничье русло, если конкретнее, завел речь об оружии. Перед этим, хоть знал, как свои пять пальцев, все ружья друзей, побросанные на траву, на каждом из них остановился взглядом и озадачил вопросом:
И все ж таки, какое ружьецо получше «тулка» или «ижевка»?
Некорректный вопрос, Серафим Ильич, поморщился Родион Куделя. Знаешь ли, на вкус и цвет товарища нет
Вот-вот, поддержал Куделю Сварной. Одному нравится поп
Другому, поддакнул Загранка, попадья
А третьему, дядя Федя почему-то лукаво посмотрел на Витьку Наливайко, поповская дочка
Не говорите, не согласился Серафим Рябиков. Как не хвали «жигули», а «мерседес» все-таки лучше.
Ну, ты даешь Сравнил тоже, взвился Куделя, по пьянке он становился неуступчивым, хотя все знали и то, что Серафим тоже часто бывает упорным, если даже не упрямым, ситуация нынешняя попахивала тем, что коса нашла на камень.
В принципе, голоса разделились почти напополам, у Сварного, у дяди Феди с Рябиковым были «тулки» разных марок, у остальных «ижевки».
Разлили еще по «пять капель» и заспорили, как на ток-шоу, когда политики, нардепы, разные там эксперты, которых развелось видимо-невидимо, стремятся перекричать друг друга, и насколько сильна отдача при выстреле, и есть ли автоматический предохранитель, и насколько шумно, бывает даже, спугнешь дичь, взводится курок, и каков вес самого ружьеца, и чем можно его зарядить дробью, пулей или картечью, пока Серафим не прекратил этот базар неожиданным предложением:
А давайте поспорим?
На головы сидящих на жухлой траве-мураве, как подбитая утка с неба, свалилась тишина, потому что непонятно было, по какому поводу и на что можно было поспорить на этом обычном для всех охотничьем привале. Дядя Федя озадаченно уставился на Рябикова, Загранка тоже выкатил на него шары, Витек облизнул пересохшие губы, на губах Сварного заиграла ироническая улыбка, Ваня Золотой, который доселе хранил инертное молчание, то и дело ласково гладя Федора Кузьмича по его темно-рыжей голове, продолжал пребывать в лирическом настроении, а Родион Куделя ощутимо напрягся, очень напоминая того же Федора Кузьмича, готового в момент рвануть за добычей.
Предмет спора, Сима? несколько по-книжному выразился дядя Федя.
Подарок моей жены, еще более озадачил коллег по охоте Серафим. Хочу доказать вам, что мое ружье ТОЗ 34 намного лучше ваших берданок. Твой «ижак» 27, Родя, очень неплохое оружие, но моя «тулочка» получше.
Чем, интересно? вскинулся Куделя.
И полегче, и покучнее, и поприкладистее, Рябиков взял в руки свою любимицу, погладил с удовольствием боковушки, где по хрому с одной стороны была выгравирована птичка, а с другой охотничья собачка. Нет, моя «тулка» самая лучшая.
Как, интересно, Серафим Ильич, ты это докажешь? ядовито поинтересовался Куделя.
Прострелю насквозь с десяти шагов «сороковку»!
Снарядом, что ли? Шрапнелью? Или миной? на губах Родиона зазмеилась скептическая улыбка.
Картошкой, Родя. Картофелинкой.
Мой золотой, и на что ты хочешь поспорить? Ваня Золотой наконец-то воспрянул от летаргического сна.
А на что в селе можно поспорить, мой серебряный? слегка передразнил Ваню Рябиков. Конечно, на корову!
Ты хочешь проиграть корову? Она у тебя лишняя? У тебя ж трое ребятишек, мой золотой, попытался остеречь Рябикова Ваня.
Ты хочешь проиграть корову? Она у тебя лишняя? У тебя ж трое ребятишек, мой золотой, попытался остеречь Рябикова Ваня.
Ну, проиграю, значит, проиграю! отмахнулся Серафим.
Картошкой? Сороковку? С десяти шагов? Что-то ты, Сима, заливаешь!.. прервал их разговор Куделя.
Хочешь поспорить?
А не откажусь! Проиграешь сегодня же твою корову сведу с двора!
Ну, а я твою! Если выиграю!
Сцепленные сильные руки двоих спорщиков ребром ладони разрубил, как ударом топора, Сварной. А Витька Наливайко поник головой, как одуванчик перед заходом солнца понял, что опять на его голову свалится какое-то поручение. Так, конечно, и получилось: оценив диспозицию, Рябиков ласково попросил самого молодого:
Слетай-ка, Витенька, ко мне домой, там во дворе, под яблоней, доска-«сороковочка» метра на полтора. Гости сидели на ней под шатром, когда «полтинник» мой отмечали в июле. И попросишь у Марии моей несколько картошин, каких, сам понимаешь, тут Серафим глазами показал на свою «тулку», поближе к которой сейчас переместился Федор Кузьмич, точно решив постеречь ее до заветного часа икс. Что, братцы, скинемся еще на литр-полтора?
Скинулись. За водкой, правда, отправился в «Веруню» Ленька Сварной. Командировать туда Загранку возможным не представлялось Верочка бы вцепилась в него мертвой бульдожьей хваткой, и охотничья вольница бывшего морячка торгового флота досрочно и бесславно бы завершилась.
Первым под бурные аплодисменты присутствующих возвратился, конечно, Сварной магазинчик ведь куда ближе, нежели дом Рябикова. Через полчаса, основательно взмыленный, приковылял с «сороковкой» и пакетом с картошкой и Витек Наливайко, которого честно наделили штрафным стаканчиком.
Витя, вы что с Марией, полпогреба выгребли? остановив взгляд на пакете, усмехнулся Рябиков. Это ж пол-«Макдональдса» можно накормить картошкой «фри»!..
Наливайко смущенно заулыбался, виновато опустил глаза.
Досочка, или досточка, как говорили в Соленых Колодцах, этакой симпатичной перекладинкой, как на футбольных воротах, строго, между прочим, вертикально умостилась на двух, выросших в метре друг от друга кустах шиповника с ответственной этой задачей, слегка уколовшись ладонями об острые колючки, прекрасно справился Васек Загранка.
Теперь все внимание участников эксперимента сосредоточилось на Серафиме Рябикове. Он был спокоен, как опытный факир, как фокусник экстра-класса, как чародей, беспредельно уверенный в себе: вытащил из патрона пыж, высыпал на ладонь сизовато-черную дробь, ввинтил в патрон картошку подлиннее, острым ножиком срезав все лишнее, что не укладывалось в заданный диаметр, а наконечник получился сантиметра на четыре. Зачем-то скинул с плеч прямо на рыжую траву пиджак, оставшись в одном «рябчике» матросской тельняшке, с которой никогда не расставался.
Чок или получок, Серафим Ильич?
Чок, Родя, чок.
Рябиков аккуратно вогнал заряд в верхний ствол «вертикалки».
Вскинул «тулку», с шумом взвел курок (Федор Кузьмич насторожился, застыл в боевой стойке, готовый тут же рвануть хоть и за чужой, но столь желанной и сладкой добычей), слегка прицелился и грохнул выстрел именно с десяти отмеренных шагов. Мгновенное оцепенение сменилось беспорядочной беготней, все побежали к «сороковке» и опять остолбенели в доске зияла сквозная мокрая дырка, а в воздухе пахло свежим, как из блендера, картофельным соком.
Что и требовалось доказать, удовлетворенно произнес Рябиков и победно взглянул на Куделю тот побледнел и все не мог оторвать расширенных глаз от ужасного отверстия ценой в целую корову.
Ну, ты даешь, Серафим Ильич, потрясенно выдавил из себя дядя Федя. Прямо цирк какой-то!..
Что даешь!.. Нет, мужики, я-то здесь не причем, не согласился Рябиков. Это у меня ружьецо такое знатное, подаренное с большой любовью моя Мария купила его прямо на выставке в Санкт-Петербурге, тогда еще Ленинграде. Ладно, хлопцы, допиваем, и айда в село, по домам, а мне еще придется заглянуть к Родиону за выигрышем. Кажется, снова пойдет дождь
Тучи и вправду обложили небо со всех сторон, тучи были похожи на вывалянную в пыли вату, к тому же начало смеркаться.
Родя, мой золотой, мой серебряный, ну и что ж ты наделал? искренне посочувствовал Куделе Ваня Золотой. Это ж надо проиграть корову-кормилицу!..
Да, тяжко вздохнул дядя Федя. И ничего уже не переиграешь!.. Рассчитаться за проигрыш святое дело