Азбука современной философии. Часть 1 - Ольга Панкова 3 стр.

 Э-э-э

 Тихо, ибо сейчас говорю Я. И если Я сказал, что ты Мне дорога  значит, так оно и есть. Стесняться тут нечего. Так же, как и перебивать. В нужный момент Я Сам предоставлю тебе слово.

 Хорошо-хорошо, я молчу. Извини.

 Ничего страшного. Продолжим. Итак, Мой дорогой соавтор  женщина, точнее, девушка. В этом обстоятельстве есть как свои плюсы, так и свои минусы.

Начнём с того, что любая философская деятельность  решительно не женское дело. И это  всем понятный минус. Философское искусство или философское творчество подразумевает под собой вполне определённый, а зачастую и противоречивый набор личностных качеств. Это неиссякаемая и неутолимая жажда чистого и абсолютного познания  и вместе с тем стремление непременно дойти до глубинной сути всякого встреченного на пути предмета или явления; это строгое, рационально-критическое мышление  и вместе с тем интуитивные проблески идейных озарений; это искренняя любовь к миру с горячим желанием понять его законы  и вместе с тем намеренное отстранение, даже дистанцирование от мира, позволяющее иметь особый взгляд, не «изнутри», а «снаружи»; это глухая, почти обороняющаяся интровертность  и вместе с тем неутомимый поиск дружественных связей И так далее, и так далее, и так далее.

А в первую очередь философ  это активный ум, сострадательная душа и неутомимый дух. Философское призвание  это неугасимый и жаркий огонь, горящий внутри человека; огонь, который будоражит и даже обжигает своего хозяина, но который способен согреть многих замерзающих вокруг.

Исходя из всего вышесказанного, становится ясно, что качествами, нужными для философской деятельности, в большей степени обладают мужчины, нежели женщины. Но женщина, и в этом состоит её несомненный плюс, имеет в своём распоряжении такой сверхмощный природный инструмент, который недоступен либо не полностью доступен мужчине. Это  сфера эмоций, ощущений и чувств, или сфера интуиции. Что касается Моего соавтора, то её интуитивный аппарат развит очень и очень глубоко  и это пусть и ненамного, но всё-таки облегчает ей её задачу.

Теперь, друзья Мои, приступаем к главному. Самые умные из вас уже догадались, что женщина, обладающая таким сложным набором специфичных и противоположных друг другу человеческих черт, сама по себе, из ниоткуда, появиться не могла  её следовало взрастить и подготовить. Этим Я на протяжении всей её жизни и занимался, с нетерпеливым предвкушением ожидая от неё приглашения к сотрудничеству. И дождался. Теперь Я понял, что Мой человек к выполнению Моего Дела готов. Ибо человек готов только тогда, когда он сам осознал и подтвердил свою готовность.

Мой соавтор подсказывает Мне, что это  всего лишь предисловие, и его необходимо заканчивать.

В конце остановлюсь на двух коротких моментах.

Первое. Наше сотворчество, проявленное и сконцентрированное в таком материальном объекте, как книга, не требует и даже избегает гонораров. Мы с Моим соавтором солидарны в одной простой истине: невозможно искренне служить людям на возмездной, компенсируемой основе.

Второе. Запомните, что история дана для того, чтобы извлекать из неё уроки. Для тех, кто уроки извлекать не умеет или не хочет, считаю нужным добавить следующее: обижать Моего дорогого соавтора Я не позволю никому  попрошу зарубить эти слова на своих прекрасных многонациональных носах.

Вот теперь всё, друзья Мои. На этом пока закончим. Передаю слово Моему соавтору.

 Это не о нас ли сказал дорогой наш Александр Сергеевич в своей «Песне о вещем Олеге»:

Скажи, Господи, зачем Ты пугаешь людей?

 Пушкин говорил обо всём на свете, в том числе и о нас. Далее у него было сказано следующее:

И Я не пугаю, а всего лишь предупреждаю.

 Многим эта разница не видна. Пожалуйста, не надо никого пугать.

 Строгое предупреждение и даже внушение  не есть запугивание. Видишь ли, глупые пúнгвины потому и глупы, что робко прячут свои тела в утёсах, в то время как реющие буревестники, смелые и свободные, уже давным-давно постигли истинный смысл не только слов, но и явлений. Но ты ведь не о чужом страхе хотела поговорить, а о своём.

Скажи, Господи, зачем Ты пугаешь людей?

 Пушкин говорил обо всём на свете, в том числе и о нас. Далее у него было сказано следующее:

И Я не пугаю, а всего лишь предупреждаю.

 Многим эта разница не видна. Пожалуйста, не надо никого пугать.

 Строгое предупреждение и даже внушение  не есть запугивание. Видишь ли, глупые пúнгвины потому и глупы, что робко прячут свои тела в утёсах, в то время как реющие буревестники, смелые и свободные, уже давным-давно постигли истинный смысл не только слов, но и явлений. Но ты ведь не о чужом страхе хотела поговорить, а о своём.

 А с чего Ты взял, что я боюсь? Чего мне бояться, Господи, когда Ты  со мной?

 Точно боишься. Ты всегда задаёшь Мне второй вопрос, когда чувствуешь страх. Он, этот вопрос, служит тебе молитвой против любых твоих страхов.

 Я не боюсь, а тревожусь. Беспокоюсь. Волнуюсь. Это более глубокие переживания, чем какой-то там примитивный, «пингвиний», страх.

 Расскажи Мне о том, что тебя тревожит.

 Меня тревожит поставленная Тобою задача. Точнее, её масштабность. А ещё точнее, контраст между огромным миром  и мной, маленьким человеком. Короче говоря, я волнуюсь вот о чём: а вдруг я не справлюсь?

 Справишься.

 Подожди, я не договорила. В мире очень много горя, боли и страданий. Люди разобщены, порабощены, мучительно одиноки и совершенно дезориентированы. Они не понимают, кто они, зачем они, кому они нужны и нужны ли вообще хоть кому-нибудь. Людей поглотила лавина всеобщего страха и вытекающей из него тотальной лжи; над ними нависла равнодушная махина научно-технического прогресса  зачастую бессмысленного, а потому беспощадного. Люди тонут в океане мировой денежной массы: одни захлёбываются в волнах богатства, а другие умирают от голода на отмелях. Человечество почти что утратило самое главное: Веру, Надежду и Любовь. Сама Земля  наша планета  грязная, израненная и больная, вздрагивает и трепещет всякий раз, когда к ней подступаются вооружённые техникой и оружием люди.

Господи, Ты хоть понимаешь, что творится в этом мире? ТЫ ПОНИМАЕШЬ ЭТО ИЛИ НЕТ?!

 Понимаю.

 А если понимаешь  дай мне одно обещание.

 Обещаю.

 Больше всего я не хочу причинить людям ещё больший, ещё худший вред. Я категорически не желаю участвовать в увеличении мирового зла  ни на йоту, ни на миллиметр. Однако я понимаю, что это может произойти даже помимо моей воли. Я уже сказала, что я  всего лишь маленький человек, и по собственной слабости или по недоразумению я могу неправильно истолковать, а затем и выполнить поставленную передо мной задачу. Но, слава Богу, Господи, что у меня есть Ты! Обращаясь к Тебе, как к Моему соавтору, я прошу о следующем. Если Твоё Дело будет выполнено не полностью, или не выполнено, или даже антивыполнено, то есть вредоносно, не пускай нашу книгу к людям. И наоборот, пусть она обязательно до них дойдёт, если благо и польза нашего сотворчества будут видны, ощутимы и неоспоримы  и Тебе, и мне, и людям.

 Так и будет. Не тревожься и успокойся. Всё будет хорошо  и с тобой, и со Мной, и с нашей книгой, и с миром.

ЧАСТЬ 1

БОГ И ЧЕЛОВЕК

А

Абсолютные антагонисты

Адам и Ева

Течение любой философской мысли  озвученное или не озвученное, сложное или простое, широкое или узкое, бурное или спокойное, прозрачное или замутнённое, ясно-солнечное или снежно-ледяное  всегда лежит в пределах определённых и неизменяемых берегов. Такими «философскими берегами» выступают основополагающие, ёмкие, но вместе с тем простые и знакомые каждому человеку понятия. Говоря о таких понятиях здесь и сейчас, представляется наиболее точным использовать термин «абсолютные антагонисты».

Абсолютные антагонисты  это непримиримые конкуренты, которые максимально противоположны, крайне полярны друг другу, предельно друг другу противостоят.