Тут читатели могут со мной не согласиться, мол, негоже наживаться на больных людях. Но тогда они забудут, что чумные доктора всегда действовали на грани самого что ни на есть шарлатанства.
Они облегчали смерть больных и брали за это колоссальные деньги. А я. А что я? Я их лечил. Я имел право на золото!
Мда, дальше пойдет длинный перечень строительных работ, которые я придумал взамен разрушенных хижин. Ну что поделать, мне нужна была хижина с природным кондиционером. По сути, я выбрал себе огромный сарай, в котором жил сам, и в котором держал своих больных.
Она углублялась в землю примерно на половину своей высоты, Это было удобно. Во в первых, достаточно сыро и холодно, так чтобы больным было комфортно в любую жару. В отличие от них я носил очень плотные одежду из кожи и эластана, поэтому мне было ни холодно ни жарко.
Также я запросил местному мастеру изготовить громадную кровать, с матрасом, набитую гусиным пухом. Она была примерно два метра в длину и примерно столько же в ширину. Я любил ворочаться в постели, а потому мне было крайне важно не свалится во сне с кровати. Ну, тут уж как получится. Стоит отметить, что впоследствии я все же пару раз грохнулся с постели.
Ну, это не суть столь важно, как казалось вначале. Просто потом я стал стелить вокруг кровать дополнительно сено. Сверху достаточно было положить мягкую циновку и последующие падения с кровати проходили довольно таки безболезненно.
Для больных я заказал длинный предлинный барак, который отделялся от моей хижины коридором (на случай дождя я не люблю мокнуть) и красивым таким двориком. Стоило отметить, что дворик был поистине чудесен. Местные женщины устроили там очаровательный цветник, и мне нравилось лежать в маленькой оранжерее, где тоже лежала еще одна моя кровать. Кровать та была маленькая и довольно жесткая, потому что я экономил средства и нервы крестьян.
Дело в том, что чума обычно мало церемонится с населением, и времени у меня было в обрез. Ну, строили мы по моим чертежам практически всем городишком, а потому было понятно, почему мы справились со строительством примерно за неделю.
В то же время, ока шло строительство, я ходил по местным больным, мерял им температуру своим клювом, к кончику которого был подведен высокоточный термодатчик. Потом я им рассказывал сказки о том, как буду их лечить.
В принципе, от каждого чумного доктора ожидалось, что тот будет вспарывать больным бубоны и лечить их от неприятного запаха.
Поэтому первым делом, когда я переступал через порог дома, я закуривал длинную ароматическую палочку, в которой были замаскированы под дым аэрозольные антисептики. Они действовали на ура, и я мог спокойно выгнать всех домашних, потом колол больному снотворное и снимал свою удушающую маску чумного доктора.
Тот не успевал ничего толком понять, как я ему колол лошадиную дозу лекарства, а потом доставал свой планшет с стереодинамиками и включал популярных тогда классиков. Больной по пробуждении уверял, что побывал в раю, а я твердил, что вернул его с того света. Причем, совершенно точно убеждая их в том, что я поистине всесилен.
Город был небольшой, а потому когда мы закончили строить хижину, ко мне направилась такая толпа народа, что мне было некуда их ложить. Пришлось ввести штатное расписание и половина больных ко мне ходила сама, закутанная по моему совету в черные простыни. Это было и красиво, и практично.
Доктор, звали они меня, мы болеем, примите нас к себе!
Нет, отвечал я им, у меня все места заняты! Это было правда, и тогда они бросали на колени и кричали, вопя от горя.
Доктор! Наш любимый Доктор, спаси нас!
Тогда я разводил руками и жестом подводил их к большому наружному двору, в котором шастали мои подопечные другие чумные доктора, которые обмахивали больных кадилом с полунаркотическим дымом. Тот проникал в их легкие и делал свое магическое (с их точки зрения) дело. Он расширял бронхи, приводил в хорошее расположение духа. И самое главное убирал тот кошмарный удушливый запах чумного человеческого тела.
Сколько существует видов чумы? спросил я свою новенькую практикантку. Та наморщила свой симпатичный носик и какое то время молчала. Правда, о том, что она наморщила свой прелестный носик да и вообще хоть что то сделала оставалось только догадываться, ведь мы оба были в масках чумного доктора.
По-моему, два, ответила она через силу. Она буквально таки задыхалась от окружавшего нас смрада.
Я молча кивнул и сделал жест рукой, который означал, что она сказала правильно, но приведенного ответа мало.
Она слегка вздрогнула.
Доктор?..
Да, дитя мое. Ответил я отеческим голосом. продолжай пожалуйста.
Существует два вида чумы быстрая и медленная. Во время быстрой чумы не проходит и дня, как человек умирает в страшных муках и только хероин может облегчить его страдания. Если вколоть ему Морфеус, то он заснет и больше не проснется. Человек умирает в страшных мучениях но не будет помнить этого, поскольку в царстве мертвых никто не помнит о боли.
Она слово в слово повторяла все то, что я когда то рассказывал. Хорошая память, однако.
Теперь о медленной, расскажи пожалуйста.
Мне оставалось только догадываться о том, как она наморщила лоб, пытаясь вспомнить наши уроки.
Доктор, я не помню!.. Я знаю, что она не менее страшна, но в отличие от первой в дом успевает войти чумной врачеватель, вспарывает ему бубоны и дает вытечь гною, после чего человека чаще всего отвозят на кладбище. Там ему накладывают белые повязки на раны и чумной доктор сидит рядом с ним и облегчает ему переход в мир иной.
Что ты видишь вокруг? = спросил я тихим голосом.
Что чумные выздоравливают, дрожащим от напряжения голосом сказала мне она. Но доктор, как вы это делаете?!
Вспомни, пожалуйста, как я учил тебя поступать с поступающими в нашу больницу?
Приветствовать их, а потом сразу же отвести во внешний двор и там уколоть его магическим лекарством, которое дает наслаждение, даже если ты умираешь от боли.
И что с ними происходит?
Они становятся счастливыми на какое то время. За это время их надо отвести в барак и уложить на новую соломенную кровать. Там играют на музыкальных инструментах ваши духи из будущего (она имела ввиду мой магнитофон). Вскоре они либо поправляются и боль отступает, либо заболевают еще сильнее и тогда приходите вы и танцуете свой магический танец (я действительно любил потрясти одеждами перед больными. Их это пугало). А потом колете им свое таинственное новое лекарство, прижигаете им бубоны, и даете снотворное, чтобы они уснули.
Они ведь боятся спать, не так ли? как можно мягче спросил я.
Очень, кивнула моя ученица. Они думают, что если уснут в вашей больнице, то больше не проснутся.
И много трупов ты видела в моей больнице?
Ни одного, только и развела руками девушка. Она была из бедной семьи и в ее дом тоже постучалась чума. Заболел ее брат, а когда в их дом пришел я, мне стало жаль бедную девушку, которая тоже подавала первые признаки болезни. Ее я после того, как уколол ее брата, тоже отвел в сторонку и дал сначала разжевать чеснок, потом попросил нагнутся и сделал и ей укол. Через одежду, чтобы не смущалась. Хоть я и лекарь, но все таки ее покорный вид меня прельстил и я решил взять бедную девушку себе в ученицы.
Недавно был ее день рождения, и чтобы задобрить ее родственников, пришлось мне на следующий день сделать ей подарок золотую бабочку в хрустальном шаре. Ее смастерил я уже давно и она долгое время служила украшением моего письменного стола.
Мое лицо она видела лишь мельком. Но когда я предложил и ей носить маску Доктора, то она вначале смутилась, а потом смиренно согласилась. Ей было страшно работать среди чумных больных, но она доверяла мне и моему статусу единственной в мире (на тот момент) чумной бестии, которая не только достойно убивала безнадежных больных, но и обеспечивала им переход в жизнь иную, уже без чумы и мало того с иммунитетом к ней.
Но старые кровати мы все таки сжигали. Поэтому у меня в бараке и были в основном соломенные матрасы, которые не жалко было сжечь, после каждого больного.
Я прогуливался по внутреннему дворику. В чем то я чувствовал себя арестантом. Только здесь я мог спокойно скинуть с себя маску чумного доктора и при этом не быть облеченным в связи с дьяволом.
Спустя месяц местные жители стали поговаривать, что видели меня левитирующим. Дело в том, что я действительно любил по ночам кататься на антигравитационном скейте, но до недавнего времени думал, что уж на чумного доктора в три часа ночи точно никто не обратит внимания. Мол, гуляет себе человек по ночам и все тут.
Ан нет, оказалось, что я был довольно таки важной фигурой в селении.