В скорости нашли Ладушка и Ерёмушка знакомую тропку до дома. Вернулись к своим родителям. Обрадовались мужик с женой. Они и по сей день живут семьёй дружно и счастливо.
НЕПОКОРНЫЕ ВЯТИЧИ
Поведётся наш сказ о вятичах самом непокорном народе во всей Руси.
Давно это было. В те древние времена, когда вятское племя почитало Стрибога, старого славянского бога ветра, который подарил им кузнечные клещи, научил выплавлять железо и медь, да вечно младого Ярилу, разъезжающего на огненной колеснице. Вятичи долго оставались язычниками. Они веровали, что в ночь на Купалу деревья ходят с места на место и разговаривают меж собой шумом ветвей. Искали папоротник, чтобы понимать язык каждого творения. Поклонялись богу любви Лелю, который являлся в мир каждую весну, отмыкая своими ключами-цветами недра земные для буйного роста травинок и кустиков. Воспевали богиню Ладу, чтобы та хранила их семьи. Поклонялись хозяину леса Лешему и чтили домового.
Давно мечтали князья киевские покорить гордецов-вятичей да впустить в их души христианскую религию. Но каждый раз храбрецы и силачи вятические подставляли голые груди стрелам и вступали в рукопашный бой. Топорами и секирами рассекали крепкие доспехи и раскалывали шлемы, как глиняные горшки. И отступали киевляне ни с чем, уходя восвояси.
В 1066 году вновь поднялось племя вятское против Киева. Во главе его встали упрямый и могучий Ходота да сын его. Усмирить их пришёл сам Владимир Мономах. Встали перед ним воины-копьеносцы с большими щитами да молодые лучники и метатели дротиков. Не позволили пройти далеко. Первый раз ушёл Мономах ни с чем.
Следующий год пришёл. Мономах снова двинулся на Вятскую землю. Только дружина его, пройдя через густой лес и непролазные болота, так и не встретила Ходоту и его войско.
Мрачен сделался Мономах. Не терпел он неудач. В третий свой поход настиг и разгромил он лесное войско Ходоты, но только не самого предводителя. Тот скрылся в туманах густой чащобы, и лес снова встал на защиту своего вождя.
Уразумел, наконец, великий князь, что Ходоту только хитростью можно покорить. Заслал он лазутчиков в вятические поселения, занял главные из них и завёз туда всяческого припаса. Дело по зиме было. Крепкие морозы ударили. Ходота вынужден был искать сугреву в избах и землянках. Мономах настиг его как раз в одной из зимовок.
Долго ещё ратились и бунтовали вятичи. Смело вели битву, но дружинники вырубили всех, кто попался под руку в этом сражении. Воеводы хватали и вязали каждого зачинщика. Потом казнили всех на глазах у поселян лютыми казнями.
Окончательно покорить вятичей удалось только к 15 веку. Именно тогда земля Вятская вошла в состав Древнерусского государства.
Дарья Бритара
(@darya_britara)
ВОРОБЬИНАЯ НОЧЬ
Велика и щедра земля русская. Куда ни взгляни, богаты леса животиною да ягодами, полны реки рыбою, луга травами, а поля хлебами.
На этой самой земле родилась у матери дочь, такая светлоликая, такая ясноглазая, что прозвали её Синеока. Росла девочка тихая да ладная, кто не посмотрит, всяк умиляется, любуется. В доме помощница добрая, гордость матушки.
Любила Синеока собирать ягоды. Убегала в лес с подругами. Все подружки гурьбой в лесу веселятся, про ягоды забывая. А Синеока в их сторону глянет только да среди деревьев в лесу исчезает. Любил лес девочку, сам дорогу к ягодам показывал. Чуть солнце к закату клонится, а тут и она из леса с корзиною полной идёт.
Летело время неуловимое, Синеока всё краше становилась. К шестнадцати летам не осталось у девушки подруг. Сторонилась она парней деревенских, заглядывались молодцы, но на ухаживания их не отвечала девушка. Стали друзьями ей лес дремучий, речка быстрая, земля родимая.
Стояла на дворе весна, отгремела весёлая Масленица. Пошла как-то Синеока за водой. Смотрит, у реки стоит добрый молодец. Ростом высок, в плечах широк, статен и пригож. Увидал он Синеоку, загорелась в сердце его любовь к девушке.
А был то не простой молодец, а сам Ярило, бог солнечный. Сколько по земле прошагал, сколько по миру красавиц разных видывал, а такой дивной не встречал доселе. Заговорил он с девушкой, стал красотой её восхищаться. Но не тронули его слова сердце девичье. И решил он тогда завоевать Синеоку.
С той поры каждое утро приезжал увидеть её. Как ни выглянет, она всё трудится; как ни попробует рассмешить, а она лишь улыбнётся в ответ да снова за дело принимается.
С той поры каждое утро приезжал увидеть её. Как ни выглянет, она всё трудится; как ни попробует рассмешить, а она лишь улыбнётся в ответ да снова за дело принимается.
Заприметили девицы, что повадился ко двору Синеоки молодец хаживать, загудела деревня разговорами, да наполнились души девичьи завистью да ревностью. А Синеока о том и не знает. Приглянулся ей Ярушка, да всё некогда ей: одна помощница она у родной матушки.
Вся весна вышла тёплая, небо синее, ясное. Только глянет Ярило в небо, словно в глазах любимой растворяется, везде ему Синеока видится. Совсем извелся молодец, и решил он к ней посвататься. Растаяло сердце девушки, заплакала матушка, дала согласие. На жизнь долгую и счастливую благословила дочь с её избранником.
Но прознали о том деревенские, донесли кому надобно, что Ярило, идол запретный, в жены девицу местную просватал. Давно о богах древних не слышали. Знать, не просто так Синеока в лесу пропадала, неспроста краше всех уродилась. Знает, девица, знает, поганая, про волшбу волховскую да ворожбу ведьмовскую. Сразу вспомнили ей всё, что копили в закромах душевных. И сговорились они молодых разлучить да сгубить бога древнего, как велела им вера новая.
А Синеока с Ярушкой о том не ведали. Порешили они вместе на праздник Купальский явиться да в гуляньях деревенских поучаствовать. А для того накануне у реки свидеться.
Настал вечер. Стала Синеока к суженому собираться, да только никак не соберётся, всё что-то задерживает. Глянула во двор, а уж смеркается. Прибежала на берег: нет её Ярушки, словно и не было. Села девица, заплакала, завела песню печальную.
А и не знала, что долго ждал у реки её суженый, Ярило-солнышко, но пришли злыдни деревенские, и был среди них инок, иноверец княжеский. И вела их злоба да ненависть лютая, из сомнений да невежества выросшие. Взяли Ярушку они во полон, а коня его под уздцы, да повели к костру.
Повелел инок привязать бога древнего к столбу деревянному, а голову коня его на столб надели навершием. И летели в Ярушку проклятия всяческие, ругал и насмехался над ним каждый на свой лад. И зажгли костёр высокий, а Ярило, бог солнечный, в крови коня любимого о возлюбленной своей думал.
Не пришла его Синеока, опоздала на встречу, ладушка. Вспыхнуло пламя, и исчез Ярило, взвился в небо искрами. Разлетелись те искры светляками по земле русской на поиски его любимой. И нашли её в слезах у реки, грусть души своей песней изливающей.
«Ты не плачь, не грусти, моя милая, Синеока, моя ясноглазая. Не рви душу словами печальными. Знай, вечна любовь к тебе, ладушка. Где бы ни был, знай, всегда рядышком».
Разлетелись светляки по лугам зелёным, а невеста его светлоликая свой венок в реку отправила. Нет житья ей без Ярилы любимого. С родной матушкой попрощалась да рябиной осталась у берега.
Взошло солнце ясное раньше раннего, всё искало Синеоку милую. Но нашло лишь венок её да рябину красную у берега. Разгневался Ярило на людей. В первую же ночь разгулялась стихия. Меж высоких гор до самого неба вырастали столбы огненные, а к утру была деревня полна мёртвых воробушков. Сорок дней пылал древний бог, в гневе ярился. Ночи напролёт трепетало всё, да зарницы рождались алые.
С той поры каждую весну, лишь сойдёт снег, застилает синим ковром разнотравье землю. Это Синеока, из-под снега Ярушку в небе высматривает. А Ярило милой своей с неба высокого улыбается.
Но до сих пор помнит он людям тот день.
По сей день кличут Купальскую ночь в народе рябиновой. Да только одним вершинам седым ведомо, что из сотен рябиновых лишь одна воробьиной зовётся
СОЛОВУШКА
Ой, ты, Русь-земля величавая,
Вся ты, Русь-земля, силой полная.
Где ни глянь, сыны твои верные,
Берегут тебя сердцем огненным.
В каждом тереме красна девица,
В каждом поле берёзка пушистая.
И бегут ручьи изобильные
Да становятся реками быстрыми.
Пятый век стоит славный Киев-град,
Правит Киевом светлый князюшка.
Любит мудрого весь честной народ,
Всей Руси святой родный батюшка.
Прилетела весть из далёких мест,
Что грозит супостат Руси-матушке,
Князь издал указ и созвал сынов,
Кликнул молодцев, верных защитников.
Уж седмица к закату клонится,
Всё слетается войско соколичье,
Статных воинов, вольных росичей,
Богатырского рода молодцев.
А коварный враг на Купала ночь
По земле огнём, подлый, стелется.
Топчут, ироды, травы шелковы,
Вражья марь в сердца пробирается.
Злая ворожба во земной полон
Взять умы людские удумала.
Верою полны молодцы стоят,
Да готовы сложить буйны головы.
Ах, ты, Русь-земля, Русь могучая,
От волшбы колдовской не прикрытая,
Враг уж у ворот, враг внутри домов,
Губит семьи, губит невинные.
И как встарь, вперёд вышел лишь один.
Поединок, судьбы решающий.
Враг гудит, гремит, враг стучит, бренчит,
Колдовскую песнь завывающий.
Хочет богатырь шаг вперёд ступить,
Только ноги его словно вкопаны.
И стоят бойцы да живые все,
Истуканами во поле замерши.
Хоть и крепки, здоровы молодцы,
И не выпита чаша геройская.
Только Русский дух взяли во полон
Вражьей марью, волшбою тёмною.
Ах, ты, Русь моя, величавая,
Вся ты, Русь-земля, силой полная,
Силой полная, безграничная,
Где сыскать тебе, Русь, защитника?
Третий день стоят добры молодцы,
От усталости в землю валятся.
Злая мгла вокруг собирается,
Погубить землю Русскую, славную.
Что за диво, неужто спасение?
То запел в роще соловушка.
Трель его живою водицею,
Льётся песнью над Русью широкою.
День поёт добрый соловушка,
Заглушает волшбу иноверскую.
А как ночь пришла, чудо-стрекотом
Запечник завёл свою музыку.
Ожила в сердцах сила русская,
И вернула в строй добрых молодцев,
И погнали они супостата прочь,
За Калинов мост через Смородину.
С той поры звучит соловьина трель.
Песнь его навек сердцу милая.
И пока поёт в роще соловей,
Будет Русь стоять невредимая.
ЛЮТЫЕ ВЛКИ