Древний Рим и десант попаданцев
Олег Рыбаченко
© Олег Рыбаченко, 2020
Олег Рыбаченко
ДРЕВНИЙ РИМ И ДЕСАНТ ПОПАДАНЦЕВ
ВСТУПЛЕНИЕ
Двое римских, приближенных к императору Нерону центуриона, волей Богов-демиургов были превращены в красивых и сильных девушек-комсомолок. Боги скорректировали бойцам Рима память и теперь они помогают Спартаку, а затем сражаются на полях второй мировой войны и в космосе!
Когда вступали дружно в пантеон,
Римлянки клятву верную давали
Что будет мир как лучезарный сон,
Богов Олимпа мы увидим дали!
Что жизнь прольется золотым дождем,
И будет вера, знайте коммунизма
Мы супостатов верно разобьем,
Сотрем в прах орды мерзкого фашизма!
Но получилась вовсе не лафа,
Мир оказался острием кинжала
Царит повсюду право кулака,
Которому, земли представьте мало!
Но наш девиз врагам не уступать,
Нас не поставит вермахт на колени
Экзамены сдаваемы на пять,
А наш учитель гениальный Ленин!
Мы сможем сделать Гитлеру хана,
Хоть фюрер преисподней даже круче
Кричит боец восторженно ура,
И разгоняет залпом тьму и тучи!
Мы дочки Рима с криками ура,
Весь мир на дыбу с криками поднимем
Смеется и ликует детвора,
Во славу нашей матери Мессии!
А коммунизма очень яркий флаг,
Который цвета крови, и граната
Боец он агрессивен словно маг,
И Гитлеру придет, поверь расплата!
Для достижений будет беспредел,
И в красоте бегут на бой девчонки
Фашизма рой заметно поредел,
И голосок наш нимф Олимпа звонкий!
На фронт бегут красотки босиком,
Зачем обувка девкам, и не нужно
А Гитлера пристукнем кулаком,
Во славу же Отчизны станет дружба!
Да ради нашей Родины святой,
Мы сделаем такое, что не снилось
И выметем фашистов как косой,
Проявим только к тем, кто сдался милость!
Ведь в Риме каждый воин из яслей,
Рожден мальчишка сразу с автоматом!
Ты фюрера проклятого убей
За Цезаря сражаться храбро надо!
Все сделаем мы очень хорошо,
В бою силен и взрослый и мальчишка
Хотя сражаться слишком тяжело,
Но девушка поверьте не глупышка!
Она способна горы одолеть,
Метнуть ногою босою гранату
Волчица лает и ревет медведь,
Фашистам будет лютая расплата!
Мы побеждали армию татар,
С османами сражались очень лихо
Не поддались нажиму басурман,
Где громыхало, сразу стало тихо!
Римлянки знайте родом из семьи,
В которой правит знамя коммунизма
Ох, вы подруги милые мои,
Сломайте танки крупные фашизма!
Добиться сможет каждый и всего,
Ведь мы навечно с Родиной едины
Гребем мы вместе, как одно весло,
Бойцы за коммунизм непобедимы!
Всех мертвых воскресит наука враз,
А мы в любви порхаем Иисуса
Ты долбани фашисту прямо в глаз,
Сражаясь с несгибаемым искусством!
ГЛАВА 1
Нил Нигил Септипус ехал на вороном коне. Только что он расстался со своими спутниками и оказался совсем один. Настроение испортилось, и в голове возник туман, как все это сделать, чтобы было максимально эффективно. Это интересное слово придумали греки эффективно! Ты сам хоть седьмой сын в роду, но уже знатная особа, приближенная к императору. Но тут как раз нужно поумерить свой статус и стать незаметнее. Проникнуть в ряды заговорщиков, что хотят сжечь до тла величайший город мира.
Следует распутать сложный клубок.
Нил Нигил остановил своего скакуна. Слишком уж хороший и породистый у него конь. Сразу видно, что это будет знатная особа, и раскрутить сектантов не удастся.
Нил Нигил слез с жеребца и задумался куда пристроить. Просто привязать к дереву? Уведут, а терять такого знатного коня не хочется. Сдать в ближайшую виллу? Мол, не рискнут правую руку префекта императорской гвардии одурачить?
Не очень нравился Нил Нигилу такой вариант, но, похоже, другого выхода и не было. Но что, возвращаться назад? А потом идти пешком? Тоже выглядело не слишком привлекательно. Может, взять и обзавестись скакуном поскромнее, или даже пересесть на осла?
Последний вариант все-таки смотрелся немного более логично и не столь утомительно, как ползать пешком.
Пришлось, однако, опять залезть на жеребца и двинуться по каменистой дороге. Вокруг росли скудные пальмы и вид не самый богатый. И это в цветущей Италии. Какие-то тут места. Вот, правда, дуб ветвистый и обломанный. В отдалении загорелый, полуголый мальчик-пастух подгоняет коз.
Нил Нигил пришпорил коня, чтобы взбодриться самому, и прибавил ходу.
Вот он ощутил в себе прилив сил и запел;
Кто то сеет, кто то пашет
Ну а кто то просто скажет
Надоело были боронить
Хочу счастье слегка подразнить
Эх, отведу в залог коня и удача ждёт меня!
Занесло
Эх, занесло куда то
Занесло меня!
Занесло
Эх, занесло куда то
Занесло опять
Занесло
Эх занесло куда то
Занесло меня!
Занесло
Й эх занесло куда то
Занесло опять
По кривой бегут дорожке
Запинаясь мои ножки,
Ничего, что так ночь коротка
Ведь удача совсем уж близка.
Хоть ни кола и ни двора
Но фортуна ждёт меня!
Занесло
Эх, занесло куда то
Занесло меня
Занесло
Эх, занесло куда то
Занесло опять
Занесло
Эх, занесло куда то
Занесло меня
Занесло
Й эх занесло куда то
Занесло опять!
Занесло
Эх занесло куда то
Занесло меня
Занесло
Й эх занесло куда то
Занесло опять!
Тут Нил Нигил вдруг замолчал и испугано заморгал. Перед ним возникла девушка невиданной красоты. Она была почти обнаженная, только пышная грудь прикрыта нитками бус из сверкающих всеми цветами радуги камней, а бедра обернуты гирляндами жемчугов, крупных алмазов и изумрудов. Фигура при этом великолепная, девушка высокого роста, густые спадающие волнами волосы цвета сусального золота, и три заколки: одна рубиновая в виде бабочки, сапфировая в форме рыбки, и изумрудная в виде тигрицы.
При этом, несмотря на богатство наряда, девушка была босиком, только на лодыжках браслеты из драгоценных цветов. А ее фигура весьма мускулистая и дышала звериной силой, красотой и эротизмом. Плиточки пресса, перекатывающиеся под шоколадной кожей шарики мышц.
Нил Нигил ощутил, как его мужское совершенство разом набухло, в телесах закипела кровь, а сердце забилось, словно барабанная дробь.
Никогда он еще не видел такой прекрасной, восхитительной и возбуждающей девчонки.
Несколько дней у Нил Нигила не было женщин, и он чувствовал, как у него закружилась голова и пробудились звериные инстинкты. Он, особа, которой доверяет сам император, и у него в кармане бумага скрепленная печатью и подписью Кесаря. А бумага гласит: Что не сделал податель сего письма, сделано для блага Рима и по моему приказу! Так что если что, будь она хоть королевой варваров, Нил оправдается.
Когда правая рука префекта соскочила с коня, то неожиданно, девчонка оказалась выше ростом возбужденного животной похотью римлянина. Нила Нигила это не смутило, и он бросился на нее. Но голая, загорелая, мускулиста нога девушки мелькнула, и босые пальчики крепко схватили за нос. Боль ударила, словно кувалда по черепу, и Нил Нигил завопил:
А-а-а-а! Вы убиваете меня!
Девчонка в драгоценностях рассмеялась, приподняла центуриона гвардии над землей и швырнула словно котенка.
Тот шмякнулся на спину и застонал. Девушка с королевской статью спокойно произнесла:
Твоя реакция мачо понятна мне и даже льстит! Но когда имеешь дело с богиней, то нельзя бросаться, словно кабан во время течки. Голос красавицы стал строже. Встань на четвереньки и ползи. Потом поцелуешь отпечатки моих ступней на песке. Прикоснуться к телу ты не достоин.
Нил Нигил чувствовал себя словно боксер после нокаута. В голове шумело, нос пульсировал мучительной болью. Кое-как гвардейский центурион встал на четвереньки и пополз к рослой, сказочно красивой девушке.
Возбуждение, не смотря на боль, не проходило. И Нил Нигил с жаром ткнулся в босый, изящный отпечаток ноги умопомрачительной красавицы.
Ощутил губами песок и чмокнул. В тот же момент ему на шею стала голая пятка, надавила.
Нил Нигил пробухтел:
Пощади!
Красавица ответил с ехидным оскалом зубов:
Заслужи!
Нил Нигил со стоном ответил:
Требуй, о великая, все сделаю!
Девушка рассмеялась и ответила:
Хорошо. Ты гордый римлянин и правая рука императора. Стань теперь девкой, будь ей пока я не передумаю!
Нил Нигил Септипус хотел было что-то вякнуть, так ощутил себя словно погруженным в расплавленное масло. Его охватил дикий жар, а потом бросило в холод. Сверкнули молнии, послышался сокрушительный удар грома, и все завертелось перед глазами мужчины. А спустя мгновение все стихло. Нил Нигил теперь уже не чувствовал боли в носу, а теле бодрость. Он вскочил и бросил взгляд на себя. Перед ним колыхалась полная девичья грудь, едва прикрытая полоской ткани. Дальше виднелось загорелое женское тело, роскошные бедра, едва прикрытые трусиками, сильные ляжки, рельефные голени, босые изящные ступни. Волосы стали длинные, и когда Септипус прихватил их пальцами, то почувствовал нежность шелка и решил посмотреть на них. Перед глазами у бывшего центуриона возникли голубые, вьющиеся пряди.