Яхси, прояви хоть каплю совести. Да, мы его не знаем, но он единственный кто помог нам, и он не кажется плохим, подхватила Хис.
Помог и хватит, дальше сами справимся!
Сами?! не выдержал Усену, который почти отошел от всего происходящего, и которого слова Яхси, разожгли еще больше.
И это говоришь ты после того, как бросил нас?!
Я?!
Да, ты?!
Я не бросал! Просто ушел, а когда вернулся, вас уже не было.
А-а-а, значит, это мы виноваты, что не подождали?!
Не все вы! А только ты! Своей дуростью, ты вывел меня из себя, перешел на повышенный тон Яхси.
Оба стали приближаться, пожирая друг друга глазами.
Чем?
Своей напыщенностью!
Я хоть не бросаю друзей в час опасности, как некоторые трус!
А я не довожу своих друзей до того, чтобы они сами убегали от меня, -перешел на крик Яхси.
Ну же Риш, Хис, Усс, чего же вы молчите?! Скажите все, что думаете о нашем несравненном Усену.
Воцарилось молчание, которое боялись нарушить Риш, Хис и Усс, застывшие на месте, боясь спровоцировать драку между друзьями, которые находились на грани.
Но взорваться обоим помешал голос из темноты:
Вы, наверное, ничего не ели уже несколько дней?! молвил Хэн, появившись из темноты в самый последний момент, держа во рту множество всякой мелкой добычи.
Не стойте, как истуканы, поешьте, молвил барс, положив добычу перед собой, рядом со стоящими неподалеку Усену и Яхси.
Усену, Яхсиус, молвил Хэн, видя, что ни кто не сдвинулся с места, ожидая пока их друзья, не перестанут ссориться.
Оставьте свои склоки до поры, и поешьте.
Слова Хэна заставили Усену оторваться от глаз Яхси, и, приняв их за укор, он подошел к куче добычи, взял в зубы первого попавшегося зверька, и чуть поклонившись, пошел в свой угол.
Съедаемые голодом, недолго терпели и Риш с Хис, которые быстро кинулись к еде, за ними поспешил Усс. И только Яхси, бросив недовольный взгляд на предлагаемую Хэном добычу, демонстративно отвернулся и пошел прочь. Хэн не придав этому особого значения занял свое место на выступе, и решив не мешать путникам утолять голод, впил свой взор в небо.
Не смотрел в их сторону и Яхси, надувшись, как хомяк на крупу, он лишь изредка махал лапами, когда один из друзей смачно чавкал, не удержавшись. Хотя Хэн и принес много еды, но она таяла прямо на глазах, и если бы дело шло теми же темпами, ничего бы Яхси и не осталось. Но Усену, видя, что Яхси еще не ел ни крошки, и как никогда чувствуя вину за собой перед ним, не только за недавнее поведение, но и за прежнее. Усену вдруг вспомнил все его споры с волком, и то, что Яхси всегда первым шел на мировую. Поэтому тяжело вздохнув, он встал на три лапы, подошел к остаткам добычи, и взяв их разом в пасть заковылял в сторону Яхси, который все это видел боковым зрением, но не хотел и вида подавать. Он оставался безучастным и после того, как Усену аккуратно положил еду прямо перед ним.
Подождав полминуты, и поняв, что его присутствие лишь ухудшает понимание, барс направился на свое место, но не дойдя до него был остановлен словами Хэна:
Твоя лапа, что с ней?!
Усену вопросительно взглянул на заднюю лапу, и попытался поставить ее на твердую землю, но резкая боль на мгновение перекосила его лицо, и он снова поднял ее.
Он повредил ее, когда мы спасались бегством от начала Хис, но последнее слово не давалось ей, и Хэн сам закончил.
От меня.
Да, тихо буркнул Яхси, поглядывая одним глазом на добычу.
Да-а, протянул Хэн, чуть приподнявшись, и вытянувшись всем телом, Нехорошо вышло. Дай-ка я посмотрю, закончил он, и за один прыжок оказался возле Усену.
Ладно! молвил Усену.
Он решительно взглянул на Риша и Хис, и чуть присел, вытянув больную лапу. Но вопреки ожиданиям друзей, Хэн не сразу кинулся к больной лапе, а не спеша стал разглядывать Усену, обходя его полукругом.
Вижу и вас, не обошла стороной человеческая рука, задумчиво молвил он, каждый раз задерживая взгляд на том или ином шраме или отметине, на теле Усену.
Да-а, вы прошли огонь и воду, и все это время вам удавалось справиться со всеми бедами, продолжал Хэн, совсем другим голосом, более мудрым и осмысленным и как заметил Усену, даже его взгляд и выражение лица стало куда более серьезным, и загадочным.
Его брови нахмуривались всякий раз, когда он замечал все новые и новые шрамы. Складывалось такое ощущение, что им не было конца, и которые друзья уже привыкли лицезреть друг на друге, и не придавали особого значения. И лишь когда им было грустно, они принимались вспоминать по ним прошлое. Для них их шрамы были летописью жизни, а для Хэна они стали картой, по которой он читал нелегкий их путь, приведший друзей сюда, по неизведанным ему еще причинам.
Наверное потому, молвила Хис, Что мы всегда следовали словам одного мудрого манула, перебила она Хэна, на что тот с пониманием перевел взгляд на нее.
Что бы ни случилось всегда быть вместе! закончила Хис, смело смотря прямо в глаза Хэна.
И вправду ваш учитель мудрый, снова уставившись в шрамы Усену, ответил он.
Но даже оставаясь вместе, вы не всегда сможете справляться сами, начал Хэн, добравшись наконец до больной лапы.
Порой даже самым смелым, сильным и бесстрашным, не обойтись без помощи, продолжил он, аккуратно положив свою переднюю лапу на заднюю лапу Усену.
Она не сломана, проговорил он тише, обращаясь к Усену, Порой перед нами встают такие преграды, к которым мы ни как не подготовлены, снова продолжал барс, и тут же вставил, Вывих.
Его диагноз немного успокоил друзей, но способ его определения всего одним касанием, немного обескуражил друзей, как и его разговор, который они не понимали, к чему ведет. Но все же они хранили молчание, выжидая, чем он окончится.
И даже если мы думаем, что на все способны, что нет таких преград, которые могли бы остановить нас Зажми пасть, будет больно, вновь прервал свой рассказ Хэн, обратясь к Усену.
На пути к нашей цели, продолжил он, положив лапу на землю, выпустил когти и быстро трижды поскреб ими об камень, отчего из них полетели искры.
Таковые являются продолжил он, и быстрым движением перенес лапу с оголенными когтями на больную лапу, и со всей силы надавил на нее, отчего Усену глухо застонал, почувствовал не только ноющую боль, но и нестерпимое жжение, по всей площади приложенной Хэном лапы.
И чтобы справиться с ними, после нескольких секунд, нажима, молвил Хэн, и отпустил лапу.
Нужно перебороть самого себя! закончил Хэн и отошел в сторону, а удивленным взорам всех без исключения друзей предстал Усену спокойно стоящий на всех четырех, совсем забывший о боле, что мучила его мгновение назад.
В том месте, где Хэн приложил лапу, друзья увидели еле уловимые пятна, в виде пяти точек, четырех расположенных полукругом наверху, и одной сплошной внизу, по форме след был в точь-в-точь отпечаток лапы барса на снегу, лишь с той разницей, что почвой был мех Усену. Чуть подув на место необычного по форме ожога, природу которого Усену не до конца понял, ведь Хэн только три раза чиркнул когтями о камни. После он впил в Хэна взгляд полный удивления, благодарности и изумления.
Хэн без слов понял его, и перевел взгляд на каждого из друзей, у каждого на лице встречая подобные взгляды.
Наши страхи, продолжил Хэн не переставая нести на небе изумленные взгляды друзей, Что затаились в каждом из вас, только и ждут своего времени, горя желанием вырваться наружу, и разрушить все то, что вы создавали вместе. Доверие, взаимопомощь, дружбу всего этого вы сегодня чуть не лишились. Я почувствовал, а точнее увидел, как вы раздираемые склоками, чуть не уничтожили друг друга. И по понятной причине кинулся к вам, но ваше смятение было велико, и оно сыграло с вами злую шутку, рассказывая все это Хэн, обошел каждого из друзей и быстрым взглядом оглядел их, после чего немного приостыл и продолжил:
Но теперь, когда все кончилось весьма благополучно, вы можете успокоиться, отпустить все обиды, Хэн взглянул на Усену и Яхси.
И почувствовать себя хоть ненадолго, но как дома.
При последних словах, Усену резко сел, и печально опустил голову. Поняв, что он сказал что-то лишнее, Хэн, быстро ретировался на свой выступ, откуда стал наблюдать за всем происходящим одним глазом.
Знаешь, что Усену, чуть погодя, подошел Яхси к барсу после того, как закончил с добычей, которую увлекшись словами Хэна начал жевать еще с его первых слов.
А ведь он прав, своим признанием, волк вызвал вопросительные взгляды Риша, Хис и Усса, и чтобы поскорее от них отвязаться, поспешил докончить мысль:
Хотя он мне и не нравиться. В его словах есть доля истины, а еще доля чего-то непонятного, продолжал в полголоса Яхси. Мы и вправду поддались страхам, и чуть не лишились друг друга.
Яхси! нежно молвила Хис, потеревшись об него боком.
Хис, Риш, как же я мог вас бросить, и сам не понимаю. Да глядя на вас обоих у меня просто сердце радуется и поет, протянул Яхси, к которому вновь вернулось его шутливое настроение.