Елена Арсеньева
Юность богатырская
Сказочная повесть
На обложке воспроизведена картина Андрея Шишкина «Последний защитник».
* * *Посвящается Полику, Сонику и Анику
В некотором царстве, в некотором государстве, а просто сказать на Руси, жил-был в незапамятные времена мальчик по имени Иванушка. Было ему от роду тринадцать годков. Домик матушки его Милуши, по прозвищу Горикея, стоял в селе Малиновом. Неподалеку протекала речка Смородина. Окружали Малиновое глухие леса. И, наверное, нигде не сыскать было таких густых малинников со садкой ягодой, как в тех заповедных лесах! Однако люди ходить туда побаивались: неровен час, чудища лесные закружат, заманят в чащу, к синим таинственным огонькам, потом не выберешься! А Иванушка смело хаживал в те малинники, потому что у него там были друзья.
В лесах известное дело! лесовуны[1] живут. Деревяшки, шишкуны, еловнички! С двумя такими лесовунами и дружил Иванушка. Звали их Михрюська Еловенький да Пишь Ушастый.
Михрюська в самом деле был похож на еловую шишку. Пинь напоминал пенек, только с ушами. Эти широченные и длиннющие уши то и дело падали ему на глаза, и он их знай отмахивал, чтоб не мешали глядеть.
Как-то раз пошел Иванушка в лес и еще издалека услыхал, как Михрюська да Пинь орут друг на друга что было мочи.
Медведи козыри! азартно кричал Пинь. А ты с чего пошел? Михайлу Потапыча Лисичкой-Сестричкой бьешь?!
Да ведь лиса кого хочешь объегорит, возражал Михрюська. Сегодня она просто лисичка-сестричка, а завтра уже Лиса Патрикеевна!
Причем тут завтра? сердился Пинь. Нынче у нас медведи козыри! Либо медведем ходи, либо проигрыш перегоняй!
Подошел Иванушка поближе и видит: его друзья сидят около пенька и лупят по нему кусками бересты коры березовой, а на бересте какие-то картинки нарисованы. Пригляделся Иванушка и увидел, что нарисованы птицы, звери, насекомые Смекнул, что лесовуны в свои лесные карты играют.
Раньше он про это только слышал, а увидеть не доводилось. И вот повезло! Притаился Иванушка за деревом, а лесовуны так заспорились, что ничего вокруг не замечают.
Ты нынче что ставил? запальчиво спросил Пинь.
Ежей, ответил Михрюська.
Как ежей?! возмутился Пинь. Опять ежи?! У меня и своих довольно, ступить в лесу негде со вчерашнего дня, когда ты ко мне свой проигрыш перегнал! Уже и волки по деревьям лазать научились! С ветки на ветки скачут, как птички, лишь бы на ежа не наступить! Зайцы сидят на пеньках да иголки из лап вытаскивают! Был лес как лес, а нынче что? Какая-то подушечка для иголок, а не лес! Меняй ставку!
Это против правил! возразил Михрюська. Нельзя ставку посреди игры менять! А не хочешь моих ежей давай считать, что моя лисичка-сестричка твоего Михайлу Потапыча побила.
Так это что значит, я проиграю?! не поверил своим длинным ушам Пинь Ушастый.
Выходит, так, усмехнулся Михрюська, который был хоть и еловенький, но хитрец каких мало.
И тогда ты ко мне ежей не погонишь? насторожился Пинь.
Михрюська кивнул:
Выходит, так.
Значит, я тебе свой проигрыш должен отдать?
Выходит, так, сказал Михрюська. А ты чего ставил-то?
Сейчас увидишь! злорадно крикнул Пинь и скомандовал: Ежи мои ежастые! Покиньте лес Пиня Ушастого, идите к Михрюське Еловенькому и служите ему верой и правдой, как мне служили!
И в самом деле через лес побежало-покатилось множество ежей, которые несли в корзинках своих малых ежат.
Понял Михрюська, что дружок его хоть и похож на пенек, а тоже очень хитер!
Стойте! в отчаянии завопил он. Вернитесь! Я не хочу вас выигрывать!
Но ежи не обращали на него внимания и так спешили поскорей пробежать из леса в лес, что Михрюську с ног сбили. Наконец их поток иссяк.
Все, что ли? Ну и хорошо! Теперь можно будет босиком по моему лесу ходить! обрадовался Пинь.
А по моему лесу теперь нельзя-а-а босиком захныкал Михрюська.
Не горюй, Михрюська! начал утешать его Пинь. Завтра мы на кого-нибудь другого будем играть. Не хочешь на ежей будем на ужей! Или на мышей!
Или на бабочек приободряется Михрюська. Или на стрекоз
Или на ку-ку-кукушек! раздался вдруг чей-то голос: Иванушка решил подшутить над друзьями.
Но Пинь решил, что это сказал Михрюська, и засмеялся:
Ну, ты размечтался! На ку-ку-кукушек!
Да нет, это ты размечтался! удивился Михрюська, который не сомневался, что про кукушек сказал Пинь.
Нет, ты!
Нет, ты!
Лесовуны рассердились и готовы были броситься друг на друга, но тут Иванушка вышел из-за деревьев и успел встать между ними:
Ну вы еще подеритесь! Это я сказал ку-ку-ку-ку!
Иванушка! Друг ты наш дорогой! закричали Михрюска и Пинь радостным хором.
Они очень любили Иванушку
Что так давно носа в лес не казал? спросил Михрюська.
Матушка не пускала, объяснил Иванушка. Она во мне все еще младенца-несмышленыша видит. Я так никогда не вырасту, если вечно будут за подол матушкина сарафана держаться!
А мы по тебе скучали, верно, Михрюська? сказал Пинь.
Скучали, скучали, елками-палками клянусь! радостно согласился Михрюська.
Да вы ж не любите, когда люди по лесам шастают! удивился Иванушка. Так и норовите головы им закружить, с тропы сбить, смехом да чихом пугануть, заманить в чащу, откуда не выберешься.
Что ты, что ты, Иванушка! махнул корявой лапой Пинь. Кого мы смехом да чихом пугаем? Того, кто грибы не соберет, а вытопчет, цветы сорвет да выбросит, деревце сломает без надобности, дичи настреляет больше, чем надобно, или, храни нас Ярило, Карачун и все лешие, костер в лесу разведет да не погасит! А ты этого никогда не делаешь. Ни гнезда не разоришь, ни самого малого зверька лесного не обидишь!
А зачем же я буду это делать? воскликнул Иванушка. Разве я один на Руси живу? Мои деды и прадеды мне эту землю, эти леса и реки, поля и горы оставили значит, и я должен для внуков и правнуков своих нашу землю сохранить такой, какая она есть, урону ей не причинив. А если придется от ворога защитить! Огниво, наш сосед, рассказывал, что отец мой пал в битве против степных поганцев, но ни пяди земли родной им не отдал.
Огниво! уважительно воскликнул Пинь. Хороший он человек, воин славный! По-прежнему учит тебя рубить мечом и владеть копьем?
А то как же? кивнул Иванушка. Степные поганцы никак не уймутся. Испокон веков лезли и теперь лезут на Русь. Надо страну от них беречь. Не миновать и мне этой доли, когда вырасту! Да ладно об этом. Вы мне лучше скажите, что это вы тут кричали про ежей да ужей? И что здесь делаете?
А это мы в карты на лесную живность играем, показал карты Пинь.
Выиграет Пинь к нему из моего леса звери бегут и птицы летят. Я выиграю ко мне его зверье бежит и птицы летят, объяснил Михрюська.
Ну, это ты, брат, хватил: зверье, птицы обиделся Пинь. Нет, на птиц да на зверей настоящие лешие играют, а мы кто? Лесовуны! Шишкуны, еловнички! Нам дозволено только мелочь всякую из леса в лес перегонять.
Но мы подрастем! уверил Михрюська. Мы обязательно подрастем! И вот однажды ты услышишь, Иванушка И лесовун закричал: «Зайцы мои серые! Зайцы мои белые! Покиньте лес Пиня Ушастого и идите в лес к Михрюське Еловенькому, служите ему верой и правдой!» И его зайцы все как один с места подхватятся и побегут в мой лес!
Пинь крикнул еще громче:
Лисы мои рыжие! Лисы мои черно-бурые! Покиньте лес Михрюськи Еловенького и идите в лес Пиня Ушастого, служите ему верой и правдою!
Кабаны мои кабанчики!.. завопил Михрюська.
Волки мои серые!.. надсаживался Пинь.
Так они бегали по лесу, изображая разных зверей и птиц, а вместе с ними веселился и Иванушка.
И вдруг в вышине раздался свист, потом треск, закачались деревья, несколько сломанных веток упали наземь. Что-то черное, крылатое, похожее на большую птицу, обрушилось с небес, но застряло в кронах деревьев.
Михрюська да Пинь спрятались в кустах и утащили с собой Иванушку, хоть ему было любопытно посмотреть, что это за птица такая.
А она бьется в ветвях, не может выбраться и стонет:
Помогите! Спасите! Погибаю!
Кто это?! шепнул Михарюська.
Храни нас Ярило, Карачун[2] и все лешие! Никогда такой птицы не видел! пробормотал Пинь.
Это не птица, а целый птицун! Наверное, он из чужедальних лесов прилетел.
Из чужедальних лесов, а может, из стран чужедальних!
Из тридевятого царства!
Из некоторого государства!
А неведомый «птицун» тихо стонал в вышине
Жалко стало его Иванушке и начал он выбираться из кустов:
О чем спорите? В беде кто-то! Не спорить спасать надо!
Но Пинь и Михрюська знай дрожкой дрожали и зубами стучали: