Старик повернулся, и юные путешественники увидели огромный горб у него на спине.
А почему вы в тюрьме? спросил Страшик.
Я Папье, Мастер Масок, ответил старик, и власти считают меня опасным государственным преступником. Сейчас я расскажу вам всё и о себе, и о нашей стране. Только наберитесь терпения, юные чужестранцы: мой рассказ будет долгим.
Растрёпа и Страшик уселись на соломенный тюфяк и приготовились слушать. Старик вздохнул и начал:
В Особенной Стране правит Сам Морда́рий. Он носит титул «Самый-Самый Житель». Никто не знает, сколько ему лет, но даже глубокие старцы не помнят того дня, когда Мордарий взошёл на трон. Поговаривают, что некий злобный волшебник сделал правителя бессмертным в награду за его исключительное безобразие.
Предание гласит, что когда-то в юности Мордарий скитался по свету, и везде его осыпали обидными насмешками, побоями и пинками. «Уродина! кричали ему повсюду. Проваливай из наших мест! С глаз долой!» Так безжалостный мир ожесточил сердце юного Мордария, и он поклялся отомстить этому миру.
Однажды он забрёл в эти дикие лесные края с душой, переполненной обидой и горечью. «Я стану здесь королём, решил Мордарий. Я буду королём всех уродцев: я соберу этих несчастных и обездоленных со всего света, и больше никто не посмеет унижать нас. Это будет только наша страна справедливая Особенная страна. И жители её тоже будут называться особенными. Я заведу здесь свои порядки: здесь уродство станет достоинством, а красота преступлением. Так мы посмеёмся над миром, который отверг нас. И это будет справедливо!»
Мордарий бросил клич и уродцы, то есть «особенные», потянулись сюда из всех уголков Безграничного Мирра. По приказу Мордария они вырубили деревья, построили дома и огромный дворец с высоченной Смотровой башней для своего нового правителя. Главный и единственный город страны в его честь был назван Мордариуполем.
Под угрозой изгнания из Особенной страны хитрый Мордарий запретил жителям пользоваться зеркалами. Отныне никто не видел себя, не знал, как он выглядит на самом деле, и каждому казалось, что он лучше всех остальных что он действительно «особенный».
И особенные счастливо зажили в своей стране. Здесь никто не оскорблял, не притеснял, не преследовал их: каждый был равным среди равных. Так гласит старинное предание.
А дальше начинается ужасающая правда.
Мир не стоит на месте, мир всё время меняется.
Шло время. Жители Особенной страны жили, работали, влюблялись, обзаводились семьями, у них рождались дети. Это были самые обычные, милые дети, лишённые уродливых черт своих родителей. Часто очень даже красивые дети.
Этих детей в Особенной стране стали называть «неправильными» или «уродышами». Едва узнав о «неправильных» детях, Мордарий приказал бросать их всех в лесу, на съедение диким зверям, чтобы само их существование не нарушало порядка в справедливом государстве, созданном им только для отверженных.
Ведь здесь не было места красоте.
Но родители любили своих детей и не хотели расставаться с ними, обрекать на страшную гибель. Они прятали детей, многие в отчаянии пытались бежать с ними в другие земли. Но бдительные стражники Мордария ловили беглецов и бросали в тюрьму, а детей всё равно отнимали.
Жители начали роптать. В Особенной стране наступили смутные времена, и авторитет Са́мого-Са́мого Жителя буквально висел на волоске. Чтобы укрепить свою власть и погасить недовольство, хитрый Мордарий придумал «милостиво» уродовать детей, чтобы не разлучать их с родителями. А заодно уродовать всех, кто был ему не по вкусу: он назвал это «исправлением».
Теперь стражники день и ночь рыскали в поисках жертв: за каждого пойманного «уродыша» полагалась награда, и многие жители охотно доносили друг на друга. Прятать «уродышей» запрещалось под страхом смерти.
Мастер Папье родился горбатым, а значит, вполне мог считаться «особенным». Но вот лицо его не очень-то нравилось стражникам с юных лет Папье то и дело хватали и тащили «на исправление». Не раз оказывался он в страшной комнате, где Главный Исправитель, похожий на палача, орудовал нагретыми щипцами, ужасными иглами и ещё какими-то чудовищными приспособлениями, придавая внешности неугодных жителей надлежащий «особенный» вид. Но каждый раз горб выручал несчастного Папье. «Э-э-э, говорил Главный Исправитель, да этот малый попал к нам по ошибке! Он и так уже замечательно горбат, и было бы несправедливо по отношению к остальным жителям награждать его дополнительными достоинствами».
И перепуганного Папье отпускали на свободу.
Но вскоре у него родилась маленькая сестричка, хорошенькая, как розовый бутончик. Она ещё качалась в колыбельке, а родители уже тайком плакали по ночам, представляя, как их милая крошка попадёт в руки ужасного Главного Исправителя и прятали её от соседей. Папье день и ночь ломал голову над тем, как спасти сестрёнку.
Однажды, играя с малышкой, он проделал в большом кленовом листе дырочки для глаз и носа. Сестричка испуганно замирала, увидев незнакомца с зелёным лицом, а потом радостно смеялась, когда из-под зелёной маски выглядывал её любимый братик.
И Папье вдруг понял, что под маской можно спрятать человека надёжнее, чем в любом тайном убежище. И он решил изготовить для сестрёнки такую маску.
Сначала у него ничего не получалось, но Папье не опускал рук. Он научился делать маски из бумаги и картона, из проклеенной ткани и речной глины. Его маски годились для игры, они могли украсить любой праздник, но не могли обмануть бдительных стражников и жадных до награды соседей-доносчиков.
Как-то раз, гуляя в лесу, Папье наткнулся на странное растение с густым тягучим соком, похожим на клей. Мальчик обнаружил, что при нагревании этот сок застывает, превращаясь в прозрачный пружинистый материал. Папье назвал его «тягучиком». Вот из этого «тягучика» и научился Папье делать свои удивительные маски: они были тонкими и гибкими, полностью скрывали человеческое лицо, но позволяли дышать, закрывать глаза и даже шевелить губами. Папье изготовил маску для маленькой сестры, потом, под большим секретом для братишки своего друга; потом для внучки старого школьного учителя. Так он начал тайком спасать людей от «исправления». О Папье говорили украдкой, шёпотом, за закрытыми дверьми, берегли его имя в тайне, потому что он был последней надеждой многих несчастных.
Его стали называть Мастер Масок.
Вскоре десятки, потом уже и сотни людей скрывали свои настоящие лица под спасительными уродливыми масками.
Но у Мордария всюду были шпионы. На Папье донесли и лишь с помощью друзей ему удалось избежать ареста. Много лет Мастер Масок скрывался, но и в подполье не оставлял своего ремесла: у него появились ученики, они тоже делали маски. Стражники рыскали по всей стране: им было приказано дёргать за нос каждого подозрительного субъекта, чтобы проверить, не надета ли на нём маска. Те, кого разоблачали, оказывались в заточении.
Наконец один из арестованных не выдержал пыток и выдал убежище Папье. Мастера Масок схватили
Скоро меня казнят, вздохнул старик, но я не боюсь смерти. Жаль только, что вам я не смогу помочь: вам не избежать «исправления».
Как, воскликнула фея Растрёпа, нас тут собираются изуродовать?! Да пусть только попробуют ко мне сунуться! Да я их всех так
Фея смолкла на полуслове: она вновь вспомнила о своей потере. «Вот не везёт же, вздыхала про себя Растрёпа, тоже мне, фея называется! Волшебница без волшебства»
Давайте устроим побег, предложил Страшик.
Отсюда не убежать, покачал головой мастер Папье, это самая надёжная камера во всей тюрьме. Вы можете гордиться, юные чужестранцы: сюда сажают только самых опасных арестантов.
Все грустно замолчали: каждый думал о своём.
Их размышления прервал грохот тяжёлого дверного засова; дверь заскрипела, и в камеру просунулась голова пучеглазого стражника Дудки.
Эй, преступники, уродыши, гаркнул он, быстро на выход! Вас наш капитан срочно требует.
Глава 5. Неожиданный поворот
Дудка связал руки Страшику и Растрёпе и отвёл их в караульное помещение.
Капитан Тузпик стоял спиной к вошедшим.
Выйди вон и охраняй снаружи, болван, чтобы никто сюда не сунулся, не оборачиваясь, приказал он Дудке. И не вздумай проболтаться: клянусь козырной дамой мигом шею сверну!
Крутой нрав капитана был известен всем: Дудка проворно выскочил, хлопнув дверью.
И лишь тогда капитан повернулся лицом к арестантам.
Здрасте, приехали! хихикнула Растрёпа. Похоже, не только нас теперь нужно исправлять.
Страшик удивлённо рассматривал преобразившегося капитана: от прежнего любимца Самого́ Мордария не осталось и следа теперь на арестантов сердито взирал стройный тонконосый красавец. Правда, был он чуточку лопоух но ведь это такие мелочи.