Ты рассуждаешь прагматично, но в то же время несколько наивно, сказала Марина. На деле ведь всё не так просто. Кто будет вести бухгалтерию, следить за отчётностью и так далее?
Мы надеялись, что со всем этим справимся сами, тихо произнесла Лада. А если у нас не получится что ж, тогда придётся закрыть магазин.
Она отвернулась и тяжело вздохнула. Марина невольно затронула больную тему. Интернет-магазин стал теперь для Лады источником основного беспокойства, если не считать её переживаний за Владислава. У девушки язык не повернулся признаться Марине, что идея создания интернет-магазина для их с Лидой поделок и украшений, равно как, собственно, и её реализация, целиком и полностью принадлежала Стасу.
Видя, как Лида и Лада кропотливо трудятся над своими поделками, Стас решил создать для них собственный магазин. Причём обустроить всё дело так, чтобы это был не просто магазин украшений, но и магазин материалов и фурнитуры, чтобы девушки могли покупать полимерную глину и другие необходимые для их творчества материалы по оптовой цене, а часть материалов продавать в интернет-магазине.
Идея вынашивалась не один год, прежде чем Стас решился-таки взяться за её воплощение. На последних курсах обучения в лётном училище он создал и полностью разработал сайт интернет-магазина, занимаясь этим на протяжении длительного времени в периоды каникулярных отпусков и редких увольнений. Когда сайт был полностью готов, Стас и Лида стали искать оптовых поставщиков. Деньги для предварительной небольшой закупки материалов частично взяли с продаж украшений и поделок Лиды и Лады частным покупателям, но основную сумму внёс Стас. Девушки не знали, откуда он взял такие деньги, но были искренне благодарны ему за бесценную помощь.
Наконец они дождались основного отпуска Стаса, предоставляемого военнослужащим в соответствии с «Положением о порядке прохождения военной службы» Законодательства Российской Федерации по окончании военно-учебного заведения, и прошли регистрацию в налоговой инспекции. Оформили частное предпринимательство на имя Лиды (поскольку Стас, согласно седьмому пункту десятой статьи Федерального закона «О статусе военнослужащих», не имел права заниматься другой оплачиваемой деятельностью, за исключением педагогической, научной и иной творческой, если она не препятствует исполнению обязанностей военной службы; кроме того, он хотел, чтобы это стало собственным делом Лиды, её безраздельной вотчиной), а все технические вопросы бухгалтерию, отчёты, общение с поставщиками, сборку и отправку заказов, денежный оборот и прочие нюансы взял на себя Стас. Несмотря на всю свою занятость по военной службе, он собирался каким-то образом выкраивать на это время и силы и помогать Лиде и Ладе неофициально, чтобы те смогли полностью, не отвлекаясь ни на какие посторонние вещи, погрузиться в любимое занятие.
Никогда в своей жизни Лада не забудет, каким непостижимым внутренним светом озарилось лицо Лиды, когда прибыла долгожданная первая оптовая поставка материалов для работ девушек и интернет-магазина. Если в этом мире существует подлинное, безмятежное счастье, то именно это состояние отразилось на лице Лиды в тот момент и не сходило с него всё то время, пока они с Ладой, умостившись на небольшой, но уютной кухне в их квартире, разбирали всё это богатство по коробочкам.
И как им быть теперь? Стаса больше нет, и девушкам предстояло выпутываться из всего этого самим. У Лады и Лиды не было никакого опыта в ведении частного бизнеса, впрочем, этого не было и у Стаса, зато у него были золотые руки и поистине незаменимые мозги. Теперь же сёстры остались в этом вопросе без основной помощи и опоры. Они должны были сами думать, как выплыть из той зыбучей финансовой трясины, в которой они, по воле рокового стечения обстоятельств, оказались.
Глава 16
Можно? Лада робко постучала в комнату сестры, держа в одной руке широкую керамическую кружку, над которой стояло облако ароматного пара.
Никто не отозвался. Лада тихонько толкнула дверь и проскользнула в комнату.
Лида сидела на полу, поджав под себя ноги. Перед ней стоял широкий табурет, по застеленной бумагой поверхности которого она методично раскатывала глину, покачиваясь в такт каждому своему движению, словно маятник. На полу возле Лидиных ног в несколько рядов громоздились коробки с разноцветными брикетами глины, инструментами и фурнитурой. Куски глины валялись повсюду: на паркете, окружая Лиду разноцветными флуоресцентными звёздами, лепестками, а то и просто чем-то бесформенным, на стуле и даже на её кровати.
Никто не отозвался. Лада тихонько толкнула дверь и проскользнула в комнату.
Лида сидела на полу, поджав под себя ноги. Перед ней стоял широкий табурет, по застеленной бумагой поверхности которого она методично раскатывала глину, покачиваясь в такт каждому своему движению, словно маятник. На полу возле Лидиных ног в несколько рядов громоздились коробки с разноцветными брикетами глины, инструментами и фурнитурой. Куски глины валялись повсюду: на паркете, окружая Лиду разноцветными флуоресцентными звёздами, лепестками, а то и просто чем-то бесформенным, на стуле и даже на её кровати.
Помимо этого буквально по всей комнате были разбросаны уже вылепленные изящные пушистые цветы и нежные бутоны. Они валялись везде: вокруг Лиды в хаотичном чередовании с кусками пластики, на кровати и под ней, выстраивались рядами на подоконнике между горшками с комнатными розами и на шкафу.
Для человека, обычно следящего за своей внешностью, одевавшегося скромно, но со вкусом и отличавшегося чуть ли не маниакальной аккуратностью во всех её проявлениях, Лида выглядела ужасно. Кожа на её лице побледнела, щёки покрылись нездоровыми пятнами, как будто она всё время плакала, глаза заплыли и покраснели. Длинные каштановые волосы, обычно заплетённые в тугую косу, свалялись так, что на голове смело можно было устраивать воронье гнездо.
С каких это пор ты спрашиваешь разрешения, а не врываешься в комнату свалившимся с неба метеоритом? процедила Лида с какой-то совершенно не свойственной ей злостью.
Прости, Лада посмотрела на сестру с сочувствием. Я подумала, может, ты спишь, и не хотела тебя потревожить.
Под уставшими, с лопнувшими капиллярами глазами Лиды залегли тёмные тени, поэтому Лада, намеревавшаяся сказать «не хотела тебя разбудить», осеклась и выразилась иначе, усомнившись, что сестра за несколько дней прилегла хоть на минуту. Об этом красноречиво свидетельствовала Лидина кровать, сплошь заваленная вылепленными цветами и ошмётками полимерной глины. Впрочем, вполне вероятно, что Лида иногда «вырубалась» прямо здесь, за этим импровизированным столиком, потому что столько суток не спать просто невозможно. Но даже если она на какое-то время и «отключалась», то всё равно, как только продирала глаза, продолжала упрямо лепить из глины однообразные цветы и бутоны.
Чего ты от меня хочешь? спросила Лида выцветшим, охрипшим и безмерно уставшим голосом.
Лада присела возле сестры, одной рукой обняла её за подрагивающие худенькие плечи, а другой протянула ей дымящуюся кружку:
Вот возьми. Голос Лады был тихим и серьёзным. Это чай с ромашкой. Заварила специально для тебя.
Лида машинально приняла кружку из её рук и отпила солидный глоток. Лада не предупредила её, что вода только что вскипела, и теперь с ужасом ожидала, что сестра заорёт от боли и опрокинет весь кипяток на себя. Но та даже не поморщилась просто небрежно поставила кружку на табуретку и устремила на Ладу остекленевший взгляд.
Всё ещё лепишь свои пионы? спросила Лада, с тревогой разглядывая горы громоздившихся повсюду глиняных цветов и бутонов.
Конечно, монотонно ответила Лида. Я делаю их для Стаса. Для нашей с ним будущей свадьбы. Надеюсь, они ему понравятся.
Лада робко погладила сестру по спине. Она как никто другой чувствовала, что происходит с Лидой. Стаса похоронили пять дней назад. Увечья, полученные им в аварии, оказались настолько тяжёлыми, что хоронить его пришлось в закрытом гробу. Проститься с ним пришли многие его друзья и приятели по лётному училищу, а также представители командного состава, чтобы воздать погибшему боевому товарищу полагавшиеся в подобных случаях почести, но лишь для нескольких самых родных и близких людей случившееся стало настоящей трагедией. Марина Сергеевна потеряла сознание как раз в тот момент, когда гроб с телом её сына опускали в могилу. А Лида в страшном истерическом припадке прыгнула прямо в разверстую яму и орала до хрипоты, прося зарыть её вместе со Стасом. Валерий, Вячеслав, Людмила и Лада крепились как могли, лишь для того, чтобы было кому поддержать двух безутешных женщин, одна из которых потеряла сына, другая любимого человека.
И теперь сестра, очевидно, переживала первую из пяти стадий потери близкого человека стадию шока и отрицания[1]. Нельзя было сказать ей, что Стаса больше нет. Нельзя было даже намекнуть ей на это Лида просто игнорировала такую информацию, она её не воспринимала.