Второй. Возле небольшого магазинчика, который был еще закрыт, на наших глазах выгрузили лотки с хлебом, выпечкой и пирожными, а также ящики с молочными продуктами, И УЕХАЛИ. Вкусный запах «сводил» меня «с ума», как, думаю, и моих новых товарищей. Я быстро представил, чем бы закончилась у нас в СССР ТАКАЯ БЕСПЕЧНОСТЬ.
Третий. Проходили мимо мясного магазина, витрина которого «ломилась от яств». Чего только я там не увидел, и все такое аппетитное, аж захлебнулся собственной слюной.
Сразу вспомнил наши магазины и не мог понять, почему так несправедливо, ведь мы ПОБЕДИЛИ ЭТУ СТРАНУ. Почему наш многострадальный НАРОД-ПОБЕДИТЕЛЬ не имеет таких мясных магазинов, вынужден стоять в очередях за простой вареной колбасой. Рассуждая об этом, я почувствовал, мой «ЖЕЛЕЗНЫЙ СТЕРЖЕНЬ», который формировался постоянно с детства всей коммунистической пропагандой, «НАДЛОМИЛСЯ».
Мы шли, молча, рассуждать об этом вслух я побоялся. Возможно, такие же мысли посетили и моих сослуживцев. Прапорщик сказал, что он является нашим старшиной и через два часа примет у нас вещи, выдаст нам вместо красных черные погоны, петлицы, фуражки и поставит нас на все виды довольствия.
«Разведрота» располагалась на третьем этаже в крыше старого здания типичной немецкой планировки. Меня представили моему 2 отделению, в котором были солдаты разных периодов службы. Перешив все «красное» на «черное», я вышел на построение для следования на обед. Ко мне подошел ефрейтор Мансуров «ЧЕРПАК», прослуживший год, и говорит, «ты бы ремень то подтянул, а то старшина у нас строгий».
Подтянув свой провисший кожаный ремень, я сделал вывод, в моей новой роте присутствуют дисциплина и порядок. Немного позже я узнал, почему. Оказывается, здесь была страшная «дедовщина» еще полгода назад. Дело дошло до того, что распоясавшись до беспредела, в Новогоднюю ночь, когда я стоял в карауле на Кряжу, пьяные «ДЕДЫ» избивали и издевались над «МОЛОДЫМИ» разведчиками. Всю эту вакханалию остановил дежурный по ПОЛКУ, который проверял порядок в своем подразделении и случайно услышал крики О ПОМОЩИ.
Командир ПОЛКА, подполковник Сковородко, не скрыл, а принял очень тяжелое для него решение и доложил о случившемся вышестоящему командованию. И мало доложил, а принял решение отдать под суд двоих «ДЕДОВ» -разведчиков, Мустафинова и Льянова. Суд был показательным: одному дали три, а другому четыре года «ДИСБАТА» (дисциплинарный батальон).
На следующий день утром во время зарядки выяснилось, я не умею делать подъем переворотом и упражнения на брусьях. Мне, командиру отделения, стало стыдно, и я начал вставать за полчаса до подъема и тренироваться. Через 10 дней я уже легко делал подъем переворотом 6 раз и упражнения на брусьях. Радовался, что хоть с бегом у меня проблем не было. Спасибо «учебке», где полгода все перемещения были в основном бегом.
С первых дней служба в Бернау проходила под зарубежные музыкальные хиты. Маленькие радиоприемники «ловили» много западных радиостанций, на волнах которых звучала самая современная музыка в исполнении самых популярных групп и исполнителей. Среди них, «Баккара», «Квин», «АББА», «Смоки», «Матия Базар», «Бони М» и множество других. Я не имел музыкального образования и до сих пор не имею, на гитаре играл очень слабо и до сих пор только подыгрываю себе, но тогда и сегодня очень любил и люблю ОТЛИЧНУЮ МУЗЫКУ зарубежных и НАШИХ исполнителей. Лозунг «С ПЕСНЕЙ ПО ЖИЗНИ» это и про меня. Спасибо всем западным и НАШИМ музыкантам!!! Ваши песни ПОДНИМАЛИ мне НАСТРОЕНИЕ, РАДОВАЛИ меня и ПОМОГАЛИ мне легко преодолевать ВСЕ ТЯГОТЫ и ЛИШЕНИЯ воинской службы вдали от Родины!!!
Наша рота несколько раз в неделю убирала территорию возле жилых домов офицеров и прапорщиков. Получив задачу от заместителя командира нашего взвода («замкомвзвод») сержанта «ЧЕРПАКА», я привел свое отделение на указанный мне участок. Даю команду на уборку и контролирую ее качество. Ко мне подходит один из моих подчиненных «ДЕД», которому все это уже надоело, и жестко сует мне в руки свою метлу. Я начал отказываться. Тогда он хватает меня за ремень и тащит в кустарник, к нему подключаются еще два моих подчиненных «ЧЕРПАКА». Начинает мне накручивать ремень, стало дышать тяжело. Я пытаюсь вырываться, но двое других уже вцепились в меня. Подошел командир 3 отделения «ДЕД» и начал кричать, «я мел за милую душу, и ты будешь мести». Я продолжал вырываться и отказываться, видя, как они разозлились не на шутку. Понимал, еще немного и начнут бить, но почему-то не били, а только толкали в разные стороны.
В самый разгар противостояния раздвигаются кусты, и появляется замполит ПОЛКА в спортивном костюме со словами, «ОПЯТЬ РАЗВЕДКА». Сказал, что он все видел и слышал, ПРИКАЗАЛ всем прибыть к нему с командиром роты и взвода. Такого поворота событий никто не ожидал, я тем более. В нашей «разведроте» не было замполита и поэтому нас курировал замполит ПОЛКА. Он знал положение дел в нашем подразделении и иногда проводил политзанятия.
Я, конечно, не хотел, чтобы из-за меня мои сослуживцы попали в такую печальную историю. Ведь мне с ними еще служить: с кем полгода, а с кем-то год. Но при этом за меня никто не вступился. «Замкомвзвод» сделал вид, что не слышит ничего и не видит, а я ждал от него хоть какой-то помощи, но ее не последовало. И тогда «КТО-ТО» НАПРАВИЛ замполита ПОЛКА мне на ПОМОЩЬ, хотя я ЕГО не просил об этом.
Замполит, проведя беседу с моими обидчиками и строго наказав, отправил их в подразделение. Меня при командирах роты и взвода похвалил. Сказал, «ты молодец, действовал согласно Устава, а, самое главное, не прогнулся под вновь назревающую в роте дедовщину, за это объявляю тебе БЛАГОДАРНОСТЬ!!!». Я ему ответил, «Служу Советскому Союзу!!!». Так, «на ровном месте» я «ПОПАЛ НА КАРАНДАШ» к замполиту ПОЛКА.
Началась боевая подготовка, мы приехали на Мюльрозский полигон. Здесь мы по много часов водили и стреляли из БМП-1, отрабатывали «полосу разведчика», стреляли из автоматов и пулеметов. Вскрылись и тут мои слабые навыки и умения, но, похоже, это никого не удивило, потому как отнеслись к этому спокойно. Учили на тренажерах, а не на пальцах. Через неделю я уже отлично стрелял, поражая все цели, и водил БМП-1 по специальному маршруту с препятствиями, а также научился быстро преодолевать тяжелую «полосу разведчика».
Июнь 1977 года, Мюльрозский полигон, ГСВГ, ГДР. На броне разведчики 3 отделения нашего 1 взвода
Питание в солдатской столовой, по сравнению с «учебкой», было очень хорошим. Кроме этого, была солдатская чайная, где можно было порадовать себя теми вкусными булочками и пирожными, которые я увидел впервые в городе Бернау. Покупали мы эту вкуснятину, а также туалетные принадлежности, крем и одеколон, на свои деньги, которые мы получали из расчета: солдат-15 марок, командир отделения -20 марок, «замкомвзвод» и и.о. старшины роты 2530 марок.
Этих денег хватало не только на свои нужды. Также откладывали на подарочки своим Родным, особенно МАМАМ, СЕСТРАМ и Любимым ДЕВУШКАМ.
Заступил первый раз дежурным по роте. Дневальные мои подчиненные, тот же самый «ДЕД» и один «ЧЕРПАК». Первый сказал мне сразу, «полы мой сам, я этого делать не буду», и вылил ведро воды на крашенный бетонный пол в коридоре. Я сказал им обоим, «сами вылили, сами и мойте». Между нами, вновь стал нарастать сильный конфликт. Они схватили меня и потащили в бытовую комнату, где мы стриглись, брились и гладились, и сразу стали наносить удары в грудь и живот. Я отбивался, как мог. И вдруг вспомнил того НЕСЧАСТНОГО со звериным лицом на крыше своего троллейбуса. Мгновенно выхватил свой штык-нож и крикнул, «не приближайтесь, убью». Они отступили и остыли, хотя могли и своими штык-ножами вооружиться. И чем бы закончилась эта стычка, страшно представить. Со словами, что я какой-то больной псих, вышли из бытовки. Они хорошо понимали, утром старшина роты строго спросит за порядок и, в первую очередь, с них. Нехотя, медленно, что-то бурча, они все же к утру полы помыли и навели порядок. Я тоже внес свою лепту, протер везде пыль.
Все подразделения полка по очереди перегружали «уголь» в машины из вагона, который немцы периодически загоняли в наш тупик. Этот «уголь» был не похож на тот, который лежал большой кучей возле пекарни в Косихе, на которой мы играли зимой в войну. Это был брикетный «уголь» «РЕКОРД», и в его составе было все, кроме настоящего угля. В «учебке» за шесть месяцев я редко выпускал из рук лопату, поэтому орудовал ей виртуозно, перекидывая брикеты из вагона в кузов грузовика. Вдруг меня сильно «полоснуло» в районе поясницы, разогнуться не смог, тело «перекосило». Мой новый товарищ Сергей, наводчик-оператор нашей БМП-1, с которым я приехал в Бернау, помог мне дойти до «санчасти».
Пока шли, он мне рассказал, что они с Андреем, вторым моим товарищем, приехавшим со мной, прошли Чебаркульскую «учебку». Из его короткого рассказа я понял, там тоже было «не сладко», и у них был свой «Бухенвальд». Врач спросил, «были ли у тебя травмы позвоночника?». Я сразу вспомнил про «ПЕРЕВОД в МОЛОДЫЕ», но ему сказал, «НЕ БЫЛО».