Страны Центральной и Восточной Европы сочли своей общей миссией присоединение к Западу тем, кто обитал за железным занавесом, этот путь казался идеальным. И они наперегонки бросились присоединяться: можно утверждать, что главной целью революций 1989 г. было достижение полного тождества с Западом. Восторженное копирование западных образцов на фоне эвакуации советских войск из региона первоначально воспринималось как освобождение. Но после двух тяжелых десятилетий недостатки имитационной политики стали слишком очевидны, чтобы их отрицать. По мере нарастания недовольства росла популярность нелиберальных политиков, а в Венгрии и Польше они в итоге пришли к власти.
19
Иного не дано / Ред. Ю. Афанасьев. М.: Прогресс, 1988.
20
«Объяснять» текущие региональные политические тенденции тем, что они, дескать, напоминают политические модели прошлого, как делают многие исследователи посткоммунистического антилиберализма, означает подменять причинную обусловленность аналогией.
21
«В 2008 г. специалист по поведенческой экономике из Массачусетского технологического института Дэн Ариели провел эксперимент: участники играли в компьютерную игру, в которой на экране появлялись три двери и каждая из них при клике на нее выдавала некоторую сумму денег. Разумной стратегией было бы определить дверь, за которой хранилась самая большая сумма, и кликать только на нее до самого конца игры, но как только двери, которыми участники игры пренебрегали, начинали уменьшаться в размерах, а в конечном счете исчезать, те принимались лихорадочно кликать по ним, впустую тратя свои попытки на то, чтобы сохранить доступ и к менее выгодным вариантам. Это глупо, но мы ничего не можем с этим поделать. Людям нужен выбор или хотя бы его иллюзия. Джордж Элиот (псевдоним английской писательницы XIX века Мэри Энн Эванс. Прим. пер.) как-то сказала, что выбор это сильнейший принцип роста. Как же нам расти, если мы не можем выбирать?» Yo Zushi, Exploring Memory in the Graphic Novel, New Statesman (6 February 2019).
22
Ryszard Legutko, The Demon in Democracy: Totalitarian Temptations in Free Societies (Encounter Books, 2018), pp. 63, 20, 80.
23
Цит. по: Philip Oltermann, Can Europes New Xenophobes Reshape the Continent?, The Guardian (3 February 2018).
24
Legutko, The Demon in Democracy, p. 41.
25
Gabriel Tarde, The Laws of Imitation (English translation: Henry Holt and Company, 1903), p. 74.
26
Тяга к имитации может не только сосуществовать с изобретательностью, как признает Тард, но даже при обычных обстоятельствах серьезно стимулировать творчество и оригинальность. См., например, Kal Raustiala and Christopher Sprigman, The Knockoff Economy: How Imitation Sparks Innovation (Oxford University Press, 2012).
27
Wade Jacoby, Imitation and Politics: Redesigning Modern Germany (Cornell University Press, 2000).
28
Thorstein Veblen, The Opportunity of Japan, Journal of Race Development 6:1 (July 1915), pp. 2338.
29
Брюсселю, пребывающему в плену «экономикоцентричного» понимания политики, легче высмеивать мессианский провинциализм Будапешта и Варшавы, чем попытаться его понять. Для Брюсселя он почти непостижим. В глазах европейских бюрократов «бунт» Польши и Венгрии, получавших едва ли не самые щедрые финансовые влияния из ЕС, абсолютно иррационален. Так, в 2016 г. Венгрия получила 4,5 млрд евро из европейских фондов, что эквивалентно 4 % экономического производства страны. Польша получила более 11 млрд евро. Одно из ключевых положений европейской «Остполитик» заключается в том, что те, кто получает такие исключительные привилегии, не имеют права жаловаться.
30
Аллюзия на строки из стихотворения Киплинга «Заповедь» (пер. М. Лозинского): «Останься тих, когда твое же слово // Калечит плут, чтоб уловлять глупцов» Прим. пер.
31
Ken Jowitt, Communism, Democracy, and Golf, Hoover Digest (30 January 2001).
32
«Федералист» (или «Записки Федералиста») The Federalist Papers сборник из 85 статей в поддержку Конституции США. Считается обязательным источником для изучения американской демократии. Прим. пер.
33
Ken Jowitt, Communism, Democracy, and Golf, Hoover Digest (30 January 2001).
34
То есть утраты культурной самобытности. Прим. пер.
35
Разве что на уровне достаточно маргинальных «почвенническо-монархических» идейно-философских исканий (популярных, однако, и в некоторых высших кругах общества). Прим. пер.
36
Жирар Р. Ложь романтизма и правда романа. М.: Новое литературное обозрение, 2019; Жирар Р. Завершить Клаузевица. Беседы с Бенуа Шартром. М.: ББИ, 2019.
37
Благодарим Марси Шор (Marci Shore) за этот пример.
38
Жирар Р. Насилие и священное. М.: Новое литературное обозрение, 2000.
39
Заявляя, что сочинения Достоевского «в высшей степени релевантны для интерпретации посткоммунистического мира», Жирар утверждал: «Достоевский глубоко презирал рабское и унизительное подражательство всему западному западничеству, охватившему Россию его времени. Его реакционность усиливало самодовольство Запада, уже бахвалившегося перед всем миром своим прогрессом так Запад называл свое огромное превосходство над остальным человечеством. Запад был почти так же вульгарен, как и сегодня, путая уже тогда свое вполне реальное материальное благополучие с моральным и духовным превосходством, которым он не обладал». René Girard, Resurrection from the Underground. Feodor Dostoevsky (Michigan State University Press, 2012), pp. 8889. (В российское издание книги Жирар Р. Достоевский: от двойственности к единству. М.: ББИ, 2013 этот фрагмент не вошел. Прим. пер.)