Мне удалось пройти почти треть тоннеля, как снова стало плохо. Пространство и воздух вокруг меня будто сгустились, но я решил добраться до «Золотого века» во что бы то ни стало.
Идя посередине тоннеля, я почувствовал, что вокруг стало происходить нечто странное и непередаваемое. Мне стало трудно дышать, тоннель наполнился едким дымом, и откуда-то появились машины.
Я едва отпрыгнул в сторону, испугавшись, что меня собьют. Одна за другой, они проезжали мимо меня, заполняя тоннель выхлопным газом, да и тоннель заметно исказился и стал вроде как шире.
«Что за черт? Светлый совет запретил эти технологии!» крикнул я тем, кто ехал мимо.
«Не нравится, выйди и подыши воздухом!» услышал я в ответ.
Мне стало тяжело дышать, и я решил выйти из тоннеля. Я колебался. Одна часть моей души рвалась к выходу в сторону Ериркара, а вторая к «Золотому веку». Г аз, клубившийся под сводами тоннеля, щипал глаза и жег кожу, проникая даже сквозь одежду. Я осторожно пробирался к выходу из тоннеля, все время протирая глаза, когда на меня вновь обрушилась общая слабость и тело стало неметь. Уже у выхода из тоннеля я потерял сознание.
Придя в себя, я поднялся с каменного, точно изгрызенного гусеницами тяжелой техники, пола. Меня сильно тошнило. Руки и ноги плохо слушались. Когда я поднялся и направился к задуманной цели, то уперся в скалистую стену. Выхода не существовало. Меня охватила паника, голова отказывалась соображать, я бросился бежать по тоннелю в сторону «Золотого века». Тоннель становился все шире и шире, конца еще не было видно, когда со мной что-то случилось. Сильный ветер подхватил мое измученное тело. Его, точно перышко, оторвало от земли и понесло с приятной легкостью прямо в темную глубь тоннеля. Мысли были невероятно ясными. Я просто летел, не касаясь и не цепляясь ни за стены, ни за потолок. Такого приятного ощущения легкости я еще ни разу в жизни не испытывал, но меня все несло и несло, как будто мощный пылесос тянул меня по трубе. Наслаждаясь полетом по тоннелю, холодный и логичный разум, точно тяжелый молот, ударил в мой мозг.
«Почему я лечу? Как такое может быть? Это не правильно! Я еще жив, а значит, я должен остановиться! Должен остановиться!» глядя на неровный пол тоннеля, крикнул я.
Я стал сопротивляться всем своим существом и тогда пылесос ослабил свою тягу. Я буквально упал из-под потолка прямо на уступ неровного пола. Последнее, что я услышал в момент падения, это противный треск разрывающейся материи моей одежды и хруст собственных костей. Удар о землю точно разорвал меня надвое. Все произошло настолько неожиданно, что я даже не успел выставить вперед руки. Меня отбросило в сторону, и я упал на что-то мягкое. На меня опустилась непроницаемая темнота, и я потерял сознание.
Не перерожденный
Очнулся от сильного озноба, колотившего меня всего, до последней клеточки организма. Было очень холодно. Я лежал лицом к потолку, с которого свисали сталактиты и их обломки сбитые явно чем-то механическим. Мои зубы отбивали барабанную дробь, а все тело жутко болело, как будто меня дубасили несколько дней подряд бейсбольными битами. Каждое шевеление отдавалось такой мышечной болью, точно через меня пропускали электрический ток. Голова плохо соображала, но лежать дальше я уже не мог. Борясь со своей неловкостью и вскрикивая от неприятных ощущений, колотивших меня с особой остротой при движении, я встал на четвереньки. И отпрянул от лежавшего рядом со мной тела. Но не мертвец меня испугал. Я их насмотрелся в подземелье Вейлинвиля.
Я испугался самого себя. Я с ужасом смотрел на свое тело, которое лежало рядом, без признаков жизни. Я кинулся делать ему искусственный массаж сердца, как учили в школе, оказывать первую медицинскую помощь. Но тут же замер, увидев свои собственные руки на грудной клетке тела. Здравый смысл мне начал отказывать. Как это возможно, чтобы я делал самому себе искусственный массаж сердца, если я жив? В голове это не укладывалось. Я прильнул к своей груди и услышал как слабо бьется сердце. На моем лице с левой стороны вокруг глаза с захватом щеки образовалось огромное коричневое пятно, как следствие застарелого синяка, который образуется от сильного удара. Вдали я увидел свет от выхода и услышал приближающийся шум от топота бегущих людей. Я машинально обернулся и увидел, как трое мужчин стремительно бегут по тоннелю в мою сторону. Один из них был явно японец, в строгом черном костюме с дипломатом в руке, второй был больше похож на араба, а третий ничем неприметный славянин. Я поднялся на ноги, замахал руками и стал громко звать на помощь. Но они, посмотрев на меня, молча промчались мимо. Только славянин обернулся и крикнул, что они так спешат, что даже остановиться не могут. Тогда я решил позвать на помощь со стороны выхода из тоннеля.
Я шагнул в ту сторону и едва не упал. Когда я посмотрел, что за причина меня держит, из груди вырвался стон ужаса. Моя нога и нога моего второго меня не отделились. Это причиняло страшную боль. Мне ничего не оставалось, как изловчится и поднять второе свое тело.
Перед выходом из тоннеля я с ужасом наткнулся на тела тех людей, что бежали по нему, это больше походило на массовый расстрел. Я насчитал около пяти тел, но среди них ни Дениса, ни его младшего брата не обнаружил.
«Значит, они в целости и сохранности», сделал я для себя утешительный вывод. В этот момент мое второе тело вскрикнуло, я почувствовал адскую боль в ноге и увидел, как появилась вторая ступня. Видимо процесс зеркальности продолжал прогрессировать. Я едва не потерял сознания от неожиданной и резкой боли. В конце недостроенного тоннеля стоял сетчатый забор с привязанной к нему табличкой «Опасная зона!», а на самом выходе стояли экскаваторы. Здесь шла крупномасштабная стройка. Но на всякий случай я решил пройти вдоль стеночки, опасаясь, что если вдруг будут стрелять, то мои тела не лягут рядом с остальными трупами.
Первое, что бросилось в глаза, когда тела миновали тоннель, это вид современного многоэтажного города. Мне снова стало плохо и белая пелена заслонила глаза. Я услышал окрик и присел. Очертания города будто погрузились в некое белое молоко. Затем возник неясный силуэт человека, и я услышал фразу: «Новенький!» Сильные хлесткие пощечины привели меня в чувство.
Передо мной стоял мужчина и несколько женщин. Я сидел на бордюрном камне, окаймлявшем заасфальтированную дорогу, и таращился по сторонам, пытаясь сообразить, где я нахожусь.
Ты что с собой «абсдуктанта» таскаешь? продолжал мужик.
Брось его после завершения раздвоения! И не таскай с собой, если не хочешь переродиться!
Я все еще совершенно ничего не соображал.
«Эй! Очнись! Очнись близнец!» продолжал меня теребить мужик.
Приходя в себя, я начал мужчине задавать вопросы: «Кто? Чего? Кого? Где я?»
Значит, ты не перерожденный, раз задаешь столько вопросов, произнес мужик.
Это хорошо. И тебе крупно повезло, в моем случае мне повезло меньше.
Мое сознание немного прояснилось, и я увидел склонившегося надо мной светловолосого мужика с красивыми чертами лица.
Единственное, что совсем некрасиво выглядело, так это огромное коричневое пятно, охватывающее почти половину его лица.
Ты не перерожденный, и поэтому лучше брось тело «абсдуктанта».
Он буквально схватил тело второго меня и потянул его на себя, чем вызвал безумную боль в ноге.
Извини парень, у тебя завершение еще не закончилось, потерпи. В крайнем случае, обратись к врачам, у них есть опыт решения подобных проблем. После чего он пошел по своим делам. Я еще долго сидел на бордюре и пытался переварить все им сказанное. Прежде чем я успел сообразить что к чему, вокруг меня уже никого не было. Я поднялся и поднял своего, как назвал мужчина, «абсдуктанта» и подумал, что не мешало бы спросить у кого-нибудь еще. Среди встречных прохожих я искал людей с коричневой отметиной на лице.
Только сейчас я вдруг вспомнил, что я не знаю, как называется это место. Зато я понял, что из лета попал в весну. На деревьях парка, через который я шел к жилым домам, только начинали распускаться листья и пели диковинные птицы, этот город чем-то смахивал на мой первый мир.
Я с ужасом понял, что из-за злосчастных «возмущений» я запутался, заблудился в реальности. Где мой настоящий, где прошлый и какой будущий мир? Меня снова охватило чувство некой несправедливости, незаслуженного наказания. В одном мире осталась моя мама и близкие мне люди. Во втором моя жена, ребенок и лучшие друзья. И вот я остался совсем один, без титула власти, в одежде первого мира, с небольшой горстью золотых монет второго мира в кармане.
Я был в отчаянии и готов был разрыдаться, когда на дорожке появилась женщина.
Я собрал все свои силы и самообладание в кулак, не дав чувствам выскочить наружу, и направился навстречу появившейся на дорожке женщине.
«Что это за город?!» спросил я.
«Лангербург», ответила она, глядя в мою сторону с нескрываемой брезгливостью. «Абсдуктант» к этому времени больше походил на ватную куклу, чем на мое тело.
С боковой дорожки мимо меня прошел мужчина с восточными чертами лица и с коричневой меткой на лице. Я чуть ли не бегом, держа своего двойника, который уже превратился в обузу, подскочил к нему и, поздоровавшись, спросил его, как поступить в моем положении.