В общем, не болею, чувствую себя отлично! Ко мне уважительно относятся артельщики. Они шутят, что за женами будут ездить исключительно на наши берега Енисея. В оплате меня не обижают. Я у хозяина работаю, а на государственных предприятиях гораздо хуже. Люди работают за трудодни, за это им выдают талончики, а живут они по несколько семей в одном бараке, где мы проживаем втроем: я, Шёбелиха да старуха Лиза, она, кажется, раньше была дворяночкой. Эта Лиза работает поварихой в нашей артели. Ну всё, Моника, так зовут мою немочку, тушит свет. Ложимся спать.
Пока. Целую тебя, твоя Татьяна»
В дверь долбят ногой. Ольга быстро суёт письмо за пазуху и отворяет двери. На пороге стоит Ленка.
Тебе что, Долгов выговор влепил? её глаза синие пресиние, такими тёмными они становятся у Ленки только во время гнева, когда ею владеет чувство обиды и злости, она даже их чуть прищуривает и всё лицо её становится выразительным и чрезвычайно красивым.
Да.
Вот олух! Ты ему хоть рассказала, как дело было?!
Конечно! Ведь тетка Нюрка, сама знаешь, все вечно перевернет с ног на голову.
Да слышала уже! Такое наплела все бабки в погреба попрятались, а деды бога вспомнили крестятся да молитвы читают.
Ольга расхохоталась злым смехом.
Хочешь, вдруг совсем миролюбиво предложила Ленка и достала большое яблоко из кармана юбки. Ольга взяла.
А ты хочешь? и она протянула Ленке два конверта.
От Сергея?! удивилась Ленка, Ольга иронично кивнула. От Таньки! задохнулась от радости подруга, она подпрыгнула на месте, как молодая козочка, и побежала на прежнее место Ольги в зимниках.
ГЛАВА 4
Великое таинство
В это лето в Енисейц прибыли два новеньких трактора, а с ними приехал весь сияющий механик машинист Лешка Адрианчук, младший брат Андрея. Он, лихо заломив кепку, щеголял по цветущему Енисейцу под жадным взглядом любвеобильной Шурки Сковородниковой. Ей нравились красивые удачливые парни и её мрачная душонка в этом красивом теле разрывалась между Димкой Емельяновым, главбухом, которого она обрабатывала давно, но все безрезультатно, приезжим Лешкой Дегтярёвым и теперь ко всему этому цветнику добавился ещё и Лёшка Адрианчук. Но она была глубоко уязвлена в своей девичьей «гордости», когда узнала, что Лешка посватался к очень миленькой секретарше председателя Верочке Алмаз. Правда «фигу трижды целовать», как говорилось в Енисейце о сватовстве, пришлось у старшей сестры Верочки, у Натальи, которая срочно приехала из Москвы в Енисейц, чтобы выдать сестрёнку замуж. Свадебный обряд проходил, хотя и в ЗАГСе, но со всеми народными обычаями. На девичнике Ленка, Ольга, да сестра невесты обмывали девушку, заплетали ей косы и пели красивые длинные песни, что издавна певали енисейки на своих девичниках. Песни заунывные, берут за душу коренную москвичку, что попала по распределению в этот дальний забытый край. Невеста искренне плачет и даже голосит, жалея свою вольную жизнь, да девичью честь.
Ольга уходит с девичника раздраженная:
Никогда не выйду замуж, зло говорит она заплаканной Ленке Митяевой. Жить с одним и тем же человеком под одной крышей изо дня в день, терпеть все его выходки. Нет! Никогда! она встряхнула своей курчавой шевелюрой, отгоняя мрачные мысли подальше.
Оля, девушек догоняет тётя Дуня, мать Лешки и Андрея Адрианчуков. Ты зайди ко мне завтра в обед, есть о чем ворковать.
Хорошо.
На следующий день Ольга заходит в большой, просторный дом Адрианчук.
Она думает, что тетя Дуня попросит быть на подручных у кухарок, которые взялись готовить кушанья на свадьбу. Но речь видно будет идти совсем о другом. Она быстро уводит Ольгу в дальние комнаты дома, где еще до сих пор не вынуты вторые рамы и где пока никто не живет.
Садись, голуба моя, это быстрая маленькая и очень упитанная женщина быстро ставит Ольге стул, прихваченный между прочим на кухне.
Ольга послушно садиться. Тетя Дуня с раскрасневшимся от печного жара лицом шустро подбирает юбки, смахивает пыль на сундуке и садиться.
Ну что Корсунова пишет? усмехаясь, спросила она.
Ольга выпрямилась и прямо посмотрела на Адрианчук.
По-моему она давно не Корсунова, холодно и четко отвечает она. И вам пора бы уж это усвоить, невелика задача.
Да ты не злись, голуба, говорит тетя Дуня, и по её голосу нельзя было определить злиться она или с перемирием затеяла этот разговор.
Ольга послушно садиться. Тетя Дуня с раскрасневшимся от печного жара лицом шустро подбирает юбки, смахивает пыль на сундуке и садиться.
Ну что Корсунова пишет? усмехаясь, спросила она.
Ольга выпрямилась и прямо посмотрела на Адрианчук.
По-моему она давно не Корсунова, холодно и четко отвечает она. И вам пора бы уж это усвоить, невелика задача.
Да ты не злись, голуба, говорит тетя Дуня, и по её голосу нельзя было определить злиться она или с перемирием затеяла этот разговор.
Значит, все-таки поженились? она выжидающе смотрит на Ольгу.
Да вы что, теть Дунь, издеваетесь что ли?! Ольга резко встает с табурета, но вдруг одна мысль поразила её, и она медленно садится обратно. Так вы совсем ничего не знаете о них?
По лицу тети Дуни вдруг побежали слезы, она всхлипнула. Ольга растерянно подходит к ней и садится рядом на сундук.
Он не пишет нам совсем, как тогда ночью ушел. И ведь ни весточки не прислал. Я знаю, он у меня железный: раз сказал значит сделал! Он видно нас совсем из жизни своей вычеркнул. Мы ведь ему плохого советовали, вот и потеряли все свое родительское уважение. А мы ведь не каменные. Он хоть, она махнула головой на другую половину дома, Степан-то хоть и хмурится, молчит, а по глазам видно, что соскучился по сыну, что душа у него не на месте, что прощает ему его ослушание. А я-то давно все Андрюшеньке простила, она вытирает кончиком платка слёзы.
Так вы бы пришли ко мне. Ведь знаете, что они мне пишут.
Степан не велит, я и молчу. А ты тоже хороша ничего-то от тебя не добьёшься.
Отлично! Я ещё и виновата. Она боялась мужа ослушаться! Молодец! Аж зла не хватает! А если бы он убил Андрея как тот Мотео Фальконе?!
Какой ещё Мальконе?! испугалась Адрианчук.
Я вам не тетка Нюрка, чтобы трепаться по деревне про то, что мне написано. Я прочитала, да под сундук спрятала.
Ну, так расскажи мне!
А дядя Степа велит?! насмешливо спросила Ольга.
Теперь велит, шмыгнула тетя Дуня. Написать бы им, а?
Напишите, в чем же дело?
Рассказывай.
Ольга поведала обо всем, что сама знала.
Мы хотим на свадьбу их пригласить. Как ты думаешь приедут?
Ольга пожала плечами.
* * *
Лешка и Вера садятся во главе стола. Рядом сидит Наталья Алмаз, сестра Веры, а с другой стороны родители жениха. Следом восседал Андрей Адрианчук с сынишкой Максимкой на руках.
Получив письмо с приглашением на мировую, Андрей долго не раздумывал, стал собираться в Енисейц. А вот Любаша испугалась и все рассуждала, ехать ей или не стоит. Андрей не убеждал, оставил за женой право выбора. Только категорично заявил, что Максимку возьмет с собой обязательно. Любаша согласилась. И в Енисейц приехали всей семьей после годового отсутствия. Деревня встретила их ласково, никто и не вспомнил о происхождении Любаши, как будто Любка Корсунова была другой человек, а Любаша Адрианчук в Енисейце никогда не жила, так, смоленская девушка.
На свадьбу, как правило, приглашалась вся деревня, и гуляли два, а то и три дня. К столам, накрытым прямо на дворе Адрианчук, допускался всякий и стар и млад. Парадом верховодил Мишка Мейдзи. Он произносил веселые тосты, затеивал игры, хороводы и танцы, запевал песни под гармонику.
Ольга, Ленка и Любаша сидели рядом и никак не могли наговориться.
Мы переписываемся с Наташкой Долговой, хвастается Любаша
И что она тебе пишет? спрашивает Ольга, весело сверкая глазами. Танька Данилова пишет, что у неё с Долговым не все так гладко, как у вас с Андреем.
Ну, всего она, конечно, не пишет. Говорит только, что надоели его ночные прогулки. Возвращается пьяным, будит сына, буянит. Постоянные скандалы, драки. Она ведь тоже не промах за себя постоять может. В общем, ничего хорошего.
После поедания свадебного каравая Ольга хочет уйти. По дороге Лешка Дегтярев догоняет её.
Пройдемся? предлагает он.
Да, соглашается Ольга и злиться сама на себя.
Они тихо идут по улице к Енисею. Деревня остается позади. Теперь они стоят на крутом берегу Енисея, на том самом месте, где Лешка впервые увидел Ольгу. Где-то глубоко внизу глухо клокочет Енисей. Лешка обнимает Ольгу за плечи: «Замерзла?» Ольга хочет вырваться, силится сказать ему «Нет!». Но сознание затуманивается, все плывет перед глазами. Лешка прижимает девушку к своей горячей груди. Слышно как сильно бьётся его сердце, слышно, как сердце стучит у неё. И этот стук сливается в унисон.