В дополнении приведем еще одно понимание тления, которое вводит прп. Максим Исповедник в 42 Вопросответе к Фалласию «тление произволения» (προαιρέσεως φθορά). Подобно тому, как смерть святые отцы понимают двояко в телесном и духовном смысле, где первая является следствием второй, точно также и тление прп. Максим понимает двояко есть тление плоти, а есть тление воли. И именно по причине греха («тления воли») истлела плоть: «Когда в прежние времена произволение естественного разума в Адаме подверглось тлению, то вместе с ним истлело и естество, отказавшееся от благодати нетления»59. Весь 42 вопрос посвящен соотнесению грехопадения Адама и искупления Христова. В нём объясняется, почему было необходимо обладающему нетленной волей безгрешному Господу воспринять тленную человеческую плоть для того, чтобы, перенеся незаслуженные муки и смерть (не имеющее в основе своей греховного наслаждения), нас освободить от заслуженных мук, вечной смерти и тления.
Краткие итоги
Подведем краткие итоги. Понятие тления в греческой литературной традиции во многом является синонимичными понятия «гибели» перехода из бытия в небытие, во всех же значениях оно заключает в себе аспект перехода на качественно низший, худший уровень бытия.
Подобно тому, как и смерть тела связывается у святых отцов со смертью души грехом, точно также и причина тления материи видится связананной со грехом, который прп. Максим Исповедник называет «тлением произволения» (προαιρέσεως φθορά).
Нетленность мира до грехопадения
В предыдущих двух главах был произведен филологический анализ понятий смерти и тления. В настоящей же главе мы попробуем рассмотреть святоотеческие описания состояния первозданной вселенной.
Для начала рассмотрим необычайно красивое описания из слова преподобного Симеона Нового Богослова. Он пишет: плоды растений в раю «никогда не портились и никогда не прекращались, но всегда были свежи и сладки и доставляли первозданным великое удовольствие и приятность. Ибо надлежало доставлять и наслаждение нетленное оным телам первозданных, которые были нетленны»60. Эти плоды называются «нетленной пищей» (φθαρτον τροφν), приносящей «нетленное (букв.: неизреченное, φραστον) наслаждение» нетленным телам.
φραστος δονή
Немного отвлечемся, и посмотрим, а что еще писали отцы по поводу «неизреченного наслаждения» (φραστον τν δονν). В TLG мы встретим всего 12 мест, где употребляется это выражение.
Михаил Пселл в своих «Психологических, богословских и демонологических главах» (Opuscula psychologica, theologica, daemonologica) говорит, что неизреченной (φράστου κάλλους) красотой и непреложным (κηράτου δονς) наслаждением не может быть в собственном смысле (κυρίως) ничего из тленного и преходящего, но только то, что не имеет ни недостатка (κάματός), ни преизбытка (πλήρωσις), то есть только то, что принадлежит Единому неизменному Богу61.
Митрополит Нил Диасоренос [Диасорен]62 пишет в своей второй гомилии (о втором пришествии Христовом), что неизреченное и нетленное наслаждение (πορρήτ
τιν κα φράστ τ δον) получат в удел проводившие непорочное житие63.
В житии св. Василия Нового, в описании небесных обителей говорится о граде, неизреченном и неописуемом (φραστον κα νεκλάλητον), преисполненный нетленными и приводящими восторг благами (χάριτος φθάρτου κα γαλλιάσεως), где полнота неизреченного и нескончаемого наслаждения (φράστου κα νεκλαλήτου δονς) и радости духовной и «ликовствующей» (τέρψεως πνευματικς κα γαλλιάσεως), где самая же высочайшая и сладчайшая радость заключается в созерцании Самого Господа64.
Преподобный Феодор Студит в «надгробном слове своей матери» говорит о том, что Авраам «с неизреченным наслаждением принёс в жертву» Сына (μεθ» δονς φράστου τν θυσίαν ργάζεται), помышляя: «Отныне я бездетен, но ведь и ребёнка я получил по причине послушания Богу. Не увижу сына, но увижу Бога; не пропитает меня в старости сын, но пропитает меня Бог. Буду пренебрегаем чужаками, но буду принят Всемудрым Богом».65
В житии преподобного Симеона Нового Богослова, написанного преподобным Никитой Стифатом, слова о неизреченной радости находятся в описании духовного состояния преподобного Никиты, которую он получил по молитвам своего святого учителя. Чтобы лучше понять каково это состояние, приведем отрывок из его описания: «Изменились мои чувства и вообще естество, мысли и все движения моего тела, так что я даже забыл съесть хлеб свой, как говорит божественный Давид (Пс. 101, 5). Весь я стал, свидетель мне Христос-Истина, как бы не облеченный телом (2 Кор. 12, 23), ибо мне казалось, что я несу его как нечто легкое и духовное. Я не испытывал ни голода, ни жажды, ни усталости, ни бессонницы благодаря родившейся во мне свободе и легкости, благодаря сокрытому безмолвию душевных сил и помыслов разума и невыразимой тишине моего сердца. Ибо любовь Божия, на него (прп. Симеона прим. И. И.) излившаяся, вознесла к небесам сразу все мои чувства, и я пребывал в тихом свете, словно лишенный тела. В течение целых семи дней душа моя, не смущаемая никакой страстью или помыслом, или, можно сказать, потребностями естества (νάγκης φυσικς), находилась в состоянии великого наслаждения и в неизреченной радости (δον
Преподобный Феодор Студит в «надгробном слове своей матери» говорит о том, что Авраам «с неизреченным наслаждением принёс в жертву» Сына (μεθ» δονς φράστου τν θυσίαν ργάζεται), помышляя: «Отныне я бездетен, но ведь и ребёнка я получил по причине послушания Богу. Не увижу сына, но увижу Бога; не пропитает меня в старости сын, но пропитает меня Бог. Буду пренебрегаем чужаками, но буду принят Всемудрым Богом».65
В житии преподобного Симеона Нового Богослова, написанного преподобным Никитой Стифатом, слова о неизреченной радости находятся в описании духовного состояния преподобного Никиты, которую он получил по молитвам своего святого учителя. Чтобы лучше понять каково это состояние, приведем отрывок из его описания: «Изменились мои чувства и вообще естество, мысли и все движения моего тела, так что я даже забыл съесть хлеб свой, как говорит божественный Давид (Пс. 101, 5). Весь я стал, свидетель мне Христос-Истина, как бы не облеченный телом (2 Кор. 12, 23), ибо мне казалось, что я несу его как нечто легкое и духовное. Я не испытывал ни голода, ни жажды, ни усталости, ни бессонницы благодаря родившейся во мне свободе и легкости, благодаря сокрытому безмолвию душевных сил и помыслов разума и невыразимой тишине моего сердца. Ибо любовь Божия, на него (прп. Симеона прим. И. И.) излившаяся, вознесла к небесам сразу все мои чувства, и я пребывал в тихом свете, словно лишенный тела. В течение целых семи дней душа моя, не смущаемая никакой страстью или помыслом, или, можно сказать, потребностями естества (νάγκης φυσικς), находилась в состоянии великого наслаждения и в неизреченной радости (δον
πολλ κα φράστ χαρ). Вместе с тем от меня отдалялось всякое пристрастие к миру, либо становясь для меня чуждым, либо вовсе исчезая»66.
Обратим внимание на то, что, согласно описанию, улучивший таковое духовное состояние перестает нуждаться в каких-либо физиологических потребностях.
Это же выражение встречается в 46 (50) гимне преподобного Симеона Нового Богослова восклицает:
«О сладость, о неизреченное наслаждение (δονς φράστου)!
Она (щедрая рука Божия прим. И. И.) и чашею Божественного Духа
И бессмертного потока сделалась для меня,
От которой причастившись, я насытился тою пищей
Небесной, которою одни Ангелы
Питаются и сохраняются нетленными (φθαρτοι διατηρονται)»67.
Здесь опять же мысль о том, что именно причастие Богу дает нетление. Что необычного в этом месте, так это то, что преподобный Симеон относит это понятие даже к ангелам. Для них, должно быть, нетление полагается в нравственном отношении, поскольку, как мы знаем из догматического учения Церкви, ангелы не могут пасть.
А в 38 главе 3 богословской сотницы преподобный Симеон Новый Богослов говорит о воскресении души, когда она, восстав от сна греховного, «выходит из чувств и мира всего, неизреченного удовольствия исполняясь (φράστου δονς πληρουμένη), и успокаивает в Нем всякое движение свое умное (καταπαύει κίνησιν νοεράν)»68.
Свт. Афанасий Великий начинает пасхальное слово с слов о том, что ныне и ангелы и архангелы, венценосные мученики, и все благочестиво скончавшиеся имеют неизреченное наслаждение, ибо воскресе Христос69. Свт. Григорий Нисский, размышляя над надписаниями псалмов, пишет, что псалмы царя Давида наполнены «неизреченного и божественного наслаждения»70. Также в молитве после Святого Причащения мы говорим, что Христос для нас «неизреченное веселие»71.
Из нецерковных авторов это выражение использует только греческий философ IV века Фемистий72. Интересно получается вне Церкви, в мiре сем, нет познания того, как вообще возможно, чтобы наслаждение было неизреченным. Обычно в философских системах наслаждение является тем, что считается непозволительным для философа. Достаточно вспомнить классическую связку наслаждения страдания: δονή δύνη, которая позже из философских систем будет использоваться и в христианской аскетической традиции (где под δονή будет подразумеваться именно чувственное наслаждение). Здесь же мы видим, что наслаждение может рассматриваться в положительном смысле в том случае, если оно имеет божественное происхождение.