Екатерина Ивицкая
За пределами бесконечности
Как не опускать руки, если у ребенка синдром Аспергера
В оформлении обложки использован рисунок Максима Ивицкого
В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.
© Издательство «Генезис», 2020.
© Ивицкая Е., 2020
* * *Предисловие
Мы обычная семья из Латвии. Папа Юра, мама Катя и два сына: Максим и Алеша. Кот, кошка и еще один кот. Семья со своими радостями и горестями. Когда на плановом осмотре у невролога впервые прозвучало словосочетание «синдром Аспергера», мы от него отмахнулись: ну нет у нашего Максима расстройства аутистического спектра! Ему было на тот момент четыре года. «Друзья есть, глаза при разговоре не отводит, общительный. Да, любит математику. Очень любит математику. Многие дети любят математику».
А потом началась школа. И когда словосочетание «синдром Аспергера» прозвучало снова, мы восприняли его как спасение. Потому что оно объясняло все: и любовь к математике, и тот ад, в котором мы оказались в первом классе и выбраться из которого смогли только к середине второго.
Эта книга не рекомендации по воспитанию ребенка с синдромом Аспергера. Это дневник, который я вела с момента, когда Максим проявил интерес к математике (в два года). Здесь мои наблюдения, идеи, планы; наши диалоги; его мысли. Попытка описать со стороны, как живет и воспринимает мир человек, мозг которого устроен не совсем так, как у большинства. Это «рецепт выживания» в социуме, который зачастую не знает, что это за синдром и что с этим делать.
Почему я решила оформить свои записи и поделиться ими? Потому что в нашем обществе очень мало говорят о существовании подобных проблем, отгораживаются от них. Воспитатели, учителя, соседи или просто случайные прохожие не понимают, почему ребенок ведет себя так. Многие считают детей с расстройствами аутистического спектра невоспитанными, неуправляемыми. Ругаются, обвиняют родителей в том, что те не занимаются со своими детьми. И не знают, каково это на самом деле воспитывать ребенка, который иначе воспринимает мир.
Мы поняли, что это Аспергер, когда Максиму было семь с половиной лет, а официально подтвердили диагноз за месяц до восьми. С момента, как я получила на руки заключение психолога, моя жизнь перевернулась. Началась моя самая большая работа над собой. Работа по принятию того, что твой ребенок не такой, как все, и никогда таким не станет. Психологически это оказалось нелегко спасибо мужу и подругам, которые поддерживали меня.
Я стала искать информацию о детях с синдромом Аспергера о том, как они живут и как справляются родители, но не находила ничего вдохновляющего. На психологических форумах есть много обсуждений на такие темы. Я прочитала несколько историй, но легче не стало, потому что почти все, что попадались мне на глаза, сводились к «мой ребенок был гением в начальной школе, а в средней все скатилось в тартарары». Меня такой исход категорически не устраивал, поэтому единственное, на что те рассказы меня вдохновили, не сдаваться, бороться изо всех сил. И эта книга попытка вдохновить других родителей бороться за своих детей.
Книга рассказывает о том, как мы жили с синдромом Аспергера восемь лет. Сильно забегая вперед, могу сказать, что описываемый промежуток времени история с более-менее счастливым концом, но путь к нему не был легким
Тема бесконечности очень важна для меня. Например, «Бесконечность не предел» любимая фраза Базза Лайтера из мультфильма «История игрушек». Максим обожал этого персонажа и около года отождествлял себя с ним. Бесконечность это и математическое понятие, которое очень увлекает Максима и занимает важное место в его мировоззрении. Для меня бесконечность это отражение того пути, что я проделала благодаря Максиму. Все эти значения объединились в названии этой книги.
Этот дневник в том числе и подарок Максиму на десятилетие. Он часто спрашивает меня, что делал, когда был маленьким; что говорил; когда научился считать. Сначала я попросила разрешения поделиться описанием его жизни с другими, а после решила предостеречь:
А ты понимаешь, Максим, чтобы книга была честная, я должна написать в ней не только о твоих достижениях, но и об истериках, обо всех наших проблемах?
Он задумался.
Пиши! сказал сын. Я уже вырос и истерики больше не закатываю!
Вот, пишу!
Как мы узнали о синдроме Аспергера
Первые звоночки
Когда я пришла записывать Максима в школу (ему было пять лет), первым моим вопросом был: «Чем мой ребенок будет заниматься на уроках математики?» На тот момент он знал таблицу умножения и оперировал числами, как целыми, так и дробными, от минус до плюс бесконечности. В школе удивились, но сказали: «Не беспокойтесь, он будет учиться правильно оформлять задачи». И я решила не беспокоиться.
Отвела Максима к психологу на проверку готовности к школе. На первое сентября ему еще не было семи лет, и я могла оставить его в садике еще на год, но смысла в этом не видела. Психолог синдрома Аспергера не разглядела, сказала, что по тестам ребенок вполне готов, но состояние нервной системы не очень стабильное, поэтому рекомендовала выбрать школу, где нет особой нагрузки и мало детей в классе, так будет проще.
Что я и сделала: отказалась от гимназий и отдала в простую школу около дома, в которой и сама училась семь лет. Три небольших класса по 2022 ученика, хороший классный руководитель. Максим горел желанием наконец начать учиться в школе, а не в сотый раз повторять числа до двадцати в садике. Мечтал, рвался, предвкушал. А я продолжала не беспокоиться.
И вот наступил первый школьный день
До школы спокойным шагом десять минут. Первое утро, первая беседа о возвышенном (во время всех прогулок мы либо разговариваем о математике, либо Максим делится своими новыми идеями в конструировании вечных двигателей). Полдороги прошли, догоняет нас девчушка, на вид того же возраста, в такой же форме. Разглядывает Максима и восклицает:
О! Ты тоже из нашей школы! А я тоже! Обмен восторгами по этому поводу. А из какого ты класса? Я из второго цэ![1]
А я из первого цэ!
«Ну вот, сейчас начнется», подумала я.
А я старше тебя на год! Я на одну ступеньку выше!
Нет, пытается отстоять свою честь Максим. Мы оба на следующей ступеньке в школе!
Нет, я старше! Я на одну ступеньку выше! Я во втором классе, а ты в первом! А ты знаешь, сколько будет два умножить на десять? Девочка произнесла это с чувством очевидного превосходства и не подозревала, что сделала в этот момент неверный ход.
А я замерла в предвкушении.
Двадцать!
А пять на три?
Пятнадцать! парировал Максим. Теперь моя очередь! Сколько будет семь на девять?
Не знаю Она начала что-то подозревать.
Шестьдесят три! добил Максим.
Но у девочки было не так просто выиграть: она поняла, что надо переменить тему, и ушла в гуманитарные науки
Ха! А давай лучше в загадки, не хочу в примеры. Что такое «не лает, не кусает, а в дом не пускает»?
Тут-то она и отыгралась, так как с загадками у Максима не складывается, разбила подчистую.
Ха-ха! Не знаешь, это потому, что я уже во втором классе, а ты еще в первом!
От окончательного поражения Максима спасло прибытие в школу, девочка убежала по своим делам.
Итак, чего ожидает мама не по возрасту развитого ребенка, когда тот отправляется в школу? Мама ребенка, который тянется к знаниям? Ну, например, что ее сына похвалят за то, что он так много знает. Что после уроков сын будет приходить домой с горящими глазами и рассказывать, как много нового он сегодня узнал.
Помимо того, что к сентябрю Максим обладал выходящими за рамки первого класса знаниями по математике, он также очень любил латышский язык, знал много слов и мог составить простые фразы спасибо воспитателю в детском саду, это целиком ее заслуга. Обожал английский однажды увидел, как я занимаюсь на телефоне Duolingo[2], попросил себе доступ и очень хорошо освоился в программе. Знания об окружающем мире из энциклопедий также были более чем обширны.
Но все это разбилось об один вопрос:
Мама, скажи, почему нас в садике учили считать до двадцати, а в первом классе учат числа от одного до десяти?
В твоей голове создается варп-двигатель[3], ты обдумываешь теорию струн, для тебя бесконечность не предел, а тут задача: «у Маши два яблока, у Пети три, сколько всего яблок у детей?»
Правильно оформлять решение? Отсчитывать количество клеточек от полей? Слушать банальные вещи про математику, которых рядом сидящие дети зачастую не понимают, а ты не осознаешь, как такое вообще можно не понимать?