Клава мгновенно очнулась от этих непонятных странных видений. Она снова посмотрела на лучи заходящего солнца, разливавшиеся по голубому небу, на зеленую траву. Теперь все выглядело совсем иначе, изменившимся, отчужденным. У нее из головы все не выходил ужасный призрак, изрекший: «Это мой дар тебе, Моргана!»
Что же он хотел сказать? Клава уже привыкла, что придворные обзывают ее, как хотят, то есть, другим именем. Она крепко сжала в руке золотой талисман, единственный ключ к разгадке тайны.
Ваше величество! произнес Гийом, приближаясь к Клаве. Одного из пленников придется казнить. Рыцарь, убивший короля на поединке, на самом деле принц из соседнего королевства.
А его обязательно надо казнить? нахмурилась Клава. А как же международные осложнения? Ведь его венценосный отец наши оправдания слушать не станет. Возьмет да объявит нам войну.
Таких врагов, как он, нельзя оставлять в живых. Если его отпустить, возникнут сложности из-за того, что мы его взяли в плен, и тогда, уж точно, будет война.
Пока пусть живет. Я сама со всем разберусь. Созовем совет, в конце концов. Клава запрыгнула в седло, было еще не совсем привычно держать ноги в стременах, но верхом она ездила уже неплохо.
Этот пленник принц Эдуард, доложил Гийом.
Тот самый, которого я предупреждала не ввязываться в военные действия, возмутилась Клавдия. Она натянула поводья и помчалась по долинам и лугам к своему замку.
ТАЙНЫ ЗАМКА
Поздняя ночь принесла с собой грозу. Она бушевала над королевским замком, огромным и величественным, помнящим тайны ушедших веков, немым свидетелем которых ему довелось стать. Века год за годом доверяли ему хранить память о разных событиях, радостных и прекрасных, мрачных и угрюмых, суровых и счастливых. Тайны, окружавшие замок, придавали его величию оттенок особой загадочности.
Даже в эту ужасную грозу башни замка отчетливо выделялись на фоне мрачного неба. В эти мгновения замок, то возникавший во вспышках молний, то погружавшийся во мрак под раскаты грома и шума потоков дождя, и, вправду, казался воплощением таинственности.
Хотя снаружи бушевала неукротимая стихия, внутри царили спокойствие и уют. Какой контраст с пугающим ненастьем. Внутри в эту мрачную холодную грозовую ночь все озарялось мерцающими свечами, покои замка были заполнены людьми, звучала тихая музыка.
Клаве нравились такие спокойные вечера, когда за толстыми стенами замка вырывались на волю неудержимые силы природы, а в нем властвовали тишина и покой. Но сегодня все вокруг наполнилось чем-то необычным и зловещим. Будто бы вот-вот оболочка спокойствия лопнет под натиском ужасной неизвестности, будто бы ее пронзит что-то неожиданное и страшное, грозящее опасностью. Мысли о том, что нечто, покрытое непроглядной пеленой тумана и забвения, может, и вправду, оказаться реальностью, не давали ей покоя.
Клавдия не понимала, что больше тревожит ее: кошмарные сны или действительность. Она уже не думала о возвращении домой в комфортабельный век. Она неподвижно сидела у огня, горевшего в камине.
Загадочнее всего, казалось, была жизнь ее матери, королевы Серены. Что она знала о ней? Ровным счетом ничего. Клава догадывалась, что ее родителей постигла ужасная судьба. Интересно, узнает ли она, как умерли мать и отец. Клавдия задумалась и не заметила, как до боли стиснула в руке золотой кубок с вином. Думая о погибшей королеве, она не замечала ничего вокруг себя.
Серена стала легендой, слава о несравненной красавице распространилась повсюду. Говорили, что ее мать отличалась сказочной красотой и умерла в расцвете молодости. Ужасная смерть Серены до сих пор окружена тайной. Как и гибель отца. Но Клавдия не совсем верила, что ее отец мог погибнуть. Ведь он, король, слыл отважным рыцарем, и в битвах его никто не побеждал. Если бы ему пришлось сразиться со множеством врагов в одиночку, он все равно бы вышел победителем.
Но если он убит не в бою, а предательским ударом в спину? Как бы хотелось Клаве отомстить и за него, и за мать. Если бы только она знала кому! И если бы только могла разгадать тайну их гибели. Но все-таки больше всего мысли Клавы занимала мать, она уже привыкла называть Серену своей матерью, потому что все вокруг твердили о ней, как о таковой. Клава знала, что, возможно, Серена разгуливает по окрестностям, как вампир. В южных областях страны было множество случаев беспричинной смерти, а это уже о чем-то говорило. Клава своих предположений вслух не высказывала. Клаве сказали, что ее мать, возможно, отравили с помощью алого платья, пропитанного ядом. Судьба Серены оставалась тайной, неразгаданной никем.
Вдруг Клавдия вздрогнула. Все мысли мигом покинули ее, осталось лишь одно напряженное ощущение, будто бы рядом кто-то затаился.
Моргана, донеслось до нее.
Кто это? Кто мог позвать ее так. Артур? Гийом? Нет! Не похоже. Почему же этот голос звучал так странно, будто не принадлежал человеку.
Она оторвала глаза от огня. На мгновение Клава показалось, что она видит прекрасное женское лицо, такое знакомое и в то же время чужое, обрамленное светлыми или, быть может, темными волосами. Перед ее взором предстало странное существо, укутанное в легкое воздушное платье. Оно исчезло столь же внезапно, как и появилось. Клава со смешавшимися от неожиданности испугом и удивлением оглядывалась по сторонам, но ничего больше не было видно.
Кому принадлежало это лицо, неожиданно мелькнувшее и исчезнувшее? Похоже, это существо хотело что-то сказать, о чем-то предупредить или позвать с собой. А может быть, это всего лишь воображение? Нет, она, действительно, видела лицо не во сне, а наяву, не в мечтах, а в действительности. Жаль, что она не успела, как следует, рассмотреть его черты. Чем-то оно казалось ей знакомым, кого-то напоминало, но в то же время было отстраненным и чужим. Эти глаза как они были похожи на глаза самой Клавы, только они источали непонятный блеск. Они были так вызывающи и зловещи, когда сквозь пелену дымки с подозрением изучали Клавдию. В то же время эти глаза излучали странную и совсем неуместную нежность.
Со стороны двери донесся шум. Девочка мгновенно устремила свой взгляд туда. Она явно расслышала чьи-то быстрые шаги и заметила рядом с приоткрытой дверью темную женскую фигуру в легком полупрозрачном платье, на которое мягким покрывалом спадали черные, как смоль волосы. Ей надоели загадочные видения. На этот раз все говорило о том, что в другом конце огромной залы появился призрак.
Похоже, странная фигура заметила, что за ней наблюдают. Стрелой она бесшумно вылетела из залы. Ее движения не издавали ни единого шороха. Что же это за видение? Отставив кубок с вином, Клава выбежала из залы. Она на мгновение остановилась. В полутемном коридоре, освещенном лишь свечами, все было тихо Что-то подсказывало, что спокойствие воцарилось здесь всего лишь миг назад, после того как кто-то прошел и скрылся. После краткого раздумья, девочка последовала за существом, шаги и очертания которого она будто бы угадывала на большом расстоянии. Может быть, она гонится лишь за своими грезами?
Быстрым шагом Клава шла по извилистым коридорам, желая настичь нарушителя своего покоя. Свечи ровно освещали путь и статуи рыцарей, выстроившихся вдоль каменных стен. Преследуя видение, она углублялась все дальше в лабиринт коридоров замка. Но вот ей померещилось, что у поворота мелькнула тень. Клава схватила первый попавшийся подсвечник и стала вглядываться в темноту. Правда, за поворотом, взметнувшись, скользнула чья-то тень и мгновенно исчезла. Она, явно, видела тень. Или ей все это померещилось? Вдруг что-то шмыгнуло мимо Клавы. Она вздрогнула, но тут же перевела дух. Это была всего лишь ухоженная кошка, любимица обитателей замка.
Клавдия шла против своей воли, подчиняясь внезапному порыву, вызванному чем-то непонятным. Она двигалась медленно, даже не понимая, куда направляется, но сознавая, что должна продолжить путь.
На стене перед каменной лестницей, ведущей в башню, одиноко висел портрет молодой женщины. Клава подняла подсвечник выше, чтобы получше рассмотреть черты ее лица. Она смотрела и не верила своим глазам. Девочке почудилось, словно она видит собственное отражение в зеркале, но настолько преобразившееся, что его было почти невозможно узнать. Те же волосы, те же губы, те же глаза, но в них появился какой-то странный блеск, придававший всему облику столько красоты. О Боже!
Теперь Клава догадалась, почему никто не заходил в эту башню. На стене висел портрет ее матери королевы Серены. Какое сходство, это невозможно отрицать! Клавдия и Серена похожи как две капли воды и в то же время так сильно отличались. Одна сотворена как бы из чистой и прозрачной воды, другая из мутной, в которой растворилось что-то странное и пугающее. Но все же, как схожи их черты. Эти скрывавшие тайну глаза, казалось, словно живые, смотрели на Моргану и видели, что творится в ее душе, читали ее мысли. Клава не могла оторвать взгляда от завораживающих глаз.
Но как бы Клаве ни хотелось, она не могла дольше любоваться лицом покойной, красотой, ожившей в портрете. Сила, приведшая ее сюда, столь же неодолимо влекла ее дальше к винтовой лестнице в старую башню.