Хошь, научу? подмигнула Мокрида.
А ну тебя покраснел водяной.
А пошто ты нас звал? спросил Леший, поняв, что гнев водяного пошел на убыль.
Ах, да вспомнил водяной, Мне тут сорока новость принесла. Вы не слыхали, что стряслось с Лилиной дочкой?
С Василисой?
Да, с Василисой нетерпеливо сказал водяной, Говорят, она раздвоилась?
Ну, как же, слыхали, сорока об этом трещала на весь лес, подтвердил Авдей.
Почему не доложили? опять рассердился Водяной, почему я всегда обо всём узнаю последним?
Ну, так это Они ж теперь люди, нас это вроде как не касается попытался оправдаться Авдей.
Как это не касается? возмутился водяной, Это ж не само собой получилось, значит, в лесу появилась новая, неведомая нечистая сила, а вам хоть бы хны?
Прости, мы об этом не подумали
Они не подумали Эх, гнать бы вас из лесу, чтоб зря место не занимали, так вы ж без надзора совсем пропадёте.
Водянёша, ласково сказала Мокрида, опасаясь, что гнев водяного вернётся и на сей раз им может не поздоровиться, голубчик, ты среди нас есть самый умный разумный Скажи нам, убогим, что бы это могло быть?
Ишь, какая хитрая, ответил водяной, немного остывая, скажи лучше сама, что ты об этом думаешь?
Я думаю, это сглаз
Порча вставил своё слово Авдей.
Сглаз не согласилась Мокрида.
Порча не уступал Авдей.
Сглаз
Они стали выкрикивать каждый своё, стараясь перекричать друг друга. Водяной вертел головой, глядя то на одного, то на другого, а они кричали всё громче и громче. Наконец, голова у водяного закружилась, и он плюхнулся в озеро, окатив спорщиков водой с головы до ног.
Ладно, сказал водяной, выплёвывая трех лягушек и семь головастиков, нечаянно проглоченных им при падении, идите, всё равно нет от вас никакого толку. Не мешайте мне думать.
ДОМ НА ХОЛМЕ
После дождя грибов наросло видимо невидимо. Грибники в лес потянулись толпами, бродят туда сюда, перекликаются, аукают.
Вместе со всеми пришли Семён да его жена Анфиса. Ходили они, ходили, пока от людей отбились и забрели в лесную глушь.
А там грибов ещё больше. Набрали они полные корзинки, и решили отдохнуть да перекусить чем бог послал. Сели под сосной и стали кушать.
Красота то какая, чисто берендеево царство говорит Анфиса, глядя на роскошные вековые ели и сосны, упиравшиеся прямо в облака, надо будет запомнить дорогу и придти сюда ещё раз.
Обязательно придём, согласился Семён, грибы здесь хорошие, крупные, и ни одной червоточинки. На опушке таких не сыскать.
Не успели они доесть, как вокруг наступила странная тишина, и заклубился густой туман, а мимо них чья то тень промелькнула.
Посмотри, Семён, будто девочка пошла. Как она оказалась в такой глуши? Не иначе, как потерялась. Девочка, а девочка, ты чья?
А девчонка идет и не оборачивается, будто ничего не слышит.
Никак, глухая сказала Анфиса.
Догнала она её, за руку остановила. Та обернулась, и глянула так, что Анфиса даже отшатнулась. Сама то девочка красивая, светлая, чистенькая, но глаза у неё будто с чужого лица, такие тёмные да глубокие, что их и не видно, словно две пустые ямы.
Девочка, ты чья? спросила Анфиса, Где твои родители? С кем ты сюда пришла?
А та голову понурила и молчит.
Наверное, она глухонемая. Сеня, давай возьмём её с собой, а то пропадёт одна в лесу.
Забрали они девочку и отвели в городскую управу. А там, недолго думая, решили отправить её в детский приют.
Привезли в большой трёхэтажный особняк, расположенный на вершине высокого холма. Его хозяйка пропала бесследно несколько лет назад. Родственников и друзей у неё не было, поэтому никто её не искал. Постепенно парк, окружавший дом, разросся и превратился в густую рощу, в которой развелась целая стая бродячих собак. На чердаке дома обосновались сычи и стаи летучих мышей. По ночам сычи кричали, летучие мыши кружили над домом и рощей, словно маленькие вампиры, а собаки лаяли и выли. Всё это навевало ужас на прохожих и жителей близлежащих домов.
Люди стали жаловаться городским властям. И тогда было принято решение отдать дом под сиротский приют. Его наскоро отремонтировали. Хозяйское имущество на всякий случай сложили на чердак и заперли. Рощу расчистили и привели в порядок, а куда делись собаки, никто не знал.
Вскоре особняк был заселён и принял жилой вид. Он наполнился свежим воздухом, запахами готовящейся еды, шумом и смехом детворы.
Дети обследовали дом сверху донизу и обнаружили, что в нём живут три одичавшие чёрные кошки.
Ребятишки обрадовались животным и попытались приманить их едой. Но кошки приручаться не желали. Они постоянно прятались по тёмным углам и никого к себе не подпускали, а оставленную для них еду съедали по ночам, когда в доме прекращалось движение и наступала тишина.
Принимала девочку сама директриса, Олимпиада Ивановна. Хотела всё записать, как положено, стала спрашивать её имя, а та молчит, только оглядывается по сторонам, будто что то ищет.
Что же делать? сказала Олимпиада Ивановна, Надо же её как то называть. А давайте пока назовём её в честь бывшей хозяйки дома, Герменой, а короче Герой.
И тут кто то как захохочет, да так, что даже окно распахнулось, а по комнате словно холодный сквозняк прошел. Все на девочку посмотрели вроде как она смеялась, но голос какой то жуткий, и на детский совсем не похож, а та стоит, как ни в чём ни бывало, и смотрит в пол.
Странная какая то девочка, сказала Олимпиада Ивановна, наверное, одичала, пока была в лесу. Ну, ничего, бывает и хуже. Покажем её психологу, подлечим, и всё будет хорошо. Гаша, отведи её к детям.
Поскольку никто эту Геру не искал, осталась она жить в приюте, но так и продолжала дичиться и держаться ото всех в стороне. Поначалу и воспитатели, и дети приглашали её играть, а она не идёт, отворачивается, будто не хочет и слышать. Постепенно все оставили её в покое.
Однажды дети пошли на прогулку, а Гера осталась одна. Няня Гаша вернулась зачем то в дом и застала такую картину. Сидит девчонка на полу в окружении кошек и о чём то с ними разговаривает, да так строго, по хозяйски. А кошки, которые никого не признавали, слушают, и согласно кивают, словно поддакивают.
Няня хотела подойти поближе, послушать, что им Гера говорит, да, как назло, на ровном месте оступилась и подвернула ногу. Няня вскрикнула от боли, а Гера оглянулась и чуть заметно усмехнулась, словно чужому горю обрадовалась.
Няне всё это показалось очень странным, и она рассказала обо всём Олимпиаде Ивановне.
Та выслушала её и говорит:
Гашенька, голубушка, что тебя так удивило?
Мне эта Гера кажется очень уж странной, отвечает Гаша. Хотя бы эти кошки Ведь они никого к себе и близко не подпускают, а её слушают, как будто знакомы с нею сто лет.
Наверное, она смогла найти к ним подход. Да бог с ними, с кошками. Я вот о чём хотела с тобой поговорить.
Ещё недавно я была совершенно уверенна в том, что наши дети подружились, стали добрее. Но в последнее время всё стало меняться в худшую сторону. Тебе не кажется, что они стали еще более злыми, дерзкими и непослушными, чем тогда, когда их только привезли?
Кажется, Олимпиада Ивановна, кажется, подтвердила Гаша, я тоже стала это замечать. Они постоянно ссорятся из за каждой мелочи, дерутся, плачут, словно в них вселился какой то бес.
Ей очень хотелось добавить, что изменения с детьми начали происходить после появления Геры. Но она подумала, что с её стороны нехорошо сваливать вину на ребёнка и промолчала.
ВОДЯНОЙ И ВЕЛИКИЙ ВОГУЛ
А водяной после долгих раздумий снова отправился к Великому Вогулу.
Он проплыл по подземной реке к подземному озеру, и оказался в огромной пещере, освещенной мерцающими сталактитами и сталагмитами. Посреди пещеры, в высоком хрустальном кресле, сидел седой старик. Это был Великий Вогул, Повелитель Лесного Царства. Рядом с ним сидела его верная помощница, волчица Фиона. Они наблюдали за огромным экраном, на котором было видно всё Лесное Царство.
Повелитель, я пришел! выкрикнул Водяной.
Зачем ты явился? спросил Великий Вогул громовым голосом, обернувшись к водяному.
Я пришел сказать, что Гермена опять возродилась.
Этого не может быть! воскликнул Повелитель, мы наблюдаем за Лесным Царством день и ночь, и ничего подобного не заметили.
На этот раз коварная ведьма использовала ребёнка
Ребёнка? возмутился Великий Вогул, ты сам это видел?
Нет, мне рассказала сорока.
Сорока? И ты поверил этой бестолковой стрекотунье? Немедленно отправляйся в своё озеро и больше не появляйся
И всё таки я прошу меня выслушать, заупрямился водяной, а если то, что я скажу, окажется неправдой, можешь меня наказать так, как тебе будет угодно