От Сталина этот доклад генерала Тупикова скрыли, что же касается реакции, то она была, мягко говоря, непонятной Жуков отдал распоряжения не по укреплению обороны в Западном Особом военном округе, а по дальнейшей подготовке немедленного встречного лобового удара по факту агрессии. Это было дальнейшим углублением подмены утверждённого советским правительством в октябре 1940 года плана отражения агрессии.
Но что же Сталин? Насколько вредоносным было для дальнейшего развития событий сокрытие доклада генерала Тупикова?
Замыслы врага для Сталина не были секретом, поскольку он получал сообщения из разных источников, но вот о расчёте немцев на то, что на главном направлении их удара войска Западного Особого военного округа будут фактически подставлены для полного разгрома, он, конечно, не знал. А такие данные тоже поступали в Генеральный штаб, в частности от советской резидентуры в Румынии.
Это было направление действий, за которое отвечали нарком обороны и начальник Генерального штаба, которым Сталин продолжал доверять, ведь и Тимошенко, и Жуков были назначены на высокие посты им самим.
Сталин решал главный политический вопрос. Первостепенной задачей было сломать единый фронт империалистических стран и привлечь на свою сторону тех, кто, по существу, привёл Гитлера к власти и вооружил Германию для похода на Советский Союз. Нужно было использовать любые противоречия, неминуемо возникающие между ними, нужно было следить за тем, как меняются их цели в уже бушующей Второй мировой войне.
Именно на его плечи легла и большая дипломатическая игра между Советским Союзом и гитлеровской Германией. Она вступила в решающую стадию после договора о ненападении, заключённого 23 августа 1939 года, и договора о дружбе и границах с Германией, подписанного 28 сентября 1939 года.
Поначалу, примерно год, «игра» развивалась неспешно. Гитлеру нужно было решить свои вопросы на Балканах и на Западе. Германия подминала под себя всё новые и новые страны, которые, за исключением немногих, таких как, к примеру, Испания и Югославия, ложились под неё с завидными терпимостью и подобострастием, словно их элиты хотели сказать с вожделением: хозяин пришёл. Гитлеру нужен был покой на его восточных границах, а потому он разыгрывал чуть ли не дружелюбие к СССР. Сталину нужно было время, чтобы завершить перевооружение армии, подготовить её к современной войне моторов, добиться военно-технического превосходства по важнейшим видам вооружений. Кроме того, необходимо было и Англии с Францией показать, что руки на Западе у него развязаны, а потому очень стоит поумерить свои аппетиты. А то ведь до чего дошли вполне реально готовились нанести бомбовые удары по нефтеносным районам юга СССР.
И вот СССР вышел на последний рубеж перед схваткой с Третьим рейхом, у руля которого находились те, кого ныне бы на современном жаргоне назвали не иначе как отморозками.
Тем не менее отморозки эти во главе со своим паханом Гитлером были достаточно сильны бандитские шайки бывают ведь ещё какими сильными!
Сталин понимал, с кем имеет дело, понимал, что договора и соглашения для бандитов пустое место, поскольку живут они и действуют по воровским понятиям. Понимал он это и заключая договор о ненападении, понимал и на протяжении того недолгого времени менее двух лет, пока этот договор всё же позволял оттягивать войну, понимал и весной сорок первого.
Начало завершающей стадии большой «игры» можно отнести к декабрю 1940 года, когда Гитлер утвердил в основном план нападения на СССР, названный «Вариант Барбаросса», и выступил 18 числа с истерично-шизофренической, поистине бандитской речью перед выпускниками военных училищ, где перевёл все законы пусть и не совершенные, но всё же существующие в мире, на язык блатных понятий хочу чужое, заберу, потому что так хочу и имею для того силу.
Сталин ответил назначением на должность начальника Генерального штаба генерала Жукова, победителя японцев на Халхин-Голе.
Гитлер намёк понял, но сосредоточение войск на границах Советского Союза не прекратил. И вот его новые два выступления 29 апреля и 4 мая, а также высадка войск в Финляндии показали, что подготовка к вторжению продолжается.
Сталин сделал ответный шаг: 4 мая встал во главе Правительства СССР, а 5 мая выступил перед выпускниками академий совсем не с миролюбивой, вовсе не пацифистской речью, а также с непревзойдённым тостом. Он выступил спокойно, без поросячьего визга фюрера и его заумного рукоблудства на трибунах под восторг обезумевших и истеричных масс, в которую фашисты сумели превратить немецкий народ.
Гитлер намёк понял, но сосредоточение войск на границах Советского Союза не прекратил. И вот его новые два выступления 29 апреля и 4 мая, а также высадка войск в Финляндии показали, что подготовка к вторжению продолжается.
Сталин сделал ответный шаг: 4 мая встал во главе Правительства СССР, а 5 мая выступил перед выпускниками академий совсем не с миролюбивой, вовсе не пацифистской речью, а также с непревзойдённым тостом. Он выступил спокойно, без поросячьего визга фюрера и его заумного рукоблудства на трибунах под восторг обезумевших и истеричных масс, в которую фашисты сумели превратить немецкий народ.
В ответ уже 9 мая в СССР началась переброска значительной части войск Красной армии к западным границам.
Настало время сделать свой ход Гитлеру. И он сделал его: 10 мая отправил в Лондон Гесса.
В ту пору мало кто мог объяснить сей странный шаг, как теперь говорят иные историки, не сильно ошибаясь, полётом «за высочайшим разрешением Лондона напасть на СССР». В ту пору мало кто понимал, как управляется мир, и мало кто знал, что Англия является центром концентрации управления. Мало кто понимал, что войны на земле в подавляющем большинстве своём процесс управляемый, правда, управляемый не на сто процентов, поскольку полное управление просто не под силу тайным правителям. Войны, процесс, зависящий в очень и очень многом от народов стран, подвергающихся агрессии.
Сталин знал и понимал значительно больше других, но он вполне мог подозревать, что тут кроется целый ряд причин, что, вполне возможно, это попытка Гитлера обмануть Англию, объединиться с ней против СССР, а уж потом, после победы, на которую он в силу недостатка серого мозгового вещества верил безусловно, разделаться и с ней. Лишь позднее стало известно, что Гесс летал, чтобы добиться обязательств не вступать в войну на стороне СССР до 1944 года. Черчилль сам проговорился о том 4 сентября 1941 года в беседе с советским послом Майским.
Друзей на Западе у Советского Союза, а уж если говорить прямо у России, нет и никогда не было.
На полёт Гесса надо было реагировать немедленно. Сталин отдал распоряжение наркому обороны Тимошенко провести крупные учения воздушно-десантных войск с использованием максимального количества войск! Тем более, вывод соединений и объединений на учения лучшая форма боеготовности! Это упреждение в развёртывании! Сталин знал, что многие войны начинались именно с учений, понимал, что это своеобразное упреждение в развёртывании несколько охладит пыл агрессора.
6 мая 1941 года нарком Военно-морского флота СССР адмирал Кузнецов представил Сталину донесение военно-морского атташе в Берлине капитана 1-го ранга Воронцова, который сообщал, что «со слов одного германского офицера из ставки Гитлера, немцы готовят к 14 мая вторжение в СССР через Финляндию, Прибалтику и Румынию. Одновременно намечены мощные налёты авиации на Москву, Ленинград и высадка парашютных десантов в приграничных центрах».
Как знать, может быть, крупные учения воздушно-десантных войск и заставили отложить дату, если она не была заведомо ложной информацией в полном объёме. Впрочем, Кузнецов и сам высказал сомнение в том, что информация правдива: «Полагаю, что сведения являются ложными и специально направлены по этому руслу, с тем чтобы проверить, как на это будет реагировать СССР».
По распоряжению Сталина была издана директива по призыву около 800 тысяч резервистов с целью укомплектования до полного штата целого ряда соединений. Через несколько дней снова призыв. На этот раз около 300 тысяч.
Число призывников ограничивалось умышленно, чтобы Гитлер не мог придраться и заявить о проведении в Советском Союзе мобилизации.
Гитлер продолжил переброску войск с Балкан к границам России.
Сталин поручил Молотову дать задание послам говорить открыто о «большом сосредоточении войск на наших западных границах» и подбросить руководителям рейха сообщение о нашей решительной подготовке к отражению агрессии в связи с концентрацией германских войск на границах СССР.
Руководители рейха, живущие и творящие зло по понятиям, проговаривались, что готовы использовать против СССР химическое и бактериологическое оружие. Сталину доложили об этом, доложили, что на склады близ границ СССР доставлены соответствующие боеприпасы.
Сталин тут же сделал ответный ход. Он сказал Лаврентию Берии:
Поскольку немцы первыми взялись за планирование и подготовку применения этого страшного и бесчеловечного оружия, мы должны дать адекватный ответ. Прошу довести до сведения руководителей рейха следующее: если они пойдут на это, советская бомбардировочная авиация нанесёт удары по Берлину и другим городам. Причём мы ударим как раз теми средствами, о применении которых они мечтают.