Речная рыба вкусна, хоть и костлява, сказал Карен, бросая в огонь остатки со своей тарелки и потянувшись за следующей порцией.
Как и твои натурщицы, саркастически заметила Валентина, помогая ему перенести куски рыбы с решетки на тарелку.
Ха-ха! воскликнул Карен, поднимая стакан, за умных женщин!
Я заметил, что в стаканах почти ничего нет, взял бутылку и долил всем по кругу. Когда я протянул руку с бутылкой к Карену, он отвел свой в сторону и подмигнул:
У художника не должны дрожать руки. Особенно утром.
Впрочем, он вернул стакан под горлышко, пусть будет налито.
Поворачиваясь к Валентине, я заметил, что она оценивающе и устало смотрит на мужа.
Издалека донесся странный глухой звук, как будто кто-то с уханьем колотил по земле.
На том берегу ведь лес? Кто в нем водится? спросила Алена.
Да всего понемногу. Лоси бывают, кабаны. В основном утки в тростнике и гуси на луга садятся. Зайцев зимой стреляем, ответил Алексей.
А твоя живность как, плодится? спросил Карен.
Конечно, плодится. Тимофей приглядывает. А Надежда его к уткам привязалась. Забавно всю жизнь учительницей проработала. А теперь утки. Она с ними разговаривает, а они на нее смотрят, только что клювы не раскрывают.
Алексей подбросил в огонь полено, продолжил.
А Тимофей, муж ее инженер. Эскалаторы проектировал. Потом все это никому не нужно стало, дешевле покупать. Подрабатывал, где мог. А в десятых полтинник стукнуло, никому не нужен. Ко мне в блог написал, давай, мол, буду продукцию в город возить, продавать. Так и познакомились. А чего возить, кому надо сами приезжают. Так и осели. Живут сами и дочерей в городе подкармливают.
А много с вами на ферме людей работает? спросила Алена.
Я оценил ее тонкую лесть. Она сказала не "у вас", не "на вас", а "с вами". Подчеркнула его пастырскую миссию.
Не я один был такой умный. Валентина со своего места тоже все слышала и усмехнулась:
Обрати внимание, Алексей, "с вами"!
Алексей, впрочем, нисколько не смутился. Он продолжал колдовать над следующей порцией рыбы и ответил коротко.
Четверо.
И Ахмет здесь? спросил Карен, надо бы с него набросок сделать, очень уж характерный разрез глаз у него.
Ахмет в этом году на том берегу сам землю арендовал. Уже и построился. С урожаем, правда, помогал. Но в следующем году нужно будет кого-то еще нанимать.
Сложно людей найти? спросила Алена, нам все фермеры пишут, что главная проблема на селе люди.
Да что об этом говорить. Правда, конечно, Алексей замолчал, как будто эта тема его совсем не интересовала.
А Алена напористо, методично, продолжала:
Нам пишут, что местное население безнадежно, генетически испорчено у них с целевыми установками по жизни все перевернуто. Деньги сразу водка. Ни родителей, ни детей, никого не стыдятся.
Ну, да. В этом смысле с бывшими городскими проще. У них или Большой Драматический театр, или на худой конец тур по Европе путеводная звезда. Ради этого и с коровами, и с утками могут поладить.
А вот у нас, у людей гор, все не так!
Карен поджал ноги и подался к огню, продолжил:
У нас старики это самое последнее слово, истина в самой последней инстанции. Наверное, это от того, что люди горы видят с детства. Глаза открывают, и сразу горы. А гора это иносказательно авторитет. Кто уважает горы, тот уважает авторитет, и сам имеет авторитет.
Но все-таки их взрывают, сказал я, чтобы поддержать разговор.
Куски откалывают, покачал головой Карен, только куски, маленькие такие кусочки. Из космоса не видать.
Может, кто-нибудь скажет что-нибудь хорошее про ужин? сказала Валентина.
Как истинный директор она удобно полулежала, постелив на камни теплую куртку, и поглядывала на нас немного со стороны.
У меня первый в жизни такой прекрасный вечер, сказала Алена.
Я знаю, что бывала она и в Италии, и в Испании, и где только не бывала со своими подружками, но слова прозвучали искренне. А она еще и продолжила.
И у меня есть небольшой подарок принимающей стороне, вам, Алексей, Алена встала и достала из заднего кармана джинсов махонький мешочек, завязанный красной ленточкой.
Она протянула руку над огнем и передала мешочек Алексею. Тот тоже встал, чтобы принять подарок, потом снова сел, развязал бантик и вытряхнул на ладонь нечто матово блеснувшее.
Валентина, сменившая позу, чтобы лучше видеть, восхищенно цокнула языком
Валентина, сменившая позу, чтобы лучше видеть, восхищенно цокнула языком
Симпатичная штучка!
Исключительно симпатичная штучка! поддержал ее Карен, но если Валентина смотрела на ладонь Алексея, то Карен сначала бросил быстрый взгляд в сторону Алены.
На ладони Алексея лежала крохотная, с рублевую монету в диаметре, репка. В ее крутых боках красной точкой горел костер.
Серебро? спросил Карен.
Несомненно, подтвердила Валентина.
Неважно, сказала Алена, довольная произведенным эффектом.
Но почему репка? спросил Карен.
Я прочитала, что вы их коллекционируете, и вот случайно увидела. Алена обращалась к Алексею.
Алена была на высоте. То ли с сожалением, то ли с каким-то запоздало зарождающимся азартом я подумал, что, может быть, лет через десять, я буду гордиться, что имел случай вытирать ей спину. Станет она главредом какого-нибудь глянца, или канала. А я знаю, где у нее родинка!
Вот как! воскликнул Карен, а я почему-то думал, что ты коллекционируешь клинки!
Коллекция репки? Или репок? Это что-то новенькое, расскажи, попросила Валентина.
Ну начал Алексей, но тут овчарки разом поднялись и повернули острые морды в сторону берега.
Мы тоже повернулись в ту же сторону, ничем в этой ночи не отличаясь от своих древнейших друзей, может только тем, что приобретаем и теряем мы в неожиданных встречах больше, чем они.
Сначала из темноты донесся шорох сминаемой осоки, потом невнятное бормотание и в неверном свете от костра появилась фигура сутулого тощего мужика, одетого в сильно испачканные брюки и порванную на плече куртку. К мокрым сапогам человека прилипли листья и стебли травы. Овчарки негромко зарычали и направились в сторону пришедшего. Остановились в нескольких метрах от него, заняв позиции в темноте.
Алексей поднялся и пошел навстречу.
Петр, снова?
Не могу я, Алексей Михалыч, прости. Не могу.
Какой раз?
Ну, прости, к тебе пришел.
Ладно.
Алексей вернулся к нам, деловито посмотрел на огонь,
Подбросить надо, я скоро. Карен, не давай гостям скучать.
Они ушли в сторону дома. Алексей шел впереди, сзади плелась фигура незнакомца. Овчарки бежали позади, иногда отвлекаясь, чтобы обнюхать какую-нибудь кочку или куст.
Это тот самый Петр, что стихи в прошлый раз читал? спросила Валентина, обращаясь к Карену.
Похоже, он.
Так сдал за год! Невероятно!
Валентина поднялась, чтобы положить себе новую порцию рыбы. Вопросительно посмотрела на нас с Аленой. Я с готовностью протянул свою тарелку, Алена свою. Карен снова провел бутылкой по-над стаканами.
Поставив бутылку попрочней на землю, он взял свой стакан. По тому, как Карен обвел взглядом нас троих, я понял, что будет тост в кавказском стиле. И не ошибся.
Этот визит ночного гостя, духа, так сказать, русской ночи, Карен повел рукой в сторону ушедших, дает возможность вспомнить одну старинную притчу. Вот она: однажды один хороший человек, но страстный курильщик, попал в рай. И захотел там покурить. Достал сигарету, а спичек нет. При входе забрали. Он обратился к одному соседу, к другому, ни у кого нет ни спичек, ни зажигалок. Тогда он стал искать дальше и в своих поисках спустился до самого ада. Постучался, ему открыли. Он спрашивает: "Огонька лишнего не найдется?". А черт ему отвечает: "Здесь, в аду лишнего огня не бывает. Сюда каждый со своим приходит".
А суть этой притчи такова: у каждого в глубине живет страсть. Иногда горит, иногда шипит, как змея или паровой котел. И хотя без страсти жить невозможно, да, сладкая? Карен подмигнул Валентине, но давайте держать ее в ежовых рукавицах интеллекта.
Поднимаю тост за интеллект! За журналистику и за арт-бизнес!
Мы чокнулись и выпили. Я подумал, что тост получился за высокую журналистку Алену, и высокую мадам-директора, поскольку в росте Валентина не уступала Алене. Хотел об этом сказать, но не успел.
Карен, а что ты имеешь против русской ночи, спросила Валентина. Ты что, полагаешь, что Петр это и есть упомянутый тобой дух. Этот несчастный выпивший человек, которого не пускает в дом жена?
Извините, никого не хотел обидеть, но справедливости ради должен сказать, что в горах из темноты может появиться только исключительно трезвый человек. Может быть, опасный, но трезвый. Там просто пьяный ходить не может пропасть справа, пропасть слева.