Что же читали сибирские колонисты первой половины XVII века. Прежде всего литературу религиозного характера: Библию, жития святых и сказания о чудесах, игравшие для местных книгочеев роль своеобразной беллетристики. Были также в ходу разного рода «хождения» и «космографии» (описания путешествий и вселенной), «хронографы», пересказывающие эпизоды всемирной истории, изложения библейских сюжетов Но особый интерес вызывали произведения о самой Сибири: «скаски» землепроходцев о «неведомых землицах» и, конечно же, местные летописи о Ермаковых походах.
Летописей в Сибири существовало немало: сначала устных, потом письменных. Так что сибирская летописная традиция, несмотря на общий исторический сюжет деяния Ермака, весьма богата и разнообразна. Однако четко просматриваются в ней два направления: официальное и демократическое.
Последнее более древнее, и идет оно от казацких «скасок», в которых Ермак изображен героем народным, а присоединение Сибири к России представлено тоже как инициатива исключительно народная.
Наиболее типичным и ярким примером демократического направления в сибирском летописании, сохранившим мотивы предания о Ермаке и его дружине, является Кунгурский летописец, представляющий художественно цельный рассказ о сибирских событиях конца семнадцатого столетия.
Также к одному из выразительнейших повествований о походе Ермака в Сибирь можно отнести и Строгановскую летопись. (Между прочим, исследователи полагают, что авторы обоих произведений состояли на службе у одних и тех же хозяев уральских солепромышленников братьев Строгановых, поддерживавших сибирские экспедиции Ермака).
Ну а первым памятником официального сибирского летописания считается Есиповская летопись, названная по имени ее автора, Саввы Есипова дьякона тобольского архиепископа. Завершенная в сентябре 1636 года, она стала основой для всей дальнейшей летописной работы в Тобольске, признанном центре сибирской культуры того времени.
Труд С. Есипова создавался как политическая история Сибири. Автора интересуют вопросы управления обширной территорией Зауралья, возникновения на ней русских поселений, а так же проблемы, связанные с утверждение христианства в Сибири, которое в русском средневековье было одним из важнейших аспектов государственной политики. В отличие от авторов Кунгурской и Строгановской летописей, С. Есипов изображал присоединение Сибири к России, подчинение ее «христианскому царю» фактом, заранее предрешенным свыше. Соответственно и Ермак с казаками представлены как исполнители божественной миссии. Есть и еще одно отличие Есиповской летописи от других сибирских: она стремится изложить прошлое Сибири полностью, включая и ее историю до прихода русских.
Есиповская летопись не только положила начало официальному сибирскому летоисчислению, но и стала одним из первых памятников зарождающейся русской литературы Сибири.
Есиповская летопись увидела свет в Тобольском архиепископском доме совсем не случайно. В первой половине XVII века это церковное учреждение в литературной жизни Сибири играло ведущую роль. Кроме Есиповской летописи, здесь примерно в это же время появилось еще два памятника сибирской литературы, определивших основные линии ее развития: «Сказание о явлении и чудесах Абалацкой иконы Богородицы» и «Повесть о городах Таре и Тюмени».
Последнюю ученые приписывают также Савве Есипову, и есть все основания считать его первым сибирским писателем. Ну а с появлением одного за другим всех трех упомянутых выше произведений фактически уже можно говорить не об отдельных сочинениях, а о возникновении областной сибирской литературы разнообразных тем и жанров.
Действительно разнообразных. Помимо летописания (а оно продолжалось в Сибири до середины XVIII века, когда составляется целый летописный свод с систематическим описанием сибирской истории), весьма активно в XVII веке развивались и другие жанры.
Большой популярностью пользовалась повествовательная и легендарно-нравоучительная литература. Та же, например, «Повесть о городах Таре и Тюмени». Исключительный интерес у читателей вызывали получившие распространение во второй половине XVII века летописно-исторические повести. Тема у них была традиционная: присоединение Сибири к русскому государству. Центральная фигура тоже Ермак. Но, в отличие от официального летописания, где за Ермаком окончательно закрепляется статус «христианского героя», в исторических повестях, куда более демократических по духу, образ казацкого атамана уже иной. Это простолюдин с воровским прошлым на Волге (отсюда начинал он свой путь на Урал), который в памяти народной ассоциируется с другим народным предводителем Степаном Разиным. Наглядней всего, пожалуй, выразилось это в «Сказании сибирской земли», где подробная биография Ермака донесена неизвестным демократическим автором в форме живого безыскусного рассказа о нем и его походах, с привлечением различных фольклорных источников.
Выход в свет «Сказания о явлениях и чудесах Абалацкой иконы Богородицы» стимулировал развитие еще одного направления: агиографической (жития святых, описание чудес) литературы. Одним из интереснейших памятников сибирской агиографии стало «Житие Василия Мангазейского» покровителя русских промышленных людей в Сибири. Это трогательный рассказ о пятнадцатилетнем мальчике, лавочном сидельце, которого зверски замучил корыстолюбивый изувер-хозяин. После мученической смерти юноша и стал святым, творящим всевозможные чудеса. У него искали подмогу и поддержку во время охотничьего и рыбного промыслов и походов за ясаком. Житие это было связано с литературными традициями русского севера, выходцами которого являлось большинство жителей Мангазеи.
Большую долю в населении Сибири составляли ссыльные и «беглые» то есть люди по разным причинам не согласные с властями: как светскими, так и духовными. А это дает основание предполагать, что существовала еще и литература, значительно отличавшаяся по настроению от официальной. Она и в самом деле была и носила ярко выраженный сатирический характер. Из немногих дошедших до нас памятников этого направления можно вспомнить «Гисторию о купце», возникшую где-то на рубеже 40-х годов XVIII столетия и рассказывавшую о неком тобольско купце, который, попав в Петербург, прикидывается важной персоной (этакий сибирский предтеча гоголевского Хлестакова).
Сибирская литература начального периода дошла до нас большей частью в анонимном виде. Известны авторы лишь некоторых произведений. Но и об их судьбах мы сегодня, за редким исключением, мало что знаем.
К немногочисленным сибирским писателям XVII века, жизнь и творческая биография которых более или менее восстановлена, относится С. Ремезов.
Семен Ульянович Ремезов (1641 после 1720, точная дата смерти не известна) писатель, историк, картограф, этнограф, художник внес большой вклад в развитие русской передовой мысли, науки и литературы, а его творчество явилось вершиной литературы Сибири XVII века.
Родился С. Ремезов в Тобольске, в казачьей семье. И дед, и отец его относились к тобольской служилой аристократии, на которой лежало исполнение всех важнейших административных функций в Сибири.
Никакого систематического образования С. Ремезов не получил. Незаурядные же познания в различных областях дали ему книги, с которыми он во множестве знакомился в библиотеке архиерейской ризницы, а также в личных собраниях некоторых ссыльных. Большое значение имело и то обстоятельство, что С. Ремезов вырос в атмосфере живейшего интереса к прошлому Сибири и заботы об ее настоящем.
Карьеру свою С. Ремезов начал с государевой службы. Он ездит по Сибири, занимается картографическими работами («многие чертежи по грамотам городу Тобольску и сибирским городам в разных местах писал»).
В начале 1690-х годов проявляется и литературный талант С. Ремезова. Он собирает легенды, предания, летописные повести. Это помогает ему написать житие Ермака. Создает он, кроме того, литературные портреты ряда сибирских архипастырей, сочиняет посвященные родному краю стихи, в том числе и гимн Сибири.
В последние годы жизни С. Ремезов становится еще и архитектором родного Тобольска. Жилось ему в это время крайне трудно и тяжело: давили все увеличивающийся груз работы, нужда, болезни
Главным произведением С. Ремезова стала «История Сибирская» (еще ее иногда называют «Ремезовской летописью»). Написана она была в 1690 году под несомненным влиянием глубокого родового интереса к эпохе присоединения Сибири к России и личности Ермака. С. Ремезов широко использовал в своей «Истории» записи легенд, преданий, казацких «скасок», сделанных как им самим, так и его дедом и отцом. Включил он в нее и одну из казацких «устных летописей». Впрочем, сведения о Ермаке, Кучуме, первых сибирских воеводах собирал он и по другим источникам. В результате было создано литературно-историческое произведение, представляющее собой, по словам его автора, начертанном на последнем листе летописи, «житие Ермаково как Сибир взал с тружиною своей».
Правда, ремезовское повествование явно переросло рамки обычного жития. Строится оно на скрупулезном подборе исторически достоверных фактов. Не забывается при этом и форма подачи материала, язык произведения яркий, афористичный, помогающий воссоздать зримый и запоминающийся образ Сибири. По признанию самого С. Ремезова, подыскивая «златые слова» для рассказа о Ермаке, он стремился привести его к «твердому пристанищу истории».