Тео и Лиза еще спят, папа, услышав скрип двери, Ник соскочил на пол. «И Федя тоже».
Пойдемте ко мне в кабинет, попросил Ворон.
Устроив их у себя на коленях, он долго молчал, пытаясь понять, что сейчас надо сказать. Майкл прижался к нему, Степан услышал, как бьется сердечко сына. Ник взял брата за руку.
Мама умерла, Степан, наконец, собрался с силами.
А дитя? синие глаза Ника смотрели прямо на отца. Ворон отвел взгляд.
Дитя тоже, ответил он.
Майкл сквозь слезы спросил: «Это был братик, или сестричка?».
Сестричка, отозвался отец. «Тетя Марфа родила двух девочек, ваших кузин, Мэри и Полли».
Можно на маму посмотреть? Попрощаться, Ник обнял отца. Ворон почувствовал детские слезы у себя на лице.
Господи, попросил Степан, прости, что я им солгал, прости, пожалуйста. Но я не могу сейчас, не могу.
Ты знаешь, что мы так не делаем, милый, он погладил сына по голове. «Давайте мы помолимся за маму, хорошо?».
Взяв Писание, он прочел почти наизусть:
Ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а живем ли для Господа живем. Умираем ли для Господа умираем. И потому, живем ли или умираем, всегда Господни. Ибо Христос для того и умер, и воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми.
Папа, шепнул Майкл, а как мы теперь будем без мамы?
Нам будет трудно, сыночек, ответил Степан, но мы справимся, потому что любим друг друга.
Мы здесь останемся? вздохнул Ник. «В Англии? А ты уедешь?».
Я больше никуда от вас не уеду, Ворон долго молчал, обнимая сыновей.
Петя спешился на дворе усадьбы. Вокруг еще висел морозный туман, ставни дома закрыли. Поставив лошадь на конюшню, он с усилием распахнул тяжелые двери. На кухне было пусто и холодно. Мистрис Доусон, судя по всему, еще не вставала, очаг пока не разожгли.
Заспались как, нежно сказал Петя. Он поднялся в опочивальню к жене, где горел камин и пахло новорожденными детьми.
Господи, он склонился над колыбелью, неужели двойня?
Он осторожно коснулся пальцем мягкой щечки крупного, темноволосого ребенка. Дитя поморгало глазами, тоже темными, в длинных ресницах, но не заплакало. Второй малыш, поменьше, с белокурой головой, спокойно дремал.
Ты приехал, раздался с постели сонный голос жены.
Прости, пожалуйста, он прижал Марфу к себе, что не успел. Море штормит, мы три дня просидели в Кале. Это мальчик и девочка? он кивнул на колыбель.
Обе девочки, беленькая наша Марья, а черненькая Полли, брата, -Марфа замялась, твоего.
С Марьей-то что? озабоченно спросил Петя.
Умерла, вздохнула Марфа, ее оперировали, чтобы Полли выжила, женщина махнула рукой.
Господи, Петя перекрестился, дай ей вечный покой в сени присутствия Твоего. Степан как?
Девочки внезапно заплакали.
Дай мне малышек, попросила жена.
Петя удивился тому, как легко он взял новорожденных, словно всегда держал их в руках. Девчонки, почувствовав незнакомый запах, притихли. Подав жене детей, он и устроился рядом.
Молоко не пришло еще, сказала Марфа, сей ночью родились. Сначала Полли, а потом Марья наша. Ничего, пусть сосут, полезно. Степан, Марфа помолчала, что Степан? Трудно ему. Он сейчас с мальчиками, а потом в церковь пойдет, насчет похорон говорить.
Девочки успокоились. «Спасибо, прошептал Петя, не тяжело тебе было?
Все в порядке, отмахнулась Марфа, родила, и не заметила, как, у меня сие недолго. Славная получилась девчонка, маленькая, но шумная.
В родителей, усмехнулся Петя
Соскучилась, неслышно сказала Марфа, они заснули. Положи их обратно, а я разденусь пока.
Я сам, сказал Петя, сам тебя раздену. Не зря я в Кале три ночи мучился и до сего еще сколько времени.
Он расплел Марфе косы: «Что-то ведь можно, да?»
Что-то, жена улыбнулась, можно. Ино тихо, а то девчонки проснутся.
Я не кричу обычно, обиженно пробормотал Петя, хотя, он сдержал стон, сейчас сие сложно, дорогая моя.
Ты здесь не спи, потормошила его потом жена. «Девчонки, отдохнуть тебе не дадут. Иди в свою старую опочивальню. Я детям велю тебя не тревожить. Ты есть хочешь?».
Встану и позавтракаю еле поднимаясь с постели, сказал Петя. «Я всю ночь из Дувра ехал, в Лондон даже не завернул».
Ложись, Марфа погладила его по щеке. «Ложись и спи, сколько надо тебе».
Много, Петя опять зевнул, за полгода сейчас отосплюсь.
Он поцеловал Марфу: «Красивей тебя никого на свете нет, любимая моя. Все, я пошел, а то меня ноги не держат».
Деревня скрылась за холмом, Степан, обернувшись, еще увидел шпиль церкви.
Правильно я сделал, что пешком пошел, хмыкнул он:
Мальчишки наплакались, пусть спят в моем кабинете, а я подумаю. Холодно, но ладно. Место на кладбище хорошее, деревья старые, летом красиво будет. Не хотелось у англикан хоронить, но не в Женеву же тело везти. Что если взять мальчишек и в Новый Свет отправиться? он подышал на пальцы.
Деньги у меня есть, построю домик на Санта Ане. Мы все равно на корабле большую часть времени будем. Лет пять походим, мальчики к морю приучатся, а потом в школу их отдам. Но Полли? Степан остановился:
Я обещал Марье, храни Господь душу ее, о ребенке заботиться. Вернусь и заберу ее. Тяжело без жены девочку растить, но ничего, я справлюсь. Замуж ее выдам и вернусь в Новый Свет. Тогда и мальчики подрастут, у них свои корабли появятся. Да, так хорошо. С Марфой надо поговорить, она не откажет.
Майкл с Ником спят, что ли? Мои подниматься стали, завтракать пора, Марфа открыла дверь брату. «Поговорил со священником?»
Да, завтра хороним, Степан прошел в зал и остановился у окна:
Отсюда повезем. Я в комнате, он махнул наверх, окна растворил, до завтра, он прервался, пытаясь справиться с собой, все в порядке будет. После обеда придут из деревни, мерку снимут, Ворон отвернулся. Марфа, подойдя, взяла его за руку.
Мальчики спят, добавил Степан, я им сказал, что их сестра умерла, и что ты родила двойню.
Марфа застонала. «Степа, как ты мог! Ни с кем не посоветовавшись!»
Марфа! обернувшись, он встал на колени:
Я прошу тебя! Пожалуйста! Что мне теперь остается делать? Возьми ее хоть ненадолго!
Дверь заскрипела.
Что случилось? недоуменно спросил Петя, застыв на пороге.
Он, видишь ли, не хочет забирать Полли, зло сказала Марфа, а хочет, чтобы мы ее пока воспитывали, вместе с нашей Марьей.
Поднявшись, Степан поглядел на усталое лицо брата. «Я камин разожгу, зябко».
Ворон орудовал кочергой:
Я хочу мальчиков отвезти в Новый Свет до школы, лет на пять. Я не могу туда тащить новорожденное дитя. Где я ее буду растить на корабле? Тем более, он замялся.
Ты хотел воспитывать ребенка, как своего, твердо сказала Марфа. «Ты, Степан, слово давши, не отступай от оного».
Если бы Маша жива осталась, он прервался. «Я Полли возьму потом, но я даже не знаю, чья она дочь». Марфа вытащила из-за корсета письмо:
Петька, сие тебе Маша просила передать.
Да ты Степан попытался шагнуть к брату, но Марфа встала на его пути.
С ума сошел, что ли? резко сказала она. «Как ты можешь подумать, что твой брат»
Неизвестно, чем они в Астрахани занимались, Степан схватился за щеку.
Скажи спасибо, что не убила, гневно отозвалась женщина:
Я мужу как шестнадцатилетней девчонкой доверяла, дак и посейчас верю, и буду верить до конца дней наших. Тебе стыдно должно быть, ты взрослый мужик, а ведешь себя словно дитя.
Мы заберем Полли, Петя спокойно свернул прочитанное письмо. «Она дочь Джованни ди Амальфи. Он приезжал со мной сюда весной, когда я привез Лизу. Как мы можем ее не забрать?»
И говорить нечего, кивнула Марфа, дочь Джованни мне как моя собственная.
Вот же шлюха! выплюнул Степан. Лазоревые глаза Пети заблестели гневом.
Я тебя, Степа, бить не собираюсь, тихо проговорил Петр, я тебя сразу прикончу. Белла, упокой Господь душу ее, тоже шлюха была? Ты бы вырвал язык тому, кто такое бы про нее сказал. Как ты смеешь память жены твоей покойной порочить?
Почему она мне не призналась? Степан опустил голову в ладони. «И ты, Марфа, ведала об сем?»
Ведала, спокойно ответила женщина. «Но Маша меня попросила ничего не говорить, пока муж мой не узнает, а я свои обещания выполняю».
Она тебе ничего не сказала, потому, что ты не знал его, грустно улыбнулся Петя, но мы с Марфой знали. Он мне жизнь спас в Тоскане, и потом, когда его арестовали, и он умер молча. Я жив только благодаря нему. Если бы со мной случилось что, он бы заботился о Лизе, как о своей дочери. Как я могу его ребенка оставить? Петр взглянул в зеленые глаза жены. Марфа твердо сказала: