Адрес Ворону порекомендовал один из французских капитанов. Приятель добавил: «Если тебя не смущает то, что она стоит как хороший новый баркас».
Его не смущало. Деньги его вообще не тревожили. Семью он обеспечил на поколения вперед, заодно спрятав кое-что в разных тайных местах. Ворон погладил тяжелый кошелек в кармане плаща. Золото можно было тратить так, как он хотел.
Опустившись в обитой бархатом кресло, он рассеянно полистал переплетенное в телячью кожу собрание гравюрок определенного толка: «Забавная штучка, Ворон усмехнулся, надо в Лондоне пожертвовать средства на новое издание сборника проповедей». Все больше и больше людей уходили из церкви к истинным христианам: «Многие умеют читать, он все рассматривал гравюры, такая книжка придется ко двору».
Месье, раздался рядом нежный голосок.
Приятель, несомненно, знал, что ему надо. Худенькая девушка, почти подросток, не доставала белокурой головой даже до его плеча: «И это я еще сижу, смешливо подумал Ворон, она ростом с Тео, хотя постарше будет. Наверное, ей лет восемнадцать».
Волна кружев на сером, в цвет ее глаз, платье, прикрывала плоскую грудь в скромном декольте.
Мадемуазель, он поднялся. Девушка даже отступила, таким он был высоким и широкоплечим: «Я принесу вино, месье, она робко улыбнулась, добро пожаловать в Париж». Рядом с Вороном она и вправду казалась ребенком. От него пахло солью и пряностями, словно в комнату вместе с ним плеснула морская волна, словно закружил голову аромат корабельных трюмов.
Вино оказалось достойным. Он всегда любил Париж а то, что здесь можно было со вкусом выпить. На улице стоял теплый сентябрь, но камин все равно горел. Отставив бокал, он подмигнул девушке: «Вам не жарко, мадемуазель?»
Можно просто Жанна, она не поднимала золотистых, длинных ресниц.
Жанна, Ворон похлопал по ручке своего кресла. «Иди сюда, моя прелесть».
Девушка сразу пристроилась рядом, поддернув платье. Ворон ценил шлюх, понимавших его с полуслова.
Жанна, он погладил острую коленку в шелковом чулке, ты послушная девочка?
Очень, месье, она зарумянилась. Ворон уверенно смял кружева ее нижних юбок.
Это хорошо, почувствовав под пальцами влагу, лениво улыбнувшись, он коснулся ее губ. Жанна шепнула: «Все, что хочет месье».
Он взял девушку за подбородок:
Месье хочет многого, но начнет с простых вещей, поставив ее на колени перед креслом, Ворон глаза.
Когда он ушел, девушка сгребла с простыни деньги. Напоследок осыпав ее монетами, гость распластал ее на спине посреди тусклого сияния золота. В опочивальне пахло солью и потом, металлом и кровью. Отшвырнув с дороги разорванный шелк платья, распахнув ставни, девушка впустила в комнату свежий ветер осени.
Часть первая
Берген, ноябрь 1577
Поежившись, Ворон подбросил дров в очаг. За окном завывала метель. Он вспомнил свою первую и единственную зимовку на Ньюфаундленде:
Правильно я сделал, что с тех пор не появлялся севернее Копенгагена», налив себе теплого вина, Степан подышал на озябшие пальцы.
На дворе заскрипели ворота, заржали лошади. Потянув к себе второй кубок, Ворон поставил его рядом.
Мороз, ужас какой, остановившись на пороге, Анна Трондсен стряхнула снег с подбитого мехом плаща. «На перевале все обледенело, еле по мосту проехали». Сев на лавку, женщина принялась стягивать высокие сапоги тюленьей кожи.
Дай, опустившись на колени, Ворон помог ей. Маленькие ступни в толстых шерстяных чулках заледенели. Погрев их в руках, Степан сердито сказал: «Охота тебе ночью по горам бродить, сидела бы дома».
Анна хмыкнула:
Видно, что хозяйством ты никогда не занимался. Скоро Рождество, баранину в сентябре засолили. С морозами надо мясо закоптить и развесить, чтобы как следует просохло, она приняла от Степана серебряный кубок с вином, еще сейчас из Швеции привезут медь. В городе я встречалась с ганзейскими купцами, обговаривала условия поставки.
Степан заинтересовался: «У тебя есть доля в фалунских рудниках?»
Еще от отца моего покойного, перекрестившись, Анна вдруг хихикнула: «Ты скучал, что ли, Стефан?»
Да, потянув ее к себе на колени, Ворон с удивлением понял, что говорит правду.
Норвежской даме палец в рот не клади, предупредил его Джон. «Ее отец сначала пиратствовал на Балтике, а потом стал адмиралом датского флота. Она выросла при дворе в Копенгагене».
Об отце ее я слышал, ответил Степан. «Он ходил в Исландию ходил, усмирять восстание против датчан усмирять, и воевал со шведами».
Брат ее, Энно, такой же авантюрист, Джон усмехнулся, он ограбил покойного короля Эрика шведского и сбежал на континент, где притворялся графом. Он даже самому герцогу Альбе голову долго морочил, однако шведы его нашли и на колесе изломали. Эта Анна не цветок невинности, поверь мне.
Зачем она вышла замуж за Босуэлла, если она такая умная? Ворон выпил: «Прав мой брат, с французским вином ничто не сравнится».
Джон хмыкнул:
Тогда ей девятнадцать было, а не тридцать семь, как сейчас. С ее замужеством темная история, они с Босуэллом в церковь не ходили, а только за руки подержались. Якобы у норвежцев это принято, и считается браком. Босуэлл ее увез во Фландрию, заставил продать имущество, якобы ему денег не хватало, но все равно бросил и женился на другой, с венчанием, как положено. Потом он с Марией Стюарт повстречался. Анна вернулась в Норвегию. Куда ей было еще деваться?
Так она замужем или нет? улыбнулся Ворон.
Она считает, что да, Джон выпятил губу, только мужа своего она удачно посадила в тюрьму. Бежав из Шотландии, Босуэлл сдуру отправился в Скандинавию, вербовать наемников, чтобы вернуть на трон Марию Стюарт. Видимо, ему понравилось быть королем, Джон скрипуче рассмеялся, но, когда его поймали у норвежских берегов без должных бумаг, его препроводили в Берген, где Анна и подала на него в суд.
Молодец какая! удивился Степан.
Босуэлл сидит под крылом короля Фредерика, в замке Драгхольм. Его приковали к столбу и он потерял разум. Говорят, он теперь никого не узнает. Анна нам нужна, Джон поиграл пером, ты слышал о письмах Марии Стюарт к Босуэллу, где она подговаривает его убить ее тогдашнего мужа, Дарнли? спросил Джон.
Да, но при чем здесь Анна? пожал плечами Ворон.
При том, что в той интересной коллекции нашлись некоторые письма, что, судя по почерку, отправляла не Мария. И сонеты имеются, той же руки, Джон откинулся на спинку простого стула, поэтому, дорогой мой Ворон, на суде нам понадобятся, на всякий случай, показания Анны. Она должна засвидетельствовать, что ничего своему муженьку не посылала. Все письма, стихи, и остальное, изъятое у Босуэлла, писала только Мария. Понятно? Степан взглянул в прозрачные, голубые глаза:
Не надо с ним враждовать, вздохнул Ворон, он меня в два счета раздавит и пойдет дальше.
Мы дадим тебе нужные документы, получи ее подпись, и езжай домой, велел Джон. «У тебя жене когда срок?»
Когда и кораблю, в феврале, Степан рассмеялся.
Ты прямо мастер, одобрительно заметил Джон, все подогнал. Посмотри на дитя и отправляйся с Богом в Новый Свет. Кого хочешь-то? Сына опять?
Дочку, ответил Ворон. Джон удивился его нежной улыбке: «Мальчишки в море уйдут, а баловать кого-то надо, на старости лет».
Прямо старость, пробормотал Джон, слыхал я о твоих забавах. У меня на том берегу, он махнул на юг, тоже знакомые имеются. Ты зачем рискуешь, и в драки ввязываешься, не юноша ведь давно?
Степан жалобно взглянул на него:
Охотиться здесь не на кого, сказал он, ни медведей, ни ягуаров не водится, а на оленей скучно. И вовсе не драки это, а кулачные бои по правилам.
Да, ядовито ответил Джон, сначала напиваетесь, а потом деретесь. Но все по правилам.
Степан медленно развязывал шнуровку на ее темном платье, с искусно вышитой вставкой на груди.
Как твой наряд называется? он прикоснулся губами к ее затылку. Льняные косы Анны покрывал белый чепец.
Словно у жены, понял Степан.
Говорила я тебе, бунад. Память у тебя ровно сито, рассмеялась Анна. Она сидела у него на коленях с ногами, такая она была крохотная. Женщина повернулась, он увидел улыбку в синих глазах.
Потому, что я тебя весь день ждал, наконец, дождался, и больше ни о чем другом думать не могу, закончив со шнуровкой, Ворон снял с нее чепец.
И ты целый день ничего не делал? строго посмотрела она на Степана.
Вместо ответа он сунул руку ей под платье:
Чувствуешь, какие мозоли? Лодки я почти все в порядок привел, на сеновале балки подправил. Теперь не обвалится твоим работникам на головы. А ты Анна, рука поползла ниже, приехала, и сидишь. Я с фьорда недавно вернулся, поесть мне принеси.