4
Вдруг прямо возле меня взвизгнули тормоза, и из чёрного джипа выскочили два огромных бритоголовых бандита с явным намерением схватить меня и затащить в свою машину. Я отчаянно закричала, однако противоположная сторона улицы, за которой начинался парк, была пуста. На мой крик среагировала охрана особняка и двое в камуфляжной форме выскочили на улицу, на ходу вытаскивая оружие.
Похитители на какое-то мгновение оставили меня, и, вытащив короткоствольные автоматы, разрядили их в бедных охранников. Я в ужасе попятилась назад. «Неужели это конец?» Пронеслось в голове.
Внезапно из-за поворота навстречу мне вылетел «Опель», а из него выскочил Николай, с пистолетом в руке. Нападавшие не ожидали такого поворота событий. Несколько выстрелов, и всё было кончено. Николай запихнул меня в машину, и мы умчались прочь, оставив позади гору трупов и горящий джип.
Меня била дрожь, я металась в истерике, хваталась за своего спасителя и мешала ему вести машину. Когда мы удалились с места происшествия на достаточное расстояние, Николай остановил машину, и прижал меня к себе. Он положил мне руку на голову, снимая напряжение. Когда я более-менее пришла в себя, мы продолжили путь. По дороге сильно петляли, и к дому подъехали с другой стороны.
Когда мы вошли в квартиру, я рухнула на диван и разрыдалась. Николай вышел на кухню, достал из холодильника ледяной сок, налил в бокал, потом бросил что-то шипучее и протянул мне. Я машинально выпила, а потом он буквально затолкал меня под прохладный душ.
Холодные струи сбили с меня напряжение и заставили мыслить, хотя я дрожала до сих пор. Неужто я кому-то так перешла дорогу, что меня захотели похитить и, может быть, даже ликвидировать? Я лихорадочно перебирала варианты, но ничего путного не приходило в голову.
Набросила предусмотрительно оставленный халат, причесалась и осталась довольна своим внешним видом. В комнате меня ожидали кофе и коньяк. Николай сидел перед работающим телевизором. Обернувшись, он наполнил бокал и в буквальном смысле слова вылил в меня половину фужера. Я машинально выпила, меня обожгло, закашлялась. А когда отдышалась, не нашла ничего лучшего, чем спросить:
Вас ко мне приставили, или вы мой добрый ангел?
Ни то, и ни другое. Просто так сложились обстоятельства.
А вот это? Я покосилась на дипломат, имея в виду его пушку.
Ну, будем считать, что приобрёл по случаю или по дурости в Апрашке. Исключительно для самообороны. Лады? А сейчас сгодился. Впрочем, он не стал уточнять, а меня объяснение устроило, ну-ка, посмотрим, там что-то интересное!
Он взял пульт и увеличил громкость. Я невольно всмотрелась в изображение, и увидела до боли знакомое место. Да, по гроб жизни запомню!
догорал остов машины. Возле него суетились люди в милицейской форме, а безучастные санитары стояли в сторонке и курили здесь им делать было нечего. Диктор за кадром произносил:
Сегодня, в районе произошла очередная перестрелка между охраной частного (да, очень частного, подумала я с ехидством) офиса и представителями бандитской группировки. В результате чего оба охранника и двое нападавших были убиты на месте, а третий бандит скончался по дороге в госпиталь. Выясняются личности преступников. Как всегда, милиция прибыла на место происшествия к шапочному разбору. Подробности инцидента представитель УБОП комментировать отказался. А свидетелей происшествия нет. По мнению из независимых источников, была предпринята неудачная попытка ограбления офиса.
Камера наехала на стену, и зафиксировалась на свежих следах пуль, а затем на обведённых мелом очертаний фигур.
Ну, дальше не интересно, и Николай выключил телевизор.
Мне нужно позвонить, я потянулась к телефону.
А вот этого делать никак не следует, возразил Николай, наверняка прослушиваются все входящие звонки.
Нет, у них там я замялась, подзабыв технический термин.
А Вы думаете, у противной стороны возможности ограничены?
Больше не спрашиваю. Он налил ещё, и тут я почти отрубилась в его присутствии самоконтроль был совершенно излишним. Он перенёс меня на постель и укрыл тяжелым одеялом. Спи, а я пока смотаюсь за билетами. В Москве нам больше делать нечего.
А деньги возьми там, в сумке.
Николай только хмыкнул:
Обойдемся пока, отдыхай и не открывай никому.
А деньги возьми там, в сумке.
Николай только хмыкнул:
Обойдемся пока, отдыхай и не открывай никому.
Перед тем, как заснуть, я подумала, что, может, его и в действительности приставили ко мне для охраны? Чтобы ничего не вышло, или, наоборот, вышло нечто определённое. Но все же что ему таки надо? Вряд ли меня, но почему? Я так и не ответила на основной вопрос философии.
Николай вернулся, когда уже затемно, я уж начала беспокоиться, ибо поняла, что одной мне не выжить. Проснувшись, я привела себя в порядок в очередной раз, протёрла пыль, подмела пол. Похоже, здесь постоянно вообще не жили. Что это конспиративная квартира или явка? Он бросил на кресло объемистый сверток, и сказал:
Все, отбываем утренней лошадью, как Киса. На десять, дневным.
Что там? Женское любопытство взяло верх.
Примерь, в том, в чем ты приехала и щеголяла по Москве, лучше не показываться. Барахло оставишь здесь, при случае заберёшь, когда всё устаканится.
Я робко попыталась протестовать, не выдержала и сказала:
Тогда попрошу выйти из комнаты. И с интересом стала распаковывать пакет. Да, похоже, он был специалистом по женщинам! Элегантный и легкий тёмно-зелёный брючный костюм как, интересно, я в него влезу? худеть надо, милочка, но сел на меня, как родной. Как и розовая ажурная блузка и что полагалось под неё. И даже два пакетика с тёмными трусиками. Это наглость! Но их я примерять не стала. Наряд дополняли удивительные бежевые туфельки опять-таки моего размера и тёмный парик. Я приладила и его, после чего посчитала, что можно и показаться. Но тянуло все это на пару тысяч долларов, если больше.
Да, непрост мой спаситель! Вроде особого внимания ко мне не проявлял, а вот поди-ка!
Всё, можно!
Николай придирчиво оглядел меня:
Да, пожалуй, сам чёрт не узнает. Можно спокойно возвращаться.
А как ты догадался ну, размер, фасон и прочее, даже Ты что, специалист по женщинам?
Да и по мужчинам тоже. Работа такая, ответил он сдержанно, но творением своим и тем, как я выглядела, остался доволен.
Я снова влезла в халат, и стала ждать ужин, тупо глядя в разноцветные картинки, прыгающие по экрану телевизора. Ужинали в начале второго, скромно, без излишеств. Николай порылся в шкафу, как у себя дома, (а, может, он и был хозяин, ибо вёл себя именно так), достал бельё, сказал «Спокойной ночи» и оставил меня отсыпаться. Я хотела было спросить, как он сам, но постеснялась. Правда, в кухне тоже был маленький диванчик. Я опять мгновенно заснула, сморенная сегодняшними приключениями, и провалилась в тяжёлый сон.
Мне снилось, что я иду по незнакомой улице совершенно одна, но меня окружают безмолвные тени. Я хочу закричать, свернуть в сторону, но все равно следую узкой полоске света. Но тени материализуются и превращаются в массу безлицых, бритоголовых. Они хватают меня и тащат, тащат. И вот я, связанная, стою посреди огромной голой комнаты, на каменном полу. Нет, это даже не комната, а подземный зал. Вокруг одна тьма. Прямо передо мной, на деревянном троне с собачьими головами вместо подлокотников сидит некто в иезуитском колпаке и маске, на стенах коптят факельные светильники, и, к своему ужасу, вижу, что неясные фигуры превращаются в палачей в красных от крови облачениях и с огромными топорами секирами.
Раздается жуткий, идущий из преисподней голос: «Ты нарушили правила игры, сдала наши интересы. Мы тебя поставили на счётчик, за базар ответишь!» По знаку главного палачи подняли капюшоны и бросились ко мне. Они стали срывать с меня одежду и рвать в разные стороны. Я пыталась вырваться, кричать, но мои слабые стоны тонули в гулких стенах камеры пыток.
На мой крик, сдавленный и жуткий, из кухни пришел Николай. Опять с бокалом в руке, и поднес его к моим губам. Я сделала несколько глотков и вцепилась в него, как в единственного защитника. Он присел рядом со мной и погладил по голове:
Успокойся. Сейчас ты снова заснёшь, и утром будешь как огурчик.
Я мотнула головой. Слёзы текли у меня по щеке и падали ему на руку. Я потянула его к себе:
Не уходи, и откинула край одеяла.
Николай прилёг рядом и обнял меня. От него исходила неведомая мне сила, и как не походил он на давешнего замухрышку! Мне даже стыдно, что я могла так подумать. Я повернулась к нему спиной, и он нежно приложил свою исцеляющую руку к одному ему известной точке. Другую я ему указала сама. Необыкновенное тепло его рук распространилось по моему телу, и сон мой был лёгок.