Самым страшным в этой ситуации было то, что мимо нас раза три за это время прошли вполне себе взрослые, даже рослые мужчины, и ни один из них не вмешался. Подняв воротники и делая вид, что их это не касается, они исчезали в туманном мареве сентября.
Новый страшный удар сотряс меня, окончательно сбив с ног, и я провалился в бессознательное забытье, сквозь пелену которого я все же сумел разглядеть бегущих к нам на помощь со стороны школы одноклассников. Потом свет для меня на какое-то время померк. С трудом открыв глаза, я первым делом увидел склонившиеся надо мной милое родное лицо Люси с многочисленными следами хрустальных слез, но глаза, её глаза в тот момент забыть было невозможно, они были полны беспредельной тоски и глубины, они будто сияли в полную мощь.
Родная моя, с тобой все в порядке? прошептал я запекшимися губами, они тебя не тронули? где мы?
Не переживай, мы уже позвонили и в милицию, и в скорую помощь, ответила Люся, к нашему счастью, тот человек побежал в школу и собрал всех, кто там ещё оставался, они прибежали сюда и скрутили бандитов.
Я хотел было приподняться, но она властным движением остановила меня.
Лежи, до приезда скорой двигаться тебе нельзя. Я с земли, все-таки чуть приподнявшись, оглядел родные лица всех, пришедших к нам на помощь.
Спасибо, ребята, спасибо вам, сказал я им, если бы вы знали, какие вы!
Ну что ты, смеясь, ответили ребята, настоящий герой у нас ты, Славка. Затем они отошли.
Люся, милая, как нам жить теперь с этим? спросил я её, я не хочу, обретя тебя пусть такой ценой, потерять тебя снова, как быть?
Пусть жизнь сама рассудит, тихо ответила Люся, он звонил сегодня, сказал, что я ему не нужна, а наш ребенок тот и вовсе не его, так что мне остается уповать только на чудо.
Истошно завыла сирена скорой. Я подозвал её уже тогда, когда меня на носилках заносили в машину.
Люся, твердо сказал я ей, я был полным слюнтяем и я был неправ, я не отдам тебя ему. Хочет подраться ну пускай приезжает.
Не приедет и драться не будет, ответила Люся, потому что ты это ты, а он это он, увидимся в больнице.
Эпилог
Уже на стадии выздоровления я узнал, что в больнице будут показывать наш с Люсей фильм, и когда это событие случилось, понятное дело, я стал всебольничной знаменитостью, хорошо хоть выписка моя наступила скоро, а то рука уже начала болеть от бесконечной раздачи автографов.
Помню, я сидел вместе с другими больными и смотрел фильм, ту сцену в заброшенном здании, когда я предаю свою любимую девочку в руки насильников, и сердце мое сжималось от спазма, так здорово, так невероятно надрывно и эмоционально передала Люся страшное состояние своей героини.
После этого мне даже не хотелось досматривать фильм, потому что там была уже не Люся, а актриса, заменяющая эмоции профессионализмом, но я досмотрел, потому что, несмотря ни на что, фильм был потрясающим и реально волновал, не давая до конца оторваться от экрана.
Там в конце фильма взбунтовавшиеся против системы ученики реально сжигали свою школу, в те времена подобные сюжеты были очень модны.
Так вот актриса, все-таки я до конца так и не отделался от ощущения, что всю роль играла Люся, до того они были похожи, выбравшаяся из толпы реально взбесившихся учеников, помятая, в школьном платье с оторванным рукавом, перепачканная сажей находит того мальчика, который все это и затеял и припадает к его ногам, потому что любит, сценой их страстного поцелуя на фоне горящей школы фильм, как помню, и оканчивался.
По завершении фильма больные долго рукоплескали, я же подумал в тот момент, что фильм будто снят специально для меня, чтобы научить чему-то, и дать что-то душе, что-то возвышенное, что не измеряется ценностями этого мира. К счастью, в столовую заглянула медсестричка Катя и позвала меня.
К тебе девушка пришла, Славик. Накинув пижаму, я вышел на лестничную клетку. Люся ждала меня у распахнутого окна, в которое уже врывался стылым дыханием октября холод.
В школе уже все знают, вздохнула она, бесконечные разборки моего нравственного поведения, я уже больше не могу это выдерживать, Славка, что делать?
Люся, поверь мне, мы справимся, ответил я, мне бы только выйти отсюда. В это время в коридор вышли покурить несколько больных, и что тут началось!
Она здесь! Здесь! закричали они. Они оба здесь.
Она здесь! Здесь! закричали они. Они оба здесь.
Вот она, обратная сторона популярности! Но все таки было чуть-чуть приятно. Нет смысла рассказывать обо всех перипетиях и трудностях, которые нам с Люсей пришлось пережить на пороге взрослой жизни, понадобилась бы вторая часть этой повести, которая включила бы в себя и суд над подонками, и угрозы их криминальных дружков, и бесконечные разбирательства над нравственным поведением Люси в школе. Но мы все выдержали, потому что в 1991 году родилась Алиса, наш маленький ангел, первенец, ради которой нам хотелось жить, бороться, учиться и выдерживать все нелегкие удары судьбы.
В 1997 родилась Диана, второй наш маленький ангел и мы переехали в Москву, где Люся наконец снялась в главной роли у нашего давнего знакомого режиссера, открывшего нам дорогу в большое кино. Но вот только после этой роли в короткометражке Люся к кино окончательно остыла и заявила, что желает заниматься только семьей, чему я был несказанно рад, потому что видел её только в роли матери, а материальное положение к тому времени у нас наладилось, несколько моих сценариев были запущены в производство.
Ну, собственно, и все. Да чуть не забыл, несколько раз на киностудиях я сталкивался с Аленой, прямого отношения к кино она не имела, просто работала секретарем у своего мужа, суперпродвинутого важного продюсера. Мы просто мило поболтали, повспоминали прошлое, и вот на этом, собственно, и все, конечно, я не стал ничего ей рассказывать о событиях, произошедших после её отьезда, ни к чему, это были уже чисто наши с Люсей воспоминания. Потом встречал я и того режиссера, который за двадцать лет ни разу так и не вспомнил, что у него есть где-то на белом свете родной человечек, дочь, он сделал вид, что меня не узнал, а мне не больно и хотелось общаться с ним.
Сейчас мне гораздо большее удовольствие доставляет наблюдать за младшей дочерью, как вертится она перед зеркалом, как примеряет наряды для различных ролей, как с упоением читает мои сценарии и по-взрослому рассудительно, словно она не тринадцатилетняя девочка, а мудрая, прожившая очень огромную жизнь бабушка, дает для каждого из них комментарий. Я люблю жизнь такой, как она есть трагической, многомудрой, темной и светлой всякой, и мне интересно жить именно настоящим, но все-таки иногда, следуя по жизненному пути, следует оглянуться на прошлое просто для того, чтобы наполнить душу тихой и светлой печалью ушедшего и выровнять по его ориентирам путь, ведущий в грядущее.
Конец.
20092012Использованы стихи Семена Кирсанова (19071972)
великого Советского Русского поэта.
Ты не ушла
Повесть основана на реальных событиях
Глава 1
Первого сентября он увидел её, в темно-коричневом платье, в белом фартуке, она, тем не менее, не выглядела как все. Он сразу отметил, что она в отличии от большинства пришла без пионерского галстука. Сам он, как-будто, забыл, что сегодня первый день, как они перешли в восьмой, и галстук уже в прошлом. Да, она выглядела совсем по-взрослому сейчас. Он просто залюбовался ей, поворачиваясь как бы невзначай к соседке на задней парте, то за ластиком, то за подсказкой. На самом деле ему страшно хотелось смотреть на Лену, сидящую за предпоследней партой, смотреть не отрываясь.
Её голубые, выразительные глаза, сияющие, лучистые, теплая улыбка и короткая мальчуковая стрижка, заразительный смех, все восхищало в ней и манило бездонной пропастью внезапно вспыхнувшего чувства. И он уже не знал что с этим внезапным нахлынувшим приливом любви делать. Пожалуй, вскоре и сама Лена стала замечать эти знаки внимания со стороны скромного, и самого незаметного мальчика в восьмом А. Но она привычно игнорировала их, ведь по рангу она была королевой класса, и самой красивой девочкой в той школе. Тихий Семенов если и нравился ей, то виду о том она не за что бы не подала.
Однажды на большой перемене Славка вышел на улицу покурить, прихватив портфель, покурив, решил на уроки не возвращаться, его путь лежал в любимый тенистый сквер. Там в любую погоду было прохладно. Шли люди, проносились машины, создавали иллюзию отрешенности лишь ветки деревьев густо переплетенные меж собой в кронах. Даже здесь он думал о том, почему Лена не пришла сегодня на занятия, он вообще в принципе не мог думать ни о чем кроме нее. И конечно полной неожиданностью было для него её появление на бетонной дорожке парка. Она шла навстречу, он пригляделся и заметил что взгляд у нее немного отстраненный.