Нужно сказать, что русские князья сами вызвались на борьбу с Ордой, еще не зная, с какой гигантской силой им придется иметь дело. Великоордынские ханы считали все степные народы своими естественными подданными, но не желавшие присоединяться к Орде половцы во главе со своим ханом Котяном бежали из Степи на Русь. Русские князья нередко союзничали с половцами, привлекая их к участию в своих междоусобицах, и даже роднились со степняками. Знаменитый князь Мстислав Галицкий (11801228), за храбрость прозванный Удалым, а за воинские успехи Удатным (Удачливым), был женат на дочери Котяна.
К нему, как к родственнику и другу, половецкий хан обратился за помощью против Орды и других князей «дарил верблюдами, конями, буйволами, прекрасными невольницами» и угрожал им нашествием ордынцев: «Ныне они взяли нашу землю, завтра возьмут вашу». Собрался съезд южнорусских князей, на котором был решено общими силами идти в Степь «искать неприятеля».
Узнав о замыслах вторгшихся в их пределы русичей, ордынцы направили к ним послов, сказавших: «Слышим, что вы, обольщенные половцами, идете против нас, но мы ничем не оскорбили россиян: не входили к вам в землю, не брали ни городов, ни сел ваших, а хотим единственно наказать половцев, своих рабов и конюхов. Знаем, что они издревле враги России: будьте же нам друзьями, пользуясь случаем, отмстите им ныне, истребите злодеев и возьмите их богатство». Однако гордым русским князьям это посольство показалось проявлением слабости и трусости Орды, и они совершили преступный и страшный по своим последствиям поступок приказали убить посланников. После этого ордынцы вновь отправили в русский стан послов, которые сказали уже твердо: «Итак, вы, слушаясь половцев, умертвили наших послов и хотите битвы? Да будет! Мы вам не сделали зла. Бог един для всех народов: Он рассудит». Этих послов русичи отпустили, но Орда запомнила убийство первых своих гонцов и готовила месть.
Воодушевленные успехом в мелких стычках с неприятелем, русские хвастливо полагали, что степняки отступают из страха перед ними. Между тем ордынцы заманивали русских в глубь степей, выбирая удобное место для боя. Наконец на берегах реки Калки 31 мая 1223 года противники сблизились. Мстислав Галицкий, не оповестив других князей, тотчас двинул свою дружину вперед: он считал, что бой будет легким, и хотел, чтобы ему одному принадлежала вся честь победы. Однако удаль русских богатырей разбилась о железную дисциплину ордынских полков; в схватке погибло шесть князей; самому Мстиставу и его наследнику Даниилу едва удалось спастись бегством. Между тем великий князь Киевский Мстислав, разгневанный своеволием Галицкого князя, равнодушно смотрел на разгром его дружины, не вступая в сражение. Однако, разделавшись с галичанами, ордынцы обрушились на киевлян захватили великого князя и казнили его вместе с двумя зятьями. «Остервенелые жестоким сопротивлением Мстислава Киевского и вспомнив убиение своих послов в нашем стане, монголы изрубили всех россиян, князей задушили под досками и сели пировать на их трупах!» пишет историк Н. М. Карамзин.
Ордынские полки вошли в Русскую землю и дошли до Днепра, на пути убивая всех мирных жителей. Ужас охватил Южную Русь. Но ордынцы внезапно повернули вспять и ушли в свои степи: их отозвал Чингисхан, собиравший полки, как стрелы в один колчан, для новых завоеваний на Востоке. Русские дивились: откуда пришли и куда исчезли враги? Опомнившись от ужаса и горечи поражения, Русь восстановила разрушенное и забыла о неведомых пришельцах, и русские князья снова занялись «своими делами», то есть междоусобной грызней. А Орда ничего не забывала: мстительные степняки помнили убийство своих послов, видели в русских врагов и готовились в урочный час вновь напасть на Русскую землю.
Среди тех, кому удалось бежать после разгрома на Калке, был и князь Михаил Всеволодович (11791246), которому двадцать три года спустя было суждено просиять мученичеством за веру Христову перед лицом язычников-ордынцев. Князь Михаил казался одним из обычных для тогдашней Руси удельных правителей-раздорников. По отношению к подданным он был князь добрый: правил справедливо и милостиво, народ любил его. Он пришелся по душе даже своенравным новгородцам. И во время его княжения буйный Новгород наслаждался спокойствием. Но князь Михаил пробыл там недолго. Несмотря на слезные просьбы новгородцев, он покинул их и уехал в наследственный Черниговский удел, сделавшись одним из активнейших участников междоусобиц Южной Руси. Будучи из рода Ольговичей, он выступал против князей Мономаховичей, ввязывался в стычки и внутри собственного семейного клана. Противоборствующие стороны не останавливало даже близкое родство: особенно ожесточенно князь Михаил враждовал против знаменитого Даниила Галицкого, на сестре которого был женат. И страшное нужно было потрясение, чтобы опомнились князья от властолюбия и братоненавистничества.
Русь истощала себя в междоусобных войнах. А на Востоке ширилась и набирала мощь Великая Орда. И вот в планах ордынских завоевателей дошел черед до Русской земли. Первый удар обрушился на Русь Северную; непобедимые полки ордынцев вел Бату (Батый; 12071255), внук Чингисхана. Нашествие было стремительным. Разрозненные княжества не успели ни договориться, ни тем более объединиться. Один за другим гибли славные города: Рязань, Коломна, стольный Владимир, Суздаль, Тверь, Ростов (Лишь до Новгорода и Пскова не дошли завоеватели: леса и болота помешали движению ордынской конницы.) «Как саранча, пожирающая траву, так христианский род истребляли», говорит летописец.
Северная Русь утопала в крови, лежала в развалинах и пепле на Южной Руси продолжалась междоусобная грызня. Увы! Верно сказано в горьком присловье: если на одном конце села начнут вешать, на другом грешить будут по-прежнему, говоря: «До нас еще не скоро дойдет». Так и южнорусские правители, словно не замечая падения северных княжеств, по-прежнему занимались сведением счетов между собою. Некоторые пытались даже расширить свою власть, пользуясь бедой родичей. Так, когда Киевский великий князь Владимир Рюрикович попал в ордынский плен, Михаил Черниговский захватил престол древней столицы. Однако не долго удалось ему посидеть на «золотом столе». Под стенами Киева появился ордынский отряд. Восхитившись красотой и богатством города, пришельцы направили к князю послов с требованием сдаться на милость Орды. Но князь Михаил повторил страшное, не прощаемое по степным законам деяние: приказал убить посланников. Потом, сам устрашившись содеянного, бежал на Запад, где тщетно умолял венгерского и польского королей о помощи против грозных степняков. После его бегства Киев занял Даниил Галицкий, но и этот знаменитый герой не решился остаться в обреченном городе. Когда ордынские войска во главе с самим Бату обложили Киев, «от скрипа татарских телег, рева верблюдов и ржания лошадей киевляне не могли слышать друг друга». Защитники Киева оборонялись мужественно, но без надежды. Древнюю столицу, «мать городов русских», мстительные степняки подвергли закланию: в живых не осталось ни одного человека, Киев был сожжен дотла.
После безуспешных скитаний на чужбине князь Михаил примирился наконец со своим давним соперником Даниилом Галицким, послав сказать ему: «Много раз грешили мы перед вами, много наделали вам вреда и обещаний своих не исполняли, но теперь клянемся, что никогда не будем враждовать с вами». С радостью и любовью принял князь Даниил покаяние родича, приютил его с семьей в своем уделе, надавал много пшеницы, меду, быков и овец, предлагал отдать ему Киев. Однако Киев был превращен ордынцами в мертвый город. Некоторое время князь Михаил прожил на холмах над киевским пепелищем, затем уехал в родной Чернигов, тоже разоренный степняками, но пострадавший в меньшей мере.
Наступление Орды на Европу было остановлено чешскими войсками. Когда завоевательная ярость ордынцев остыла, они начали превращать покоренную Русь в часть своей империи Русский улус. Удельные князья должны были приезжать в ханскую ставку и присягать на верность властелинам Орды, после чего получали от них ярлыки на владение своими княжествами. Это могло быть не только унизительно, но и гибельно для души: перед тем как явиться к хану, русичи должны были выполнить языческие обряды пройти через «очистительный» огонь и поклониться войлочным идолам, изображавшим «духов предков». Лишь славнейшие русские герои, такие как благоверный Александр Невский или Даниил Галицкий, допускались к хану без «языческих формальностей». Но князь Михаил Черниговский, виновный в убийстве ордынских послов в Киеве, не мог надеяться на подобное снисхождение.
Будучи вызван в Орду, князь Михаил уже знал, что там его ожидает, и все же решил попытаться сохранить за собой удел. Князь был готов поклониться хану Бату как «царю, которому Бог дал власть над миром», но поклонение языческим кумирам означало вероотступничество, измену святому Православию. И духовник, с которым князь Михаил советовался перед страшной дорогой, предупредил его: «Многие князья туда ходили и душу свою погубили, исполнив волю Батыя и поклонившись огню и солнцу и прочим идолам. И ты, Михаил, если хочешь, иди с миром, но только умоляю тебя не подражай им и не делай того, что они сделали для сохранения земной власти: не ходи сквозь огонь нечестивых и мерзким богам их не поклоняйся, ибо един Бог наш Иисус Христос; не вкушай также ничего из скверных идоложертвенных яств, чтобы тебе не погубить души своей».