А между тем среди Рюриковичей, потомков равноапостольного Владимира, было немало людей, блиставших высокими личными качествами. За редчайшими исключениями, русские князья были усердны в молитве и посте, строили храмы и основывали монастыри, оказывали милость бедным и страждущим, были милосердны и правосудны в отношении к подданным, образованны, начитанны, хорошо знали Священное Писание и духовную литературу своего времени, ревновали о святом Православии. Историк А. Нечволодов отмечает: «Большинство русских князей, несмотря на постоянные усобицы между собой, поражают нас своим благородством, мужеством и сердечною добротою. Своим благочестием они служили добрым примером для подданных. Нередко перед кончиной они принимали пострижение и даже схиму. Семейная жизнь наших князей отличалась большой чистотой и привязанностью к своим женам, в полную противоположность тому, что делалось в это время на Западе». Многие благоверные князья российские просияли в лике святых, честные мощи их Бог прославил нетлением и чудотворениями. Но увы! Когда речь заходила об удельных «правах», будто какой-то диавольский морок застилал духовные очи русских князей, и они поднимались на братоубийственную междоусобицу. Часто даже святые благоверные князья являлись во враждующих военных станах, противостояли друг другу с оружием в руках. Лишь немногие понимали весь ужас сатанинской игры властолюбий и пытались вырваться из порочного круга. Так, благоверный князь Андрей Боголюбский, отказавшись от «золотого стола» Киевского, ушел в мирную Северную Русь. Но стоило севернорусским княжествам начать крепнуть и богатеть, как и туда переметнулась зараза междоусобиц. Казалось, для наследника княжеского рода, не желавшего пятнать руки и душу пролитием братской крови, оставался один путь путь преподобного князя Николая Святоши, вообще отрекшегося от власти и ушедшего в монахи. А над теми, кто принимал власть в уделах, довлели клановые счеты и интересы, наследственная вражда, вовлекавшая их в кровавую междоусобицу. Но наконец переполнилась чаша долготерпения Божия, и бичом Господним, карающим за братоубийства, обрушились на Русь ордынские полчища.
Подобное этому бывает и в жизни одного человека. По немощи совершив грех, человек может усилием воли восстать, очиститься покаянием и более не повторять непотребных поступков. Но если грех совершается часто, успел укорениться, бороться с ним несравненно труднее. Застарелый грех превращается в привычку, в навык, становится уже не просто грехом, а пороком. Порочная страсть подавляет волю человека к исправлению, его благие стремления уже бессильны он превращается в жалкого раба греха, и, если останется в таком состоянии, его душа погибнет вовеки. Для спасения таких грешников Милосердный Господь Промыслом Своим попускает им тяжелые болезни или иные жестокие скорби, чтобы от жгучего страдания человек мог опомниться и победить господствующую над ним душепагубную страсть. Так бывает в судьбах людей так бывает и в судьбах целых народов.
Тверской летописец говорит: «Из-за грехов наших пришли народы неизвестные, о которых никто не знал точно и не знает, кто они, и откуда пришли, и каков их язык, и какого они племени, и какой веры. И называют их татарами, а иные говорят таурмены, а другие печенеги. Некоторые говорят, что это те народы, о которых Мефодий, епископ Патарский, сообщает, что они вышли из пустыни Етриевской, находящейся между востоком и севером. Ибо Мефодий говорит так: К скончанию времени появятся те, которых загнал Гедеон, и, выйдя оттуда, пленят всю землю от востока до Евфрата и от Тигра до Понтийского моря, кроме Эфиопии. Один Бог знает, кто они такие и откуда пришли, о них хорошо известно премудрым людям, которые разбираются в книгах. Мы же не знаем, кто они такие, и написали о них на память о бедах, которые они принесли
Но все это случилось не из-за татар, а из-за гордости и высокомерия русских князей попустил Бог такое.»
Вскоре Руси не по легендам, а в грозной реальности пришлось близко познакомиться с прежде неведомыми народами ордынцами, нашествием и властью которых врачевал Правосудный Господь застарелый грех Русской земли и ее князей.
Пока раздробленная Русь коснела в междоусобных кровопролитиях, на восток от нее объединялась Великая Степь. Несравненно меньше общего, чем у русских жителей разных уделов, было у степных народов и племен они разнились по вере, языку, обычаям, но у степняков был общий и страшный враг. Китайская Поднебесная империя, непомерно гордая своей цивилизацией, презирала и ненавидела степных соседей-кочевников. Из Китая в Степь регулярно направлялись истребительные военные экспедиции, убивавшие всех степняков, которых им удавалось настигнуть. К набегам китайских палаческих отрядов присовокуплялось коварство китайской дипломатии, умело стравливавшей между собой кочевые племена. Так бы и уничтожалось одно племя степняков за другим, но один из племенных вождей внутренней Монголии, Темучин, прославившийся под именем Чингисхана (11621227), сумел сплотить вокруг себя сначала все монгольские роды, а затем и всю необъятную, разноязыкую и разноверную Великую Степь. Так возникла спаянная беспрекословным повиновением верховному правителю и железной дисциплиной могущественная военизированная держава Великая Орда, покорившая почти всю Азию (в том числе и надменный Китай), захватившая Русь, огнем и мечом прошедшая Венгрию и Польшу, заставившая Европу дрожать от ужаса.
Но все это случилось не из-за татар, а из-за гордости и высокомерия русских князей попустил Бог такое.»
Вскоре Руси не по легендам, а в грозной реальности пришлось близко познакомиться с прежде неведомыми народами ордынцами, нашествием и властью которых врачевал Правосудный Господь застарелый грех Русской земли и ее князей.
Пока раздробленная Русь коснела в междоусобных кровопролитиях, на восток от нее объединялась Великая Степь. Несравненно меньше общего, чем у русских жителей разных уделов, было у степных народов и племен они разнились по вере, языку, обычаям, но у степняков был общий и страшный враг. Китайская Поднебесная империя, непомерно гордая своей цивилизацией, презирала и ненавидела степных соседей-кочевников. Из Китая в Степь регулярно направлялись истребительные военные экспедиции, убивавшие всех степняков, которых им удавалось настигнуть. К набегам китайских палаческих отрядов присовокуплялось коварство китайской дипломатии, умело стравливавшей между собой кочевые племена. Так бы и уничтожалось одно племя степняков за другим, но один из племенных вождей внутренней Монголии, Темучин, прославившийся под именем Чингисхана (11621227), сумел сплотить вокруг себя сначала все монгольские роды, а затем и всю необъятную, разноязыкую и разноверную Великую Степь. Так возникла спаянная беспрекословным повиновением верховному правителю и железной дисциплиной могущественная военизированная держава Великая Орда, покорившая почти всю Азию (в том числе и надменный Китай), захватившая Русь, огнем и мечом прошедшая Венгрию и Польшу, заставившая Европу дрожать от ужаса.
Чингисхан знал цену единству. Однажды он созвал своих сыновей и предложил каждому сломать по одной стреле. Это они сделали с легкостью. Но когда такие же стрелы были собраны в связку, никто из монгольских богатырей не сумел сломать их все вместе. Так же, словно множество стрел в один колчан, собирал Чингисхан степные народы и племена кого добровольно, кого силой, ломая упрямство их вожаков, ставил в ряды своей армии. Воинов Чингисхана называли монголами или татарами, но оба эти наименования, пошедшие от названий племен, игравших видную роль в первоначальном соединении степняков, неточны. Степная держава вобрала в себя десятки наций. Это были не монголы или татары, не найманы или уйгуры, не какой-нибудь отдельный народ это были ордынцы, по велению единого властелина хана готовые выступить несметными полчищами на достижение поставленных им целей.
Созданная Чингисханом военная мощь была слишком велика для того, чтобы ограничиться только обороной Степи. Ордынцы ринулись в завоевательные походы. Расширяясь, Великая Орда достигла Русской земли.
Воевали ордынцы по выработанным Чингисханом суровым законам. Трусость, бегство, измена, а часто и просто неуспех в бою карались смертью. Орда радушно принимала всех присоединившихся к ней, щадила добровольно покорявшихся, но любое сопротивление подавляла беспощадно, с побежденными расправлялась с дикой свирепостью. Дружба и верность в отношении к своим или ставшим своими, но с противниками любой обман, любое коварство, любая жестокость считались у ордынцев доблестью. Среди военных законов Орды особо стояла неприкосновенность послов. Вообще, убийство гостя, тем более посланника, считалось на Востоке чудовищным, непрощаемым преступлением. И за убийство своих послов ордынцы мстили с особой лютостью: там, где это произошло, не оставляли в живых ни одного человека; подвергали «закланию» целые племена, города или области. (Так, в отместку за убийство ордынских посланников был «заклан» в 1240 году Киев столица Древней Руси.)
Доблесть и боевые навыки русичей были ничуть не хуже, чем у ордынских воинов, но раздираемой междоусобицами Руси было нечего противопоставить ордынскому единству. Уже первое столкновение с Ордой сражение на Калке в 1223 году закончилось сокрушительным разгромом русско-половецкого войска из-за несогласованных действий князей, каждый из которых в бою искал не общей победы, а собственной чести и славы.
Нужно сказать, что русские князья сами вызвались на борьбу с Ордой, еще не зная, с какой гигантской силой им придется иметь дело. Великоордынские ханы считали все степные народы своими естественными подданными, но не желавшие присоединяться к Орде половцы во главе со своим ханом Котяном бежали из Степи на Русь. Русские князья нередко союзничали с половцами, привлекая их к участию в своих междоусобицах, и даже роднились со степняками. Знаменитый князь Мстислав Галицкий (11801228), за храбрость прозванный Удалым, а за воинские успехи Удатным (Удачливым), был женат на дочери Котяна.