Оля, набирая данные договора, ответила:
Мы здесь только с кредитным.
И что, у меня действительно кредит? спросила Веруня. Ведь вы же понимаете, Оля? Ведь понимаете?
Оля смотрит в экран монитора. А Веруня не может видеть, что там на экране. Ей воображается, что у монитора есть хвост, который оканчивается где-то в главном офисе (в Москве). И по хвосту на монитор идет передача сигналов, и Оля вчитывается, как будто надо расшифровывать, даже губами чуть шевелит. Веруня едва удерживается, чтоб не вскочить и не пойти на ее место.
Так у меня кредит? Значит, не фикция? не вытерпливает Веруня.
Ведь вы же сами подписали? Оле как будто что-то мешает направить взгляд на клиентку. А у Веруни ощущение, что Оля их хорошие отношения предает. И Веруня сразу успокаивается.
Скажите, Оля, говорит она, то есть, может быть такое, что кредитный договор заключен не в самом банке?
В магазине, например.
Да? В магазине? удивляется Веруня. Вот ведь как отстаю.
Она достает свой блокнот с записями.
А Анастасия, барышня в «Жасмине», милая такая, которая кредитный договор мне Она не сотрудник банка, нет?
Нет, говорит Оля и опять взгляд в монитор. Вам бы надо в «Жасмин» сначала.
В «Жасмин»? Но в блокноте стоит, что первым делом в банк. И не потому, что банк ближе от дома А потому, что интуиция подсказала Интуиция и вчера, и сегодня утром, сразу после сна, подсказала, что сначала в банк.
Веруня пожалела, что села к Оле, лучше бы к другому менеджеру без беременности.
Значит, у меня договор с банком двухсторонний, то есть стороны я и банк, так? уточняет Веруня, сверяясь со своим блокнотом. Но расторгнуть его не могу, потому что сначала нужно расторгнуть другой двухсторонний договор между мной и «Жасмином», так?
У Оли в животе человек, который мешает вникать.
Если я не могу расторгнуть договор с банком, пока не расторгла договор с «Жасмином», значит, есть какой-то договор, в котором это прописано, так? Оля, вы можете дать мне этот договор?
Нельзя, это внутренняя информация.
Ловко. Значит, у меня теперь потребительский кредит! Под двадцать девять процентов годовых! Я у вас держу вклад под восемнадцать годовых, а вы мне даете под двадцать девять.
Видно, что Олю коробит: ведь Веруня говорит громко и привлекает внимание И даже!.. Непонятно отчего веселится, будто довольна.
Ну, не буду, Оля, говорит Веруня. Не буду. Нельзя вам.
Вы сначала в «ДеШели», говорит Оля. У вас все получится.
Веруня и не сомневается. Она подает Оле заготовленное с вечера заявление, чтоб отправить в головной офис в Москву. Но Оля подает ей фирменный бланк претензию. И Веруня пишет претензию. Готово теперь время (9:47), подпись, печать.
Оля встала из-за стола, качнулась, взявшись за поясницу. Живот на стол почти весь. Бедная, устала.
Веруня, прощаясь, сказала, что она в «Жасмин», а Оля опять, будто даже виновато, опять повторила, что все получится.
По пути домой Веруня думает, что придется выяснять, что за отношения связывают банк и «ДеШели». Что Оля в раздвоении из-за двойных стандартов и что нечего требовать от нее смелости. Что нужно непременно завести папку для всего этого дела настоящую картонную папку. Не решила пока насчет цвета: зеленую или синюю?
Дома посмотрела внимательно претензию (не заявление, а претензия это надо усвоить). Ох, видно, что юридически швах. Веруня так и сказала Оле («я юридически швах»), и Оля сказала: пишите своими словами. И Веруня написала «применены мошеннические приемы» и т. п. Хотя интуиция подсказывала, что юридическую свою слабость лучше не предъявлять в письменном виде.
3
Чемоданчик в большом пластиковом пакете с надписью «DeSheli» (на каком это языке? французский?) Идет Веруня по местной, совсем не столичной Ленинградке. Предчувствует, что отложит студию-мечту. Отложит, пока не разберется. Предчувствует, что не быстро разберется. А то вдруг, особенно на светофоре, что и быстро на раз: что договорится вдруг, например, чтоб перенести по времени на два-три месяца. Или вдруг, что потянет и разбирательство («ДеШели» и кредит), и студию (логика и риторика) раздвоится, может, как-то
В «Жасмине» за конторкой блондинка. На рассеянный взгляд, красивая. А приглядеться внимательно, так и признаки беременности. Веруня положила кейс с косметикой на черный из кожзама диван. И, глянув на бейдж с именем:
Елизавета, здравствуйте.
Здравствуйте, отвечает, бросив понимающий взгляд на диван (пакета с чемоданом не видно ей из конторки). По какому вы вопросу?
Хороший тон, без скуки и с пониманием.
Могу я увидеть Светлану Чугромину? Есть у вас такой косметолог?
Вам зачем?
Веруня отметила съезжание с правильного тона и ласково, как ребенку, ответила:
Зачем? Это и хочу понять, но пока не очень понимаю. Так у меня бывает.
Блондинка Елизавета смотрела на нее, а потом не на нее, а в какую-то тетрадочку. А потом спросила:
Женщина, вы что хотите?
Веруня посмотрела на постер на стене, потом на Елизавету, с чертами лица как на постере, окинула взглядом коридор.
А скажите-ка мне, Елизавета, Веруня умело сделала паузу. У вас торговое предприятие или медицинское?
Женщина, вы зачем сюда пришли?
Нервность проклюнулась в Елизавете, а Веруня спокойна: вынимает из сумки файл, из файла два экземпляра составленного ею заявления.
Вот мое заявление, в двух экземплярах, один вам. Распишитесь, что приняли. А, Елизавета?
Елизавета, странно сделав головой вперед, привстала со стула, потом опять села. Сказала:
Ничего не обязана принимать, посылайте по почте.
А я уже, только что оттуда, ласково сказала Веруня, показывая квитанцию. И мне кажется, что чем быстрее вы со мной, тем лучше для вас.
Женщина! вскочила Елизавета со стула. Женщина!
В лицо ей, и впрямь беременной, будто бросился со всеми его признаками ранний токсикоз. Она, отодвинув свой стул и схватив в руки школьную тетрадку, крикнула «Женщина!» и быстро-быстро по лестнице. Один пролет лестницы виден Веруне, а верхний не виден, загорожен стеной. Елизавета еще не скрылась, как вышли сверху двое. Спустились к Веруне, как с неба черные птицы.
Женщина, вы зачем пришли? спросил тот, что шел впереди. И, видимо, главнее второго, среднего роста, плотного (и брюшко явно имеется). Сейчас вызову охрану и вас удалят.
А товар свой зачем принесли? спросил второй, показав глазами первому на чемодан.
Товар? удивилась Веруня искренне, как ребенок от двух до пяти. Вот буду знать теперь, что это называется товар.
Она поглядела в сторону лестницы, куда убежала Елизавета: ей жалко беременных, которые на работе. Она подала высокому два своих экземпляра А4 и почтовую квитанцию.
Елизавета не может расписаться? вопросительно утвердила она. Значит, вы.
Когда были на процедуре? высокий сначала пустил на нее удавий взгляд, а потом махнул глазами по заявлению.
Представьте, позавчера, хихикнув, сказала Веруня. В субботу, в тринадцать тридцать, затратила два с половиной часа, хотя планировала полтора.
Высокий и с брюшком переглянулись. Высокий прошел к двери, на которой написано VIP-зал, достал из кармана ключ, открыл дверь и сказал: «Проходите». А тот, что с брюшком, смеясь глазами, сказал: «Прихватите свой товар».
Тот, что с брюшком, представился юристом Валерием Вадимовичем, а высокий Павлом (и отчество не требуется). За двумя столами буквой «Т» Павел устроился на главном месте, Валерий Вадимович сбоку от него, а Веруне предложили любое удобное место. Веруня села спиной к окну, лицом к дверям на крайний стул она могла, не поворачиваясь, видеть тех. И расстояние от них максимально возможное.
Чувствовалось, что эти двое недавно работают вместе не притерты. И главный, Павел, чуть ли не только что инструктировал юриста Валерия Вадимовича и держит его на поводке. А юрист признает поводок решил, пока не обуркался, не показывать зубы.
Веруня положила свой А4 на стол. Юрист протянул руку, но, осекшись, подвинул главному. Тот взял и пробежал мельком. Каждый со своего места присматривался к норовистой клиентке.
Сами составляли претензию? спросил Павел.
Претензия? опять искренне Веруня. Вот узнала теперь, что это так называется. Новый для меня жанр.
Из интернета, наверно, скачала? поддел Валерий Вадимович.
Я филолог. Какие проблемы?
Юрист сказал живо:
У меня мама тоже филолог.
Павел глянул на него, и он убрался, как улитка в ракушку, но все же так, чтоб рожки снаружи.
Веруня достала из сумки блокнотик и ручку и будто извинилась:
Я всегда записываю. Типа графомании.
Значит, на процедуре позавчера? спросил Павел.
Позавчера, да. У меня ж написано. Что вместо полутора часов Ведь мы договаривались, что полтора часа надо на процедуру Договаривались по телефону с вашим сотрудником