Чародейство, что ни говори, буркнул Ланс, принял из рук Брука стрелу и вернул ее в колчан. Как же нам до них достучаться?
Почти невозможно, отозвалась Вилья. Закрылись они. От всего света закупорились. Надоела им, говорят, глупость да жестокость людская. И, судя по всему, не так уж неправильно они поступили. Сидят себе в тепле, когда пируют, когда в кости да шары играют, а когда просто спят вволю.
Откуда знаешь? спросил лучник.
Не я знаю так говорят, лукаво улыбнулась Вилья.
Ланс пожал плечами, вновь окинул взглядом неприступную избу.
Леди Вилья, проговорил он, и светляк довольно заулыбалась из-за того, что ее так знатно окрестили. Можете ли вы что-нибудь наворожить, чтоб вызвать к нам Ведуний?
Довольное выражение тут же пропало с лица малышки:
Увы, сэр, развела она руками. Не могу. Точно так же, как ваши стрелы отскакивали от стен сруба, так и моя магия отразится и будет бесполезной.
Стало быть, и от твоей ворожбы никакого толку, пренебрежительно отозвался Брук. Бесполезный жук!
Вилья вдруг сердито зашипела, и длиннющий крапивный стебель, до этого мирно опиравшийся о стену избы, резко дернулся и хлестнул парня по лицу
Глава третья, в которой появляются три Матушки Ведуньи
Ланс остановил Брука, который уже был готов кинуться для расправы на светляка. Вилья же предусмотрительно взвилась повыше на соседнюю ель и там устроилась на шишке.
Страсти немного улеглись.
Вот бы в трубу стрелу пустить, задумчиво проговорил Брук. Чтоб она по трубе да вниз слетела. В доме такое точно заметят и выглянут посмотреть. Только, как это сделать?
Как сделать? задумчиво повторил Ланс. Леди Вилья, обернулся он к светляку, если я пущу стрелу, сможете ли вы направить ее в трубу?
Это пожалуйста. С вашей стрелой могу сделать все, что угодно, закивала малышка. Так что, давайте, стреляйте. А уж я позабочусь о том, куда стреле попасть.
Ланс кивнул ей в ответ и, не тратя ни минуты, лихо натянул тугую тетиву, целя вверх, затем выстрелил.
Стрела ушла высоко-высоко, как будто стремилась пронзить небеса. Брук и Ланс, задрав головы, проводили ее взглядами, а затем обернулись к светляку.
Вилья вновь сложила ладошки вместе и пустилась ворожить, что-то мурлыча себе под вздернутый нос. От ее затрепетавших крылышек взметнулось мерцающее изумрудным светом облачко. Оно на пару мгновений зависло над светляком, потом, уподобившись тополиному пуху, поднялось над крышей зачарованного дома и закружилось вокруг дымохода. Сперва медленно, затем все быстрее и быстрее.
Вернулась стрела с неба. И ухнула прямехонько в узкую трубу, пронзив по пути изумрудное облачко Вильи. Вошла в дымоход и, было слышно, гулко ударила своим каленым острием во что-то деревянное внутри избы.
Либо в стол. Либо в пол, предположил Брук.
Отлично, улыбнулся Ланс. Мы дали о себе знать
Едва он это сказал, как дом загудел, заворочался, словно был живым. Ланс и Брук на всякий случай отскочили подальше, а Вилья взлетела повыше, почти к самой верхушке столетней ели.
Вот уж диво, произнес Брук, когда у дома отвалилась одна из стен, словно подъемный мост в замок.
На «пороге» стояла невысокая горбатенькая фигура в серо-голубом балахоне. Из-под капюшона рассержено сверкали маленькие желтые, как у кошки, глазки.
Кто?! Кто посмел?! закричала фигура неприятным старушечьим голосом.
Ланс неуверенно выступил вперед:
Прошу прощения, леди
Какая я тебе леди?! взвизгнула старушка. Я Матушка Кэт, не меньше и не больше!
Прошу прощения, Ланс был совсем сбит с толку. Прошу прощения, что потревожил вас, но это было необходимо
Необходимо?! еще тоньше завизжала Матушка Кэт, но тут вдруг смолкла, глядя на юношу, и заговорила уже помягче и спокойнее, даже игриво. Ишь ты, а ведь славный парнишка до нас достучался.
Где? Кто? с такими вопросами на ее последние слова из дома выглянули еще две старухи одна высокая и тощая в балахоне лимонного цвета, а вторая низенькая и пухлая в бледно-зеленом.
У них, как и у матушки Кэт, были блестящие желтые глаза.
Покажи нам его! в один голос затребовали они.
Да вот, смотрите. Разве ж я не даю, хихикнула Матушка Кэт и отошла в сторонку.
Старухи тут же окружили Ланса, стали довольно бесцеремонно рассматривать, приговаривать:
У них, как и у матушки Кэт, были блестящие желтые глаза.
Покажи нам его! в один голос затребовали они.
Да вот, смотрите. Разве ж я не даю, хихикнула Матушка Кэт и отошла в сторонку.
Старухи тут же окружили Ланса, стали довольно бесцеремонно рассматривать, приговаривать:
Ишь ты, вырос как. А какие плечи, а силен, видать. И глаза ясные. И лицом пригож. Весь в отца пошел
Вы отца моего знаете? изумился лучник.
Конечно, кивнула голубая Матушка Кэт. Я и сестры мои, Матушка Фло и Матушка Нелл, многое знаем, а многих попросту узнаём. Вот как тебя. Эх, помню, батюшка твой на лошади меня катал, она улыбнулась, внезапно обнаружив свои необыкновенно хорошие для старухи зубы, белые, ровные. Ну, привет тебе, принц Ланселин из Пестрого Королевства.
Привет и вам, уважаемые Матушки, ответил Ланс, церемонно кланяясь. И уважение мое к вам непреходяще, в отличие от моего титула.
Слыхали многое мы про твою историю птицы всякие вести носят, сказала тощая, лимонная Матушка Фло. Заходи в дом, высочество, там и поговорим.
Юноша несмело ступил на порог, но старухи так дружелюбно ему улыбались, и столь превосходными зубами, что он отбросил свои страхи и уверенней пошагал в избу.
А мы? хором напомнили о себе Брук и Вилья.
А вам не дозволено! тоже хором рявкнули на них все три Матушки.
Они очень резво для старушек нырнули в дом за Лансом, и стена сруба быстро-быстро и с грохотом поднялась, вернувшись на место.
Во дела! выдал Брук.
Это тебе не траву топтать, ехидно заметила Вилья. Ну, что делать-то будем?
Ждать будем, ответил парень, удивленный всем виденным, и поэтому не обращай внимания на подколки светляка. Эх, боюсь я за хозяина. Как бы эти старухи ему чего не наворожили.
Расскажи лучше он и вправду принц? Вилья, видя, что Брук настроен миролюбиво, слетела на ветку пониже. Люблю всякие такие истории
Глава четвертая, в которой Матушки и Ланс садятся за стол
Голубая Матушка Кэт усадила Ланса на резной стул темного дерева, за широкий дубовый стол и повязала юноше белоснежную салфетку на шею. Зеленая Матушка Нелл поставила перед ним большую глиняную миску каких-то штук, похожих на пельмени, только не белых, а розовых, и торжественно вручила парню серебряную вилку. А лимонная Матушка Фло достала из серванта четыре изящных бокала и хрустальный кувшин с алым, искрящимся питьем.
Ну, за встречу, сказала Матушка Кэт, когда питье было разлито по бокалам.
Ланс вежливо выпил, хотя ему больше хотелось говорить, чем трапезничать.
Ешь, пока рот свеж! Потом все скажешь, предупредила его толстая Матушка Нелл.
Юноша повиновался. К тому же, розовые пельмени пахли очень аппетитно, а он был голоден. Вспомнил, что утром съел только два яблока и окрайчик хлеба. На вкус пельмени оказались тоже замечательны. А душистое и чрезвычайно вкусное вино, разливаясь по животу, приятно согревало и прогоняло тревогу.
Насыщаясь, Ланс принялся осматривать жилище Ведуний. И опять удивился, хотя можно было бы уже привыкнуть к чудесам.
Внутри пространства оказалось намного больше, чем казалось снаружи. Обстановка же была почти крестьянской, если не считать резных стульев и такого же, украшенного на фасадах искусной резьбой, серванта. Это неплохо смотрелось бы и в гостиной какого-нибудь знатного лорда. А все остальное стол, три сундука, лавка у одной из стен было таким же, как в любой сельской избе.
Зато на стенах висело множество каких-то веничков, пучков и мешочков. Ланс подумал, что это, видно, всякие колдовские вещи, как то трава-памятка, стебель-неболей, сонные корни и прочее. Таким, он помнил, иногда пользовалась его мама, когда он или его младший брат Августин болели
За здоровье теперь! объявила Матушка Фло второй тост.
Ланс выпил, пересчитал оставшиеся пельмени. Еще семь штук. Неплохо. Скорее доесть и можно будет начать разговор.
Ну а сейчас за любовь! промурчала Матушка Нелл.
Юноша вздохнул, чокнулся со старушками, выпил. После этого от каждой получил по поцелую в щеки, чмокнул всех в ответ, прикасаясь губами к исполосованной морщинами коже.
Опять чудо все три преобразились в юных девушек!
Замечательно! Великолепно! Потрясающе! и бывшие старушки закружились шальным хороводом по гостиной.