Сейчас разберемся, буркнул Шельдман. Ждите меня здесь.
Профессор не посмел возражать владыке мира.
Шельдман вошел в палату к Симону. Юноша лежал бледный, измученный, Ирвинг утешал мальчика.
Все будет хорошо, мистер Меровинг, не волнуйтесь, пожалуйста. Вам сейчас это вредно.
Папа, мама, они мертвы, сквозь слезы говорил Симон. И Элла, моя несчастная сестра. Я хочу к ней. Элла! Эллочка! Симон потерял сознание.
Увидев хозяина, Ирвинг поклонился.
Не отвлекайся, сказал Шельдман, делай свое дело.
Ирвинг поднес к носу юноши флакончик с нашатырем, Симон пришел в себя. Он увидел своего покровителя.
Мистер Шельдман, Симон попытался приподняться на постели, но не смог, юноша бессильно откинулся на подушку.
Лежи, лежи, приятель, сказал Шельдман, тебе сейчас нужен покой, он обратился Ирвингу. Как тут у вас дела?
Едва убрали все эти зонды и перевели в палату, как заработали почки, сообщил слуга.
Отлично, кивнул Роберт Шельдман, именно это я имел в виду.
Шельдман присел возле постели юноши.
Сим, с твоей сестрой все хорошо. Мы нашли ей няню, скорее даже гувернантку. Очень славная девушка из хорошей семьи. Элла и мадемуазель Жаклин уже подружились.
Я видел мадемуазель Жаклин, отозвался Симон.
Где? удивился Шельдман. Ты с ней знаком?
Нет. Просто видел, в голове. У нее родинка вот тут, на шее.
Верно, засмеялся Шельдман, этакая симпатичная мушка на горлышке. Нет, Сим, такие парни, как ты, не пропадают. Ты обязательно выберешься.
Симон чуть приподнял голову.
Мистер Шельдман, можно мне увидеть сестру? Я очень соскучился по ней.
Конечно, можно. Я утром приведу к тебе Эллу.
Еще раз спасибо, сэр.
Не грусти, все будет хорошо. Продержись тут несколько часиков. Сейчас ночь, девочка спит.
Да, конечно, мистер Шельдман. Я не хочу, чтобы Элла страдала. Пусть она навестит меня, как только сможет.
Малышка сможет, она все время спрашивает о тебе и с нетерпением ждет встречи с тобой.
Элла замечательная.
Вы сможете помочь юноше? с надеждой спросил Ирвинг.
Думаю что, да, отозвался Шельдман.
Роберт Шельдман вышел из палаты. У дверей, под грозным надзором охранников миллиардера, смиренно стоял Бауэр.
Я сейчас уеду, и до моего возвращения я запрещаю вам применять какое-либо лечение, сказал Шельдман. Утром я вернусь.
Но попытался возразить Бауэр.
Мистер Бауэр, усмехнулся Шельдман, вы здесь главный врач, должность, безусловно, однообразная и рутинная. Вы, кажется, устали от своих обязанностей?
Я все понял, сэр, склонил лысую голову профессор.
Рано утром Шельдман, как и обещал, вновь вошел в элитную клинику. Миллиардер был не один, за руку он вел малышку Эллу. Девочка шла в роскошном платьице; в одной руке она держала свою любимую пеструю собачку, в другой большую нарядную куклу. Симон был бледен, но в сознании, он лежал спокойно. Ирвинг заботливо менял лед на воспаленной ране.
Как прошла ночь? спросил Шельдман.
У господина Меровинга бессонница, он так и не уснул, но в остальном все было спокойно.
Увидев сестру, в глазах юноши вспыхнули живые искры.
Эллочка, малышка! радостно прошептал он.
Ну вот, к вам и гостья, мистер Меровинг, сказал Ирвинг, и такая замечательная.
Здравствуйте, покосилась девочка на Ирвинга и тут же подбежала к брату. Симоша! воскликнула она.
Элла, какая же ты у меня красавица! восхитился Симон. Спасибо вам, мистер Шельдман, и, мистер Шелли.
Да, пустяки, играйте, дети, засмеялся Шельдман.
Миллиардер и его секретарь отошли в сторону.
Привет, Симоша, девочка обняла брата. А это Роза, Элла показала куклу. Она принцесса. И Фантик, он тоже принц. А ты наш король. Мне мистер Шельдман рассказал, что на нас напали разбойники, ты с ними сражался и победил. Но тебя сильно ранили, и теперь тебе нужно лечиться. Выздоравливай скорее. Мне так без тебя грустно.
У тебя же теперь есть гувернантка, улыбнулся Симон.
Да, ее надо называть мадемуазель Жаклин. Она не очень говорит по-русски. Но такая добрая, мы с ней рисуем, поем песни. Мистер Шельдман тоже добрый. Прицессу Розу подарил он. Сим, я хочу, чтобы мы скорее поехали к маме и папе, шепотом сказала девочка. Выздоравливай, пожалуйста.
У тебя же теперь есть гувернантка, улыбнулся Симон.
Да, ее надо называть мадемуазель Жаклин. Она не очень говорит по-русски. Но такая добрая, мы с ней рисуем, поем песни. Мистер Шельдман тоже добрый. Прицессу Розу подарил он. Сим, я хочу, чтобы мы скорее поехали к маме и папе, шепотом сказала девочка. Выздоравливай, пожалуйста.
Я скоро приду, Эля, обязательно приду.
Шельдман привез Симону несколько мягких уютных пижам, небольшую коробочку, альбом для рисования и цветные карандаши.
Здесь плеер, чтобы ты слушал музыку, сказал Роберт Шельдман, показав на коробку. И это, вдруг тебе захочется что-то нарисовать.
Спасибо, мистер Шельдман, Симон с благодарностью смотрел на своего покровителя. Вы столько для меня сделали.
Да пустяки, Сим, по сути я еще ничего толком и не сделал для тебя.
Няня увела Эллу, Шельдман позвал Ирвинга.
А теперь мы попьем водички, сказал Шельдман юноше. Хорошо?
Я постараюсь, тихо проговорил Симон.
У тебя получится, не сомневайся.
В палату принесли стаканчик с водой. Шельдман приподнял Симона.
Подержи его, кивнул Шельдман секретарю, а я напою нашего друга. Сейчас будет совсем хорошо, подбодрил Симона Роберт Шельдман.
Откуда вы все умеете, сэр? удивился Ирвинг.
Когда мне было 20 лет, отец отправил меня вместе с группой исследователей на разведку нефтяных скважин. Мы ходили по непролазным джунглям. Крутое время было, без сантиментов. Там, среди этих крепких отчаянных парней, я научился многому.
Ирвинг крепко взял мальчика за плечи, а Шельдман поднес к губам юноши стаканчик.
Давай, Сим, нападай. Ты это сможешь. У тебя и большее получалось.
Симон собрался с духом и сделал небольшой глоток. Адская боль пронзила истерзанные внутренности. Симон еле удержал крик.
Молодец! кивнул Шельдман. Не отступай. Мы на войне, приятель.
Симон сделал второй глоток. Глаза Шельдмана и мальчика встретились. Вдруг успокоение охватило Симона. Он ощутил поддержку и заботу. Присутствие старшего товарища, доброжелательного, умелого, решительного, словно придало сил юноше. Несмотря на мучительную боль, он выпил всю принесенную воду.
Молодец, Сим, этот бой мы тоже выигрываем. Теперь расслабься. Ты должен удержать все это в себе не менее 40 минут, за это время жидкость частично усвоится. Если потом и начнется рвота, не так страшно, от обезвоживания ты не умрешь. Так мы поступали в джунглях. Мы ели там всякую гадость и нас часто здорово выворачивало. Главное, было больше получаса сохранить в себе пищу. А теперь просто не напрягайся.
Еще раз спасибо за все, мистер Шельдман, прошептал Симон.
Ирвинг и Шельдман уложили Симона. Роберт Шельдман, чтобы отвлечь юношу, стал рассказывать истории из своей бурной молодости. Миллиардер оказался веселым остроумным рассказчиком. Симон заслушался. Несколько раз рвотные рефлексы подступали к горлу, но тогда Роберт Шельдман, не переставая беззаботно шутить, брал Симона за руку и мальчику становилось легче. Сорок минут промчались незаметно. Рвота больше не мучила юношу, даже боль стала терпимой.
Благодарю за службу, солдат, сказал Шельдман, ты достойно выдержал эту битву.
Симон с восторгом смотрел на своего покровителя.
Я вам так благодарен, мистер Шельдман.
Все благодарности после, боец. А сейчас, приказ отдыхать.
Есть, засмеялся Симон.
Шельдман отозвал в сторону Ирвинга.
Мне нужен Нармер, тихо сказал миллиардер, иначе нам не спасти Симона. Я буду отсутствовать несколько дней, ты же пока позаботься о юноше. Возьми себе в помощь кого-нибудь потолковее из персонала.
Я попрошу Франца, он здесь санитар, но очень компетентный и хорошо исполняет свои обязанности. Да и мистеру Меровингу он нравится.
Отлично, тогда приступай к действиям.
Шельдман подошел к юноше.
Сим, я уеду, на день, а, может, и на три. Твоя задача дождаться моего возвращения. Собери все силы, но продержись. Ты сможешь. Я привезу того, кто поможет тебе.
Хорошо, сэр, отозвался Симон. Я постараюсь.
Глава 9. Нармер
Шельдман подошел к напряженному в ожидании своей участи Бауэру.
Значит так, проговорил Роберт Шельдман, дела заставляют меня уехать, но через два, самое позднее, три дня, я вернусь. Если Симон Меровинг в мое отсутствие умрет, можете забыть о себе. Вы обязаны не просто проявить о нем заботу, даже самую невозможную, но пылинки с него сдувать. От этого мальчика зависит не только судьба всей этой клиники, но и ваше будущее. Я все сказал, и никаких оправданий я не желаю слышать.