Ильич был бледен. Шёл медленно, с трудом. Его осунувшееся от продолжительной болезни лицо прорезали глубокие морщины, нос заострился, щёки впали. Трудно было узнать Ленина. И только знакомая бородка и взгляд острый, пронзительный, оставался прежним ленинским, узнаваемым.
Глядя на плотное кольцо окружавших его людей, Владимир Ильич пытался говорить, но из-за шума и воплей радостных людей большая часть из которых его видела впервые, слов вождя не было слышно.
Проходя вдоль стендов, Ленин изредка задавал вопросы организаторам выставки, выслушивал крестьян, и шёл дальше. Но вот Владимир Ильич остановился у стендов еврейского павильона, на котором висел кумачовый транспарант с надписью: «Привет Москве от крымских евреев».
И это всё вы изготовили и вырастили в Северном Крыму? рукой показывая на образцы продукции, картавя, удивлённо спросил Ильич у одного из мужиков с кипой, стоявшего рядом со стендами.
А почему нет? на вопрос вопросом уклончиво, но гордо, ответил тот. Вы, Владимир Ильич, не сумлевайтеся. Евреи трудолюбивый народ. Нам, поди, дай волю, пустыню превратим в Рай!
Ленин повернул голову к Брагину и с той же гордостью, что еврей-крестьянин, тихо проговорил: А я, батенька, ещё в 1919 году говорил о целесообразности еврейской автономии. Позвольте вас уверить, что и из еврейских граждан могут получаться советские труженики земли, и потому непременно надо создавать места для их постоянного проживания. Вот вы товарищ Брагин вместе с товарищем Лариным предложили создать в северном Крыму еврейскую автономию, и были правы, поздравляю!
Как они умудрились вырастить сие, удивляюсь! Северный Крым он же малопригоден для выращивания сельскохозяйственной продукции, Владимир Ильич. Там же с водой совсем плохо, солёное озеро рядом Сиваш, неуверенно возразил Луначарский.
Ну, и что, Анатолий Васильевич?.. А вы сомневалиь А смотрите-ка?.. Ильич показал на горы овощей и фруктов. Вырастили же, так ведь, товарищ? обратился Ленин опять к тому же мужику. Голубчик, вас-то как звать-величать?
Лейб Гершель меня звать, Владимир Ильич. Таки мы тама воду провели, колодцев набурили. Мы как прослышали, что землю евреям нарезают в Крыму, таки сразу, ишо два года назад ,переехали тудой.
И правильно! Сие, голубчик, дело архиважное. Кормить и одевать надо советских людей. А как с местным населением ладите?
Лейб не стал расстраивать больного Ильича рассказами о неприязни с местным населением, особенно с татарами. Зачем знать Ленину, что татары и погромы, и пожары еврейских построек устраивают, и поезда разворачивают с переселенцами
Всяк бывает, товарищ Ленин, уклончиво ответил Гершель. Главное фрукта и овощ растёт, мануфактуру налаживаем, цеха там разные строим Нам американские друзья помогают. «Джойнт», поди, слышали о нём, поглядывая на столпившихся подле Ленина своих единоверцев, авторитетно сообщил Ильичу Лейб Гершель. Не сумлевайтеся, товарищ Ленин, евреи не подведут совецку власть. Чай понятие имеем трудно нонче ей.
Да, товарищ Гершель, именно так трудно нам пока, нахмурился Ленин. А еврейские товарищи из Америки помогают нам уже несколько лет, понимают, как трудно молодой стране рабочих и крестьян.
Но тут же, хитро улыбнувшись, громко, насколько позволял больной организм, копируя Гершеля, добавил: И вы не сумлевайтеся товарищ Гершель, выстоит совецка власть. Обязательно выстоит!
Владимир Ильич подал Гершелю сухонькую руку, и Гершель осторожно её пожал. Ленин пошёл дальше.
Лейб недовольно посмотрел по сторонам в поисках сына.
Где чертёнка носит, пробормотал он.
Наконец, увидев его мокрого после купания в фонтане, укоризненно проворчал: Сенечка, как ты умудряешься не быть там, где быть надо? Мог бы парою слов обменяться с большим человеком. Таки от тебя не убудет, а человеку приятно.
Выслушивая отца, Сёма за эти годы подросший и окрепший, хлюпал носом, отжимал на себе мокрые трусы и порывался юркнуть за перегородку.
Брось этих глупостей, Семён! И перестань мокнуть нос Нет, глядите на него Папа делает разговор с сурьёзными людями, а сын оболтус, с детями малыми полощется у фонтанах. А, коли, простудишься?!.. Как учиться будешь у Москве?
Сене надоели причитания отца. Шмыгнув носом, он скрылся за перегородкой.
Лейб, я имею интерес спросить. А таки твой сын останется в Москве? с нотками зависти поинтересовался у Гершеля, стоявший рядом односельчанин.
Лейб, я имею интерес спросить. А таки твой сын останется в Москве? с нотками зависти поинтересовался у Гершеля, стоявший рядом односельчанин.
Лейб развёл руки в сторону. Таки да Но я вас умоляю?!.. Знаю, шо от этого буду иметь одну головную боль и траты.
Ну, и как столица?!.. не унимался любопытный сосед.
Я вас умоляю. И шо можно знать за Москву её не видя, Гершель огорчённо пожал плечами.
А как же мужик удивлённо показал в сторону, скрывшего за перегородкой, Семёна.
Брательника супруги, дай ему здоровья, бог не удостоил милостью своей бездетный он. У Москве сродственник бо-ль-шой человек. Сенечка у него останется, учиться будет
И где?
Таки, ты не поверишь, в бывшей гимназии, шо стоит в каком то Мерзляковском переулоке. Ей теперь имя другое дадено школа номер 10 имени Ф. Нансена. Сенечка будет языки иностранные тама изучать. Кто такой этот Ф. Нансен не ведаю, но сродственник говорит лучшее бурса у Москве.
И чё, евреев туды принимають? с нескрываемой завистью спросил сосед.
Таки, я тебе так скажу! Да, принимають. У Москве, что слышал от этого самого сродственника мово, куды не зайди, говорит он, кругом наши. В магазинах наши, в конторах тоже. И что тоже факт, отношение к нам евреям, уважительное, чего нет к другим просителям, а к русским даже грубое. Евреям у Москве все двери открыты. Как тут не отдать сына в учёбу? А тама, глядишь, и дочка в столице пристроится. А старшие пусть у доме работают.
Таки почему, Лейб, тебе не соблюсти нашу еврейскую традицию не отдать Сеню на музыку? А как из него выйдет вундеркинд? Сколько гордости будет за родителей!
Вот и сродственник о том же. Советска власть весьма то приветствует, говорит он.
Послушать твово родича, Лейб, так, поди, большевицку власть своей еврейской, считать могём, пробурчал односельчанин.
Таки да! Почему нет? Нам на власть молиться надо.
Где на улице?
Я тебя умоляю У Москве аж две синагоги: молись себе. Я разумею
Шум толпы заглушил последние слова Лейба. Выкрикивая здравицы в честь вождя и не забывая про общие лозунги, толпа провожала своего вождя.
Уставший от такой длительной для себя прогулки, Ленин шёл медленно, с частыми остановками, и вскоре уехал.
Через пять месяцев в январе 1924 года, Владимир Ильич Ленин скончался.
Процесс пошёл
Успехи еврейских коммун в Крыму обратили на себя ещё более пристальное внимание американского «Джойнта». По договорённости с правительством СССР, в целях дальнейшего землеустройства евреев в России, в июле 1924 года «Джойнт» учредил в Москве крупную еврейскую агрономическую корпорацию «Агро-Джойнт», которую возглавил уже известный нам, агроном по профессии доктор Джозеф Розен. От имени теперь уже официальной организации, доктор пообещал выделить на нужды еврейских переселенцев пятнадцать миллионов американских долларов, но взамен потребовал прекращения гонений на сионизм и иудаизм в СССР. Власти пообещали, и в декабре 1924 «Агро-Джойнт» подписал первый договор с финансовыми обязательствами со стороны американского «Джойнта».
Забегая вперёд, надо отметить, что этот договор был продлён дважды в декабре 1927 года на три года, и феврале 1929 года продлён ещё раз, и сразу на пятнадцать лет.
По условиям договорённости с советским правительством «Агро-Джойнт» освобождался от всех существовавших на то время налогов. Служащие этой организации пользовались всеми правами служащих советских государственных учреждений. Несмотря на внутренние экономические трудности эти льготные условия соблюдались до 1938 года. Под давлением Москвы земли для еврейских поселенцев отводились правительством Крыма и отдавались им в постоянное трудовое пользование.
Совет Народных Комиссаров СССР разрешил «Агро-Джойнту» самостоятельно проводить организационную и финансовую работу по созданию еврейских сельскохозяйственных коммун на всей территории государства, включая Крым.
Как бы то ни было, учитывая первые успехи хозяйственной деятельности еврейского населения в Крыму, комиссия ЦИК СССР и Политбюро ЦК ВКП(б) в марте 1926 года приняла важное решение, которое в своей постановляющей части гласило:
«Держать курс на возможность организации автономной еврейской единицы в Крыму при благоприятных результатах переселения».