В смысле?
Ну, обычно, когда он застает нас рядом с трупом, он жутко кричит, обзывает нас божьим наказанием, будто бы мы сами притягиваем к себе неприятности, а безвинные люди страдают по нашей милости.
Что верно, то верно: не очень он радуется, когда мы беремся за очередное расследование. Но каждый раз у нас возникают к тому веские причины. А как же иначе? Если наши друзья и знакомые попадают в беду, то мы считаем своим долгом во всем разобраться и вывести преступника на чистую воду. Сергей Петрович мыслит по-другому: ловля преступника удел правоохранительных органов. И вообще, он крайне негативно относится к «самодеятельности» именно так он называет наше искреннее желание помочь людям.
Что он теперь скажет? продолжала Алина. С одной стороны труп, а с другой он сам попросил нас заняться Ветровой. Вдруг она побледнела и с испугом посмотрела на меня. Только сейчас до меня дошло. А если мы действительно притягиваем к себе несчастия? Сглазил нас кто-то или проклял. Да тот же Воронков накаркал!
Алина, последнее время ты меня просто пугаешь своими измышлениями. Ну кто нас проклял? Кто? Воронков? Он, что ли, заинтересован, чтобы трупов было больше? А то у него без нас трупов мало!
Пускай не Воронков кто-то другой! Но нас точно прокляли! Я не так давно с Санькой пересмотрела «Ночной дозор». Помнишь, Антон Городецкий в салоне вагона метро увидел над девушкой «воронку несчастий»? Алина смотрела на меня безумными глазами. Я лишь вздохнула и покачала головой больное воображение. И над нашими головами такая же «воронка». Майор прав, это мы притягиваем несчастья. Надо чиститься. А ты не смейся!
Сейчас заплачу!
В крайности впадать не надо.
«Это она мне говорит!» хмыкнула я.
А вот поискать белого мага стоит. Можно и к бабке обратиться, на худой конец, к гадалке, чтобы она подтвердила, есть ли над нами проклятье. Вот только где взять ее? К скольким я не обращалась, все на поверку оказывались проходимками.
А я что говорю? Ладно, выходим. Я обещала Воронкову ждать за дверью.
Сейчас-сейчас, посмотреть надо.
Алина обошла Ветрову, еще раз к ней наклонилась, коснулась шеи. Сомнений не было Лиза была мертва. Мое внимание привлекла сумка актрисы. Я заглянула в нее. Казалось бы, все на месте: кошелек, деньги, мобильный телефон, маленькая пудреница и несколько тюбиков губной помады. Еще я извлекла из недр сумки два комплекта абсолютно одинаковых ключей.
Зачем Ветровой носить две связки ключей?
Возможно, одни ключи принадлежали ее сестре, Полине, предположила Алина. А что, если один комплект взять нам?
Зачем?
Как зачем! Может, дома найдем какие-то зацепки. Мы же все равно собирались к ней в гости.
Алина, обстоятельства изменились, напомнила я.
Тем более, настаивала она. Ты как хочешь, а я возьму одни ключи. Я не останавливаюсь на полпути.
Да мы даже не встали на него.
А это что? не слушая меня, Алины уже вертела в руках две записные книжки. Похоже, Лиза все держала в двух экземплярах. Одна, правда, старенькая, с пожелтевшими страницами. В ней полно номеров телефонов. Другая книжка еще пахнет типографской краской, и записей в ней кот наплакал.
И что тут непонятного? Ветрова решила начать жизнь с чистого листа и начала ее с записной книжки.
А я уже сто лет не пользуюсь записными книжками, призналась Алина. У меня все номера телефонов в мобилке.
А меня есть записная книжка. После того как у меня в первый раз телефон украли, я все номера дублирую в записной книжке. И в новый телефон не успела еще всех перенести только телефоны самых близких.
Да? Алина взяла в руки телефон Ветровой. И у Лизы мало номеров. Лена, Анна, Бугров, Полина, Сеня, читала она. Положи записную книжку в сумку, на досуге сравним с телефонным архивом. По ее просьбе я бросила книжку в сумку. Алина тем временем нажимала кнопки телефона. Надо же, Полины уже нет в живых, а телефон ее в памяти.
Так и Лизы уже нет, я с сожалением посмотрела на лежавшую на полу Ветрову. Пойдем, Алина. Вот-вот сюда придет Воронков. Ему не понравится, что мы здесь торчим.
Сейчас-сейчас, Алина торопливо переписывала номера из Лизиного телефона. Еще посмотрю последние звонки. Бугров, Лена, безымянный номер. Сейчас запишем. Остальные номера из памяти стерты. И на том спасибо. Телефончик, пожалуй, надо оставить Воронкову. Пусть разбирается.
Покинув гримерку, мы стали в двух метрах от двери. Из соседнего помещения вышел полный мужчина. Косясь на нас, он постучал к Ветровой.
Лизок, тебя подвезти? бархатным баритоном спросил он. По голосу я узнала артиста, игравшего Голохвастова. Не услышав ответа, он потянул дверь на себя.
Туда нельзя, резко одернула его Алина. До прибытия следственной группы вход в помещение строго запрещен.
До приезда кого? оторопел артист.
Совершено преступление. С минуты на минуту сюда прибудет следственная группа.
А что случилось? Я могу знать?
Убита Елизавета Ветрова, а вы, собственно, кто?
Я? Бугров Анатолий Михайлович. Играю с Лизочкой в одном спектакле, дребезжащим от волнения голосом ответил артист. Хотел ее домой подвезти. Я часто ее домой подвожу. Мы живем в соседних домах. Я могу идти? вдруг заторопился он, как будто испугавшись, что сболтнул лишнего.
Нет. Я даже сделала жест, чтобы его остановить. «Еще полчаса назад Ветрова была жива. Не исключено, что преступник до сих пор в театре, а значит, все находящиеся в здании попадают под подозрение», промелькнуло в моей голове. Вам нужно дождаться приезда полиции.
Но
Без всяких «но», предупредила Алина. Да вы не переживайте, скучно не будет. Мы пока с вами побеседуем, зададим пару вопросов.
А вы из прокуратуры будете?
Не моргнув глазом, Алина солгала:
Типа того. Итак, Анатолий Михайлович, вы проживаете
Улица Челюскинцев, дом семьдесят шесть, квартира восемь, с готовностью выложил Бугров.
Телефон
Он назвал ряд цифр.
С Ветровой как долго работали? В каких отношениях были?
Исключительно в дружеских. Я к ней как к дочке относился, признался Бугров. Хорошая, светлая девушка была. А как ее убили?
Анатолий Михайлович, ваша гримерка через стенку? спросила я. Слышали что-нибудь подозрительное?
Бугров мотнул головой:
Да вроде бы нет. Хотя За стенкой работало радио, негромко, но работало.
Радио? Для вас это странно? удивилась Алина.
На сцене очень устаешь. После спектакля хочется тишины, причем абсолютной. Если честно, я не помню, чтобы Лиза когда-либо включала радио.
А у вас, в театре, в каждую комнату проведено радио?
Да, у нас есть радиоузел. Во время спектакля нас приглашают на сцену по радио, когда спектакля нет, то радиоточки замыкают на какую-нибудь развлекательную волну.
Понятно. Возможно, преступник специально включил радио, чтобы через стенку не было слышно звуков борьбы, задумчиво пробормотала я. А вы уверены, что это было радио, а не голоса.
Я не слышал голосов. Играла музыка.
Из гримерок стали выходить люди. Понимая, что отпускать их нельзя, Алина громко сказала:
Господа артисты, задержитесь!
Вокруг нас мигом образовалась толпа. Одни с изумлением на нас смотрели, другие интересовались, по какому поводу их остановили.
Алина повторила просьбу-приказ:
Не расходитесь! Совершено преступление. Убили вашу коллегу. Сейчас прибудет опергруппа, снимет с вас отпечатки пальцев и допросит. Пока опергруппа не приехала, если вам есть что сказать, подходите ко мне.
Тишина стояла такая, что пролети здесь муха, ее жужжание воспринималось бы как рев взлетающего вертолета. Никто не ринулся к нам со своими предположениями.
Через несколько минут артисты ожили. Первый шок прошел. Любопытство взяло вверх.
Кого убили?
Лизу Ветрову, украдкой прошептал Анатолий Михайлович, наклоняясь к дамочке почтенного возраста в кокетливой шляпке с вуалью.
А как, как убили? Из револьвера?
Не знаю, Софья Карловна, ничего не знаю.
В конце коридора появился Воронков. Рядом с ним вышагивали молодой парень в джинсах и худощавый мужчина с чемоданчиком в руках. «Наконец-то!», обрадовалась я.
Удружили, проходя мимо нас, буркнул Воронков. Мы успели отойти в сторону, поэтому его слова никто, кроме нас, не услышал. Как же я обиделась тогда, когда до моих ушей донеслось это саркастическое «удружили». А майор будто бы даже не понял, какое оскорбление нам нанес: Ни о чем вас попросить нельзя, продолжал он злиться вслух.
Ну это уже слишком! Не вы ли нас просили приглядеться к Ветровой, войти к ней в доверие, завязать знакомство?
Только приглядеться!
Уж не думаете ли вы, что это мы ее шнурком задушили?!
Ну, Воронков резко повернулся к нам, что вы еще откопали? Все следы затоптали?