«Иль дехмо ген содо»*, хозяин всегда один, задумчиво прочитал выгравированную на стали руническую вязь господин в серебряной маске. Этот клинок один из младших, его особенность, что он сам выбирает себе хозяина, которому служит верой и правдой, и горе тому, кто осмелится взять его себе. Он всегда возвращается к своему мастеру, который должен о нем заботиться и хорошо поить новой кровью.
Вот ты и снова со мной, мой старый ненасытный друг, с любовью произнес принц, аккуратно поглаживая лезвие. Ищите ножны, вдруг резко поменял он тон голоса, от которого повеяло замогильным холодом. -Должны быть ножны. Этот меч не может жить без ножен!
Мор со всех ног бросился бежать, на ходу отдавая приказания другим воинам.
Вот они, ваша светлость, воин с глубоким шрамом был несказанно рад, что ему так быстро удалось угодить своему господину, ибо он знал, что могло быть в противном случае. Принц Кнуд был очень быстр на расправу, несколько дней назад попробовавший ему возразить Баст, по прозвищу Угрюмый, лишился своей головы.
Ты прощен, Мор, небрежно кивнул принц, внимательно разглядывая деревянные ножны с ажурными позолоченными накладками.
Заканчивайте побыстрей, пора уходить. Изуродуйте мертвые тела выродков до неузнаваемости. Разрушьте их жилища и заметите все следы, дарсы до конца своих дней не должны узнать, кто угробил их деревню, отдавал приказания однорукий.
Не извольте беспокоиться, милостивый владыка, они ни за что не узнают. Одежда моих воинов пропитана миньяном*, мы принесли с собой много запахов людей и их предметов, волки лесного народа возьмут ложный след. Их вождь будет в бешенстве, когда увидит, что осталось от его соплеменников и, конечно, захочет отомстить людям. Все будет, как вы и задумали, злорадно молвил, гнусно улыбаясь, Мор.
Поменьше болтай, побольше делай, не упустите ничего. И заткни рот этому одноглазому идиоту, он орет на весь лес, иначе мне придется лишить его и второго ока, с раздражением произнес принц, имея в виду беснующегося раненого хрева.
Слаженно и без особой суеты выполняли приказы своего господина маленькие убийцы. Каждый из них хорошо знал, что нужно делать.
Поселение жизни, так в переводе с языка дарсов означало слово Укенга, перестало существовать. На его месте теперь было чудовищное пиршество смерти. Поруганию подверглись не только тела бывших ее жителей, но и их почитаемые боги. Заляпанные кровью стояли изуродованные, покосившиеся деревянные столбы идолов дарсов.
Как молил меня пощадить этот старик, захлебывался от смеха один из хревов по имени Слим, показывая приятелям, как он убивал свою жертву. Его дружок Флаин, по прозвищу Короткие ноги, занимался пересмотром награбленных вещей.
Ничего хорошего, недовольно бурчал он себе под нос. Одна рвань! Что я подарю своей жене?
Оставь, это мое! со злобой замахнулся Флаин вороньим клювом на одного из хревов, пытавшегося схватить отложенные в сторону тряпки. И так поживиться нечем, еще и ты своими лапами лезешь, со злобой выругался он.
Вдруг на другом конце разрушенной деревни раздались восторженные возгласы.
Мой господин, ребята нашли несколько бочек прекрасного напитка, разрешите, взять его с собой, обратился к принцу вновь подбежавший Мор.
Это ваше дело, разрешил однорукий, однако, поторапливайтесь живее, не хватало, чтобы нас застали дарсы. Заканчивайте и уходим.
Перед тем, как убраться, Кнуд прошелся по месту, где заканчивали орудовать его молодчики. Он брезгливо переступал через обезображенные трупы дарсов и разбросанную утварь, внимательно разглядывая мертвых. Возле одного из них он задержался, пристально вглядываясь в его лицо.
Чем его заинтересовал этот мертвый старый роглан? недоумевал Мор, наблюдая за своим господином. Вдруг однорукий радостно заревел, как взбешенный зверь.
Свара лай матхи!* кричал принц хревов, как одержимый. Он безумно захохотал на весь лес. Никогда не видевшие своего господина в таком состоянии хревы застыли на месте и с боязливым трепетом смотрели на него.
Глава 2. Гроза
Небо медленно закрывали тучи, словно огромные куски темной шали. Небо, казалось, насильно пеленали, и оно сопротивлялось, хотя силы уже видно были на исходе.
Могло показаться, что кто там, наверху, не хотел, чтобы в этот день оно было безоблачным, беззаботным и светлым. Только не сегодня, только не сейчас! Не спеша начинал свою заунывную песнь и Вермский лес. Холодный ветер, пришедший с запада, безжалостно срывал еще зеленую одежду с могучих деревьев-великанов, заставляя их в ответ сердиться, покачивая ветвями. Приближалась гроза.
Свара лай матхи!* кричал принц хревов, как одержимый. Он безумно захохотал на весь лес. Никогда не видевшие своего господина в таком состоянии хревы застыли на месте и с боязливым трепетом смотрели на него.
Глава 2. Гроза
Небо медленно закрывали тучи, словно огромные куски темной шали. Небо, казалось, насильно пеленали, и оно сопротивлялось, хотя силы уже видно были на исходе.
Могло показаться, что кто там, наверху, не хотел, чтобы в этот день оно было безоблачным, беззаботным и светлым. Только не сегодня, только не сейчас! Не спеша начинал свою заунывную песнь и Вермский лес. Холодный ветер, пришедший с запада, безжалостно срывал еще зеленую одежду с могучих деревьев-великанов, заставляя их в ответ сердиться, покачивая ветвями. Приближалась гроза.
Ничто: ни приближающаяся непогода, ни слова утешения родичей, не в силах были поднять с колен герма Натира. Его глаза ничего не видели, их покрыла пелена скорби, он был безучастен ко всему происходящему, ко всем, кто его окружал. Огромное горе приковало его к земле, казалось, навечно.
Небо все сильнее начинало трещать по швам, и, наконец, на уставшую землю пошел сильный дождь, но на него не обращали внимание все подходившие и подходившие к месту трагедии охотники. Их становилось с каждой минутой все больше и больше, и шум их голосов заставил голос ветра, гулявшего в Вермском лесу, быть тише.
Двое из охотников, прибывшие к месту событий, одними из первых стояли немного в стороне от других и сейчас делились своими суждениями между собой.
Натир застыл, как изваяние, он уже около часа находится без движения, боюсь, что у него помутился рассудок, медленно расставляя слова, произнес на кавердинском* языке один из них, гигант тролль.
Этот малый разительно отличался от всех остальных. Он был просто огромен, около семи футов роста, и широк в плечах. Руки его были длинными и мускулистыми, а ноги, напротив, короткими и тонкими, непропорциональными телу. Эдакий бочонок пива на маленьких ножках. Потрепанная одежда сидела на его сутулом теле мешком. У него были крупные, немного звериные черты лица, огромные навыкате, немного мутноватые глаза, широкий нос с торчащей из его отверстий волосяной растительностью, завернутые словно в трубочки ушные раковины, большой щербатый рот. В довершении всего его лицо создатель разукрасил огромными рябыми пятнами, что придавало ему особую непривлекательность.
Горе Натира безмерно, мрачно ответил второй, он был намного ниже своего друга, и менее крепок чем тот. У него было немного вытянутое волчье лицо, выдающиеся скулы, выразительные темные, как ночь, слегка раскосые глаза, прямые тонкие, словно стрелы, брови, длинный орлиный нос и густые волосы, спадавшие до плеч. Если у гиганта лицо было болотного, трясинного цвета, то у другого кожа была смуглой, немного красноватого отлива.
Первое, что увидел Натир, когда охотники вернулись в деревню, изуродованное тело своей дочери, продолжал второй, несчастную Вересу разорвали буквально на части, так не потрошит свою добычу даже наш мясник Нурцаг, а он, поверь, знает свое дело. Проклятые кнеды!* -стиснул зубы охотник, вытирая мокрое лицо, они не пощадили даже детей.
И все же нужно взять себя в руки, так раскисать не к лицу храброму воину. Странно, зная ваши обычаи, я все равно ничего не могу понять, -покачал в недоумении головой тролль, вы же сами зачастую убиваете при рождении своих особей женского пола, отдавая первенство мальчикам.
Это все так, дорогой мой, Кирби, чтобы умилостивить богов, мы приносим им иногда жертвы, это особая честь, но ты забываешь одно, это делается с согласия на то отца родившегося ребенка. Когда на свет появилась Вереса, Натир запрещал всем на нее даже дышать, не то, чтобы положить ее в жертвенную яму. Он ее любил и баловал, как только мог, и вот теперь боюсь, как бы не подтвердились твои слова и у него не повредился рассудок.
Твоя подруга вернулась, широкая улыбка до ушей расползлась по лицу тролля, когда к его другу бросилась огромная серая волчица. Тролль испытывал к этому зверю особые чувства, когда он впервые увидел волчицу, его глаза смотрели на неё, будто это было какое- то божество. А когда Вильда, так звали серую, привыкнув к этому гиганту, разрешила ее погладить, не проявив агрессии, он был на вершине блаженства.
Промокла, проныра? молодой дарс ласково потрепал животное, которое, потершись о его ноги, улеглось неподалеку от хозяина, спрятавшись под кронами старого дуба от дождя.