Промокла, проныра? молодой дарс ласково потрепал животное, которое, потершись о его ноги, улеглось неподалеку от хозяина, спрятавшись под кронами старого дуба от дождя.
Говорю тебе, так могли поступить только люди, со злобой в голосе пробасил тролль, мерзкие маленькие людишки, они вырубают леса, высушивают болота, забирают наши земли, наконец, убивают нас ради потехи. Все зло идет от них!
Это могли быть и не они, возразил ему дарс. Врагов у красного народа достаточно!
Кто же еще? Неужели хревы? Да и остались ли они вообще
Грех много раз рассказывал мне о его походе вместе со Снурри. Они зарубили нескольких козлоногих* недалеко от владений людей. Да и отец с нескрываемой ненавистью часто говорил про маленьких уродцев, в древности они постоянно досаждали наш народ своими набегами. Уверен, их много и живут они сейчас как ни в чем не бывало среди уходящих в небо Черных гор.
Горы- это наши владенья, твердо отрезал тролль. Мы охраняем небо. Аркан, мой друг, у тебя очень мягкое сердце, ты всегда почему-то защищаешь людей, продолжал вещать трубным голосом Кирби, они бесполезные, кровожадные твари, и убивать их нужно беспощадно. Давно пора дарсам объявить против них священную войну.
Спокойно, Вильда, обратился к волчице Аркан. Волчица, оскалив зубы, зарычала на внезапно появившегося перед ними, выросшего словно из-под земли незнакомца. Несмотря на то, что лицо его было закрыто капюшоном, невысокого, худощавого незнакомца, одетого в черный балахон, опирающегося на причудливый изогнутый, как змея, деревянный посох, увенчанный массивным набалдашником, похоже, в этих краях хорошо знали.
Яхв!* Чужак положил свою правую руку себе на сердце, а левую поднял согнутой, показывая открытую ладонь. Это был знак, которым дарсы всегда приветствовали друг друга, означающий открытое сердце и доброжелательность. Сами боги оплакивают ваше горе, Аркан, сын Таньяга, обратился он к молодому охотнику на великолепном кавергинском языке.
Яхв! Аркан нехотя ответил приветственным жестом незнакомцу.
Зачем ты пришел сюда, Гирон, вечный странник, собиратель сплетен, глаза и уши элларов, с раздражением произнес молодой охотник, который был не рад этой встрече.
Горькие вести всегда бегут быстрее добрых, их разносят быстрокрылые птицы и быстроногие звери, я пришел поговорить с твоим отцом, выразить его народу сочувствие и сказать, что ни золотоволосые эллары, ни благородные амастаки, ни трудолюбивые зорфи и ритонцы не причастны к вашему горю, спокойным голосом, нисколько не смутившись таким приемом, произнес Гирон. Лесные племена не виноваты в горе, постигшем вас, они скорбят вместе с вами. Сегодня вечером во многих наших румах эллары склонят головы и зажгут огонь памяти, почитая ваших убиенных.
Обвинять элларов и тем более ритонцев никто из дарсов я, думаю, не станет, несколько смягчил свой тон Аркан. Дарсы сами разберутся и найдут тех, кто открыл дорогу в Укенгу зверям Ремха.
И все же я хотел поговорить с твоим отцом и старшим братом, нерешительно молвил Гирон. Было время, когда мы хорошо понимали друг друга, осторожно попытался напомнить он.
Боюсь, тебе не поздоровится, если отец увидит тебя, сухо отрезал Аркан. -Черные вороны Гура* замели своими крылами следы вашей дружбы. Последуй лучше моему доброму совету- попытайся так же незаметно исчезнуть, как ты появился, обещаю, я передам ему твои слова.
Наша правительница Ксетия не забывает добра, надеюсь, наши тропы ещё пересекутся, сын вождя, благодарно произнес Гирон, низко поклонившись Аркану и, не спеша, стал удаляться. Через несколько мгновений он исчез в глубине леса. Аркан вместе с Кирби молча смотрели ему вслед.
Что тебе говорил этот лазутчик элларов? неожиданно раздался совсем рядом громкий голос отца, от которого Аркан невольно вздрогнул.
Вождь объединенных племен красных дарсов, правитель всей лесной страны Таньяг вместе с воинами из своей личной охраны с негодованием смотрел на своего сына. Хмурые воины Таньяга стояли за ним полукругом, держа в руках наизготовку небольшие широкие мечи блемусы и охотничьи копья. Таньяг был зол, по его красным воспаленным глазам было видно, что он провел бессонную ночь.
Отец, поклонившись, ответил Аркан, рад видеть тебя. Это был Гирон, его послали эллары узнать, что ты предпримешь. Он хотел поговорить с тобой, но я подумал, ты вряд ли захочешь его слушать в такое время и потому посоветовал ему убраться подобру- поздорову.
Что говорил этот презренный? загремел властный голос Таньяга.
Он клянется всеми богами, что лесные народы не причастны к тому, что произошло в Укенге, и выразил нам своё сочувствие.
Сочувствие? Кем он считает нас? Ничтожными слизняками? Зорфи*? Последние слова Аркана Таньяга вывели из себя. Недовольно зашумели и все остальные его воины.
Через несколько дней я сам буду сочувствовать своим врагам, когда спалю их жилища и истреблю их всех от мала до велика. Слышите все? закричал он, и его голосу вторил раскат грома. Ещё сильнее заревел дождь, поливая своими слезами изуродованную землю, на месте которой раньше стояла Укенга.
Отец, лесные народы действительно не могли напасть на наших стариков и детей, ты сам это прекрасно знаешь, совсем мягко, пытаясь успокоить его, произнес сын.
Частенько, когда тот находился в пылу раздражения, ему удавалось таким образом воздействовать на него, но только не в этот раз.
Я допьяну напою эти земли их кровью и досыта накормлю ее их телами рычал, как раненный зверь Таньяг. -Скоро вернется с разведчиками Урсан, тогда все станет на свои места, продолжал неистовствовать вождь. -Волки должны найти наших врагов, дождь не смог смыть все следы. -Отправляйтесь с Кирби в Ирсанг, вы мне понадобитесь на кровной ночи. Уже совсем скоро туда начнут подходить вожди племен, поэтому подготовьте все к началу и к моему прибытию.
Слава всемогущему Майру, зашептал один из воинов, Таньяга Натир встал с колен и приходит в себя, один создатель знает, что ему пришлось пережить.
Он настоящий воин, и у него скоро будет возможность отомстить за свою дочь и жену, как и у всех нас, злобно молвил Таньяг.
Глава 3. Кровная ночь
Небольшое поселение дарсов Ирсанг, казалось, вымерло этим днем. Все его жители, а в нем жили преимущественно дарсы ирты, от мала до велика, слышали, что сегодня ночью в Священной роще будут проходить важные события, которые могут изменить привычный и устоявшийся уклад их жизни. Все знали о трагедии в Укенге и не сомневались в том, какое решение будет принято сегодня на кровной ночи вождями племен.
Дарсы никогда не выделялись среди других рас, населяющих Холодные земли, веселостью характера, суровый уклад жизни сделал их таковыми, они всегда предпочитали действие размышлению, а битву разговору, но сегодня они были еще более мрачными и молчаливыми. Даже детей в этот день родители не выпускали из своих кортанов*. Им было строго-настрого запрещено появляться на улицах.
С раннего утра в Ирсанг стали подходить знатные представители других племен дарсов. Принимать таких почетных гостей для ирсангцев, наверное, было бы невероятной честью, если бы не обстоятельства, которые стали причиной их появления в этом небольшом местечке, находившемся на западных окраинах владения дарсов.
Действительно, почти все из прибывших были известными и знатными дарсами, многие своего рода живыми легендами этого народа. О некоторых из них слагались песни. Чего стоит имя одного лишь верховного германа Схеда, вождя всех рогланов, самого, как считалось, сильного из воинов страны. О нем ходили слухи, что без оружия, одними лишь руками, Схед был способен свалить наземь медведя, и это была чистая правда. У Схеда хранилось несколько шкур медведя. А огромное чучело косолапого украшало вход в его жилище. Отцы учили своих детей быть такими же бесстрашными и мужественными, каким был этот воин.
Непобедимый Схед одним из последних вошел в Ирсанг в сопровождении небольшого, хорошо вооруженного отряда могильщиков, несшего штандарты клана Гремучих змей.
В распоряжении гостей были переданы самые лучшие просторные кортаны, обед и ужин тоже были приготовлены на славу, все самое лучшее и изысканное подавалось на столы. Больше всего угощения пришлись по вкусу всеядным могильщикам*, они всегда не отказывали себе в удовольствии хорошо поесть, а здесь и вовсе разгулялись.
Неплохо живут наши соседи, Хорх, я бы согласился побыть здесь недельку, другую, а может и вовсе остаться, разомлев от сытной вечерни, оскалив желтые клыки, мечтательно говорил своему приятелю один из воинов, сопровождавших Схеда, поглаживая себя по морщинистому вздутому животу.
Ирты тебя палками погонят на следующий же день, Мелад проворчал ему в ответ старший из могильщиков тощий, длинноногий Хорх и после того, как сделал добрый глоток из кувшина, наполненного опьяняющим напитком, настоянным на лесных ягодах, добавил: