Саня с Митей степенно, стоя по пояс в воде, методом приседания, то исчезают в ней с головой, то вновь выныривают, отфыркиваясь и крякая от удовольствия.
Кузе вскоре осточертевает маяться в одиночку и он присоединяется к друзьям.
Но его появление вносит в размеренный ход их отдыха одни лишь неудобства и неприятности. Кузя из-под ладошки начинает обдавать защищающихся от него ребят плотными, упругими струями холодной воды.
В конце концов агрессивные действия своего друга им до чёртиков надоедают.
Хитрый Митька незаметно подмигивает Сане и медленно выходит из воды. Саня спешит следовать за ним.
Ни о чём не подозревающий Кузя, движется ему вслед, продолжая и далее свершать неблаговидные действия.
Когда вода достигает колен, преследуемые останавливаются, а Кузя оказывается между ними.
САНЯ
(Митьке)
Вот видишь?! Дай только такому свободу!
МИТЯ
Ну что, Сань? Макнём что ль?
САНЯ
Макнём!
И прежде, чем Кузя успевает что-либо сообразить, они молниеносными движениями подхватывают Митька за ноги, Саня под мышки брыкающегося возмутителя спокойствия и начинают раскачивать его в воздухе.
МИТЯ
На первых порах, временно, накажем его смертной казнью. А там видно будет!
Кузя раскачивается. Его неказистая фигура описывает в воздухе дугу.
Сапожков с Остапенко спокойно, не оборачиваясь, направляются в сторону берега
Место стоянки выбрано удачно. Небольшая поляна под небольшим уклоном сбегает к реке.
Упирается она в прямолинейную каёмку береговой линии. Поляна покрыта сплошным слоем галечника.
Этот живописный, мало подверженный ветрам уголок природы кажется тихим, глухим и каким-то загадочным.
Ребята подходят к Ремезу. Тот занимается разметкой места, где должна быть установлена походная палатка.
С его стороны незамедлительно следует указание натаскать как можно больше хвороста. В лесу его предостаточно: сушняк, сухостой, прошлогодний валежник.
Всё это притащено и скидано в одну большую, общую кучу.
Затем ребята принимаются за сооружение места походного костра, используя заготовленные Ремезом рогатины.
Тот к этому времени тоже закончил мастерить какое-то странное не то приспособление, не то устройство. Теперь он придирчиво рассматривает его со всех сторон.
К вершине деревянного шеста, вбитого в землю, на полутораметровой высоте бечевкой привязан какой-то сучок с оголённой длинной веткой, отходящей в сторону.
Рядом, почти касаясь конца этой ветки, вбит второй шест, более высокий, с несколькими небольшими зазубринами наверху.
РЕМЕЗ
(к ребятам)
Не догадываетесь, что это такое? Ну, ладно. Поясняю. Это своего рода метеорологический прибор, с помощью которого можно судить о намечающемся изменении погоды.
Таким «прибором» часто пользовались когда-то коренные жители Сибири.
Для этого брали еловый сучок с длинной веткой-усиком и прибивали его с наружной стороны дома.
Усик этот очень чутко реагирует на изменение влажности воздуха. Поэтому, если погода намечается быть ясной и сухой, то усик, изгибаясь, поднимается вверх, а если влажной и ненастной, то он опускается вниз.
Для того, чтобы как-то отслеживать положение усика, обычно на его уровне, дополнительно прибивается деревянная дощечка с примитивной шкалой. Но так как дощечки под рукой не оказалось, то пришлось установить второй шест с горизонтальными зарубинами на верхнем конце, которые приходятся как раз напротив усика
Ремез быстро распределяет роли: ребята идут удить рыбу, а он на какое-то время остаётся в лагере для выполнения поварских функций и подготовительных работ к предстоящей ночёвке.
РЕМЕЗ
(торжественно)
Но для начала необходимо слегка подкрепиться.
Предложение всем очень понравилось, особенно Митьке. Приступают к трапезе.
КУЗЯ
Степан Павлович! А зачем нам столько много хворосту?
РЕМЕЗ
Часть для костра, а часть для обогрева нашего с вами временного жилища.
МИТЯ
Как? Вокруг палатки что ли костёр будем раскладывать?
РЕМЕЗ
Зачем же вокруг? Конечно же нет! Сейчас поясню.
Он встаёт, неторопливо подходит к уже размеченному им для палатки месту.
РЕМЕЗ
(продолжает)
Как вы сами понимаете, ночи сейчас стоят холодные. Можно простудиться и, чего доброго, заболеть, а я за всех вас в ответе.
Он встаёт, неторопливо подходит к уже размеченному им для палатки месту.
РЕМЕЗ
(продолжает)
Как вы сами понимаете, ночи сейчас стоят холодные. Можно простудиться и, чего доброго, заболеть, а я за всех вас в ответе.
Так вот. Как только начнут сгущаться сумерки, мы на это самое место накидаем побольше дров и хвороста и сделаем большой костёр. Пусть он у нас погорит хотя бы с полчасика.
Как только галька успеет основательно прокалиться, мы разгребём в стороны весь жар.
Набросаем на место бывшего костра побольше свежих веток ивняка, еловых веток. Накроем сверху их брезентом, а над ним растянем нашу палатку.
Тепло и уют на всю ночь вам гарантирую.
МИТЯ
Здорово всё это у вас как-то получается. И барометр, и палатка
РЕМЕЗ
Это, Митя, не у меня. С этими нехитрыми приёмами самовыживания меня когда-то познакомил Лев Савельевич. Он был мастак на вещи подобного рода.
На какое-то время воцаряется молчание. Обед закончен. Полдень. Солнце всё так же нещадно палит окружающий мир.
РЕМЕЗ
Ну что ж. Пора и честь знать. А теперь за работу!
Он отводит ребят к длинной, неширокой, но глубокой заводи, расположенной чуть выше по течению от места стоянки.
РЕМЕЗ
Рыбы в этом месте должно быть предостаточно. Всё будет зависеть от вашего мастерства. В этом затончике мне не раз доводилось рыбачить вместе со Львом Савельевичем. В основном здесь водятся окунь и щука. Бывает попадаются голавли и подлещики. Линь и язь забредают сюда неохотно.
Да, чуть не забыл. Когда возвращаться будете, наловите-ка сачком пескариков, да побольше, чтобы юшка наваристей была.
На обратном пути Степан Павлович рвёт тонкие ветки ивняка. Делает ещё несколько ходок.
В лесу раздобывает столько же еловых веток. Скидывает всё это в одну кучу.
Получился довольно большой ворох для будущей подстилки. Лишь после этого он приступает к чистке картошки и прочим поварским обязанностям
Ребята возвращаются в лагерь. Улов на славу. Приходят усталые, но весёлые.
Передав добычу в хозяйские руки распорядителя, друзья не замедлили выполнить его указание по разведению костра для обустройства ночлега.
Через час палатка стоит на предназначенном для неё месте. Из широко раздвинутых пологов её валит густой, смолистого запаха пар.
РЕМЕЗ
Ну, а теперь прикройте палатку и ужинать!
Стоит поздний, совершенно безлунный вечер. Всё вокруг окрашено в чёрные, непроницаемые для взгляда тона.
Однако небо, не потревоженное лунным сиянием, усыпано мерцающим, звёздным бисером
Ужин подходит к завершению. Где-то невдалеке от поляны зловеще, как показалось ребятам, прокричала какая-то птица. Они вздрагивают и невольно съёживаются.
РЕМЕЗ
Что, филина испугались?
Но в это время на краю поляны что-то явно зашуршало. Вот тут-то приходится насторожиться всем. Шорох прекращается. Чаепитие вступает в фазу завершения. До слуха отдыхающих вновь доносится непонятный, уже более ясный и различимый шорох, но уже с другой стороны поляны.
Сапожков быстрым движением руки включает заранее приготовленный фонарик и направляет его луч на чернеющую стену леса, откуда исходили тревожные звуки.
И тут в ярком пятне узкого пучка лучей все видят ясные очертания какого-то хищника, припавшего к земле и изготовившегося к прыжку.
КУЗЯ
(испуганно)
Волк!
Выхватывает из костра первую попавшуюся под руки пылающую головёшку.
МИТЯ
Да погоди ты, Кузя!
Не успевает он ещё произнести последних слов, как незваный гость вдруг срывается с места и с приветственным лаем в несколько прыжков оказывается возле костра.
САНЯ
А-а-а-льфа!
КУЗЯ
У-уф! Ну ты, собака, до-смерти меня перепугала. Вот я тебе, будешь знать!
Всеобщее оживление. Одобрительные возгласы. Радостный лай с повизгиванием оглашают поляну.
САНЯ
Ну надо же! И как только она смогла нас «вычислить»?.. Уму непостижимо!..
РЕМЕЗ
А вы припомните историю со Склепом. Ведь тогда она вас тоже «вычислила».
КУЗЯ
Ну-у, тогда было совсем другое дело. Тогда она своим собачьим нутром почуяла, что хозяин её попал в беду. А сейчас какая на то причина?
РЕМЕЗ
Причина тут одна. Хозяин бросил её на произвол судьбы. Вот она и решила наказать его, а, заодно, и нас.