Там где всегда ветер Роман об отрочестве. Вторая редакция - Мария Романушко 4 стр.


* * *

И Фёдор был молчуном. Он мог неделями ни с кем не разговаривать. Ну, разве что с Маришкой. Маришку Фёдор обожал, хотя и мечтал когда-то о сыне. Но когда вместо ожидаемого мальчика рождается нежданная девочка, то всем кажется, что именно так и должно было быть, и все начинают любить эту девочку, как сумасшедшие.

Моя маленькая сестрёнка Маришка, которой было два года, звенела в доме, как колокольчик

О маминой профессии

А вот мама к этому всему была совершенно равнодушна  и к рукоделию, и к готовке еды тоже. Она говорила: «У меня мужская работа, и я на ней абсолютно выкладываюсь».

Мама  инженер-конструктор. На работе она делает сложные расчёты. Например, когда мама работала в Днепропетровске, на заводе металлоконструкций, она рассчитывала, какими должны быть несущие металлические конструкции (то есть  скелет здания) у нового Московского университета. Его строили тогда на Ленинских горах  самое высотное здание в Москве и на ту пору даже в Европе. Мама гордится этой работой. Ещё бы! Это было очень сложное задание, и его поручили именно маме, потому что она никогда не ошибалась.

Расчёты мама делала с помощью логарифмической линейки. (Компьютеров в ту пору ещё не существовало). И если бы расчёт несущих металлоконструкций был сделан неправильно, то самое высокое здание страны рухнуло бы! Но оно  не рухнуло. И всё благодаря моей маме.


О маме говорили, что у неё необыкновенно светлая голова. Когда она училась в институте, её называли «гением сопромата». Был такой страшный для всех студентов предмет  «сопромат» (сопротивление материалов), а мама его щёлкала, как семечки! Мама говорит, что у неё способности к точным наукам  от её отца. От моего деда Андрея. Которого я, к сожалению, никогда не видела, потому что его расстреляли немцы во время войны. Осенью 41-го года, за девять лет до моего рождения


Но, вообще-то, мама в юности мечтала быть авиаконструктором. Эпоха тогда была такая  все смотрели в небо. Кто хотел летать, кто  строить самолёты. Кумиром молодёжи был лётчик Валерий Чкалов, бесстрашный и бесшабашный.

Но авиаконструктором мама не стала  помешала война. А после войны надо было как можно скорее получать профессию. Первый техникум и первый институт, которые после войны объявили набор студентов,  были строительные. Так что выбирать не пришлось.

И хотя мама любит свою работу, всё равно где-то в глубине души её саднит мысль, что мечта её не сбылась. «Я бы смогла»  с грустью говорит она.

Опять же о бабушке

Бабушка страстно любила книги. Приготовив обед, она ложилась отдохнуть на диван, с книгой в руках  это были её лучшие минуты Книга для бабушки  это святое. Чтение  не безделье, чтение  высшая форма жизни.

Бабушка была настоящей книгоглотательницей. С юности. Она говорит, что когда вышла замуж за своего первого мужа, Яшу, то порой даже забывала ему еду приготовить, потому что целый день, зачитавшись, могла просидеть на печке с интересной книгой. «Но Яшенька понимал мою страсть и меня не ругал,  говорит бабушка.  Царствие ему небесное».

(Яша умер от туберкулёза совсем молодым, деток они с бабушкой нажить не успели).


* * *

А ещё бабушка любит писать длинные письма своим лагерным подругам. У неё есть несколько подруг, с которыми она была во время войны в подполье. А потом прошла с ними Освенцим, Маутхаузен, Дахау и Равенсбрюк  эти страшные фашистские концлагеря На руке у бабушки наколот синей татуировкой освенцимский номер  65242. У её подруг тоже такие номера.

В лагерях бабушка подружилась ещё со многими. Моя бабушка любит и умеет дружить.

Теперь бабушка и её подруги активно переписываются и ездят друг к другу в гости. Скучают друг по другу, если долго не видятся. У них больше, чем дружба в обычном понимании  они помогли друг другу выжить и не сойти с ума ТАМ, где многие не выдерживали


Некоторые из бабушкиных подруг  те, кто помоложе, называют бабушку «лагерной мамой». Говорят, что она в лагере, как мать, отогревала их своим теплом. Да, у моей бабушки есть удивительное свойство: она никогда не мёрзнет, у неё всегда горячие руки, ей всегда жарко. И она умеет отдавать своё тепло другому. Она умеет отогреть замерзающего, умеет вдохнуть в него свою энергию. Её руки согревают и лечат.

Я, когда была маленькая, каждый вечер испытывала это на себе. «Ну, где тут мой лягушонок?»  говорила бабушка, нащупывая под одеялом мои холодные руки и ноги. И  через несколько минут  мне становилось жарко! Такая удивительная моя бабушка. Об этом говорят и её «лагерные дочки»  она их согревала своим теплом в холодном бараке

Я, когда была маленькая, каждый вечер испытывала это на себе. «Ну, где тут мой лягушонок?»  говорила бабушка, нащупывая под одеялом мои холодные руки и ноги. И  через несколько минут  мне становилось жарко! Такая удивительная моя бабушка. Об этом говорят и её «лагерные дочки»  она их согревала своим теплом в холодном бараке


(Интересно, что через много лет, бабушки уже к тому времени не будет на свете, способность согревать и лечить руками откроется и у меня).


* * *

А на День Победы бабушка всегда ездит в Новомосковск. Есть такой город на реке Самаре, под Днепропетровском. Здесь каждый год 9 мая собираются все, кто остался жив из их подпольной организации. И они идут все вместе, с цветами, к братской могиле, где похоронены их товарищи.

И мой дед Андрей там похоронен  мамин отец.


Один раз бабушка и меня возила туда. В этот городок. Мне было года четыре. И я очень хорошо всё запомнила

Было жаркое лето, на безлюдных тихих улочках повсюду цвела и очень сильно пахла белая акация, и все тротуары были усыпаны белыми цветами

Братская могила была не на кладбище, а недалеко от домов. «Здесь их расстреляли, здесь и похоронили,  сказала бабушка.  Сорок пять лет было твоему дедушке. Хотя стать дедушкой ему было не суждено».

Пекло солнце. Над могилой жужжали шмели

Я прочла имя своего деда на небольшом, скромном памятнике  «Андрей Панченко», в длинном ряду других имён

И было мне очень, очень грустно

Осень

Первая вольногорская осень. Вдоль улочек и во дворах идут посадки деревьев. Все горожане, взрослые и дети, радостно участвуют в этом деле. Сажают клёны, белую акацию, ивы и длинные аллеи пирамидальных тополей, которые растут быстро, быстрее других деревьев. На саженцах весело трепещут листья, как зелёные флажки на ветру


Теперь мы с бабушкой по вечерам поливаем деревца у нашего дома, очень желая, чтобы они прижились.

Пока что деревья растут только во дворе Ани-большой. Там же есть и небольшой фонтан. Правда, без воды. Но всё равно красиво. Это  центр города. Маленький круглый центр маленького квадратного города.

Неужели и у нашего дома весной зазеленеют деревца?.. Вот будет здорово! А потом они дорастут до нашего второго этажа и немного прикроют нас от этого сумасшедшего солнца


* * *

Когда мама приходит с работы, у неё почти всегда болит голова. А когда у мамы болит голова, у неё резко портится настроение. Какое уж тут рукоделие, или готовка еды? Или вообще что-либо. Бабушка говорит, что маму «сжирает» её работа.

Единственное, на что у мамы остаются силы, это повязать голову шерстяным шарфом и лечь на диван с книгой в руках. На тот же диван, на котором бабушка лежала днём, и порой с той же книгой в руках.

Если в доме появилась новая книга, её все читают наперебой. Любовь к чтению  это у мамы и бабушки было общее. Этим они заразили и меня с раннего детства.

Чаще всего мама лежала на диване в обнимку с Чеховым или Тургеневым

Про Фёдора и про Аню

Фёдор с детства хотел быть строителем. Он убеждён, что строитель  лучшая профессия на земле. Он уверен, что и мы с Маришкой будем строителями. А кем же ещё?! И когда я начинаю с ним спорить, говорю, что на свете много других хороших профессий, он тут же заводится, и у него начинают гулять желваки на скулах. Я его в такие минуты боюсь

Мама потом говорит: «Да не спорь ты с ним! Разве с ним можно спорить? Ты же видишь, что он фанатик своей профессии!»

Фёдор ходит на работу даже в выходные, его почти никогда нет дома. Вечером возвращается поздно, возбуждённый, довольный. Но бывает и злой.

Тогда на глаза ему лучше не попадаться  к чему-нибудь обязательно прицепится и начнёт «пилить»  читать нотацию. Мне кажется, это его второе любимое дело после его строительной работы  читать мне нотации: какой я должна быть, и какой не должна. Не должна глазеть в окно, не должна воротить нос от тарелки, не должна спорить со старшими, не должна получать четвёрки, ну, и так далее

А должна быть  как Аня Сергеева: отличницей во всех смыслах. Аня Сергеева  для Фёдора идеал девочки. И для моей мамы тоже. Каждый день, приходя с работы, мама рассказывает мне, какая замечательная девочка Аня. Ведь мама сидит на работе бок о бок с её папой, и Анин папа с гордостью рассказывает всему отделу, и прежде всего  моей маме, какая у него необыкновенная дочь. Дядя Юра обожает свою Аню!

Назад Дальше