Я не стал собирать волосы в хвост, позволив им черными волнами расплескаться по плечам шлему их не удержать. Голову уродовал шрам, которым меня «наградили» альвы пять лет назад. Длинную бороду я заплел в косички такой любой дружинник бы позавидовал! Благодаря ей одной мне было теплее, чем колдуну; он ежился и мелко дрожал, ерзая в седле. Вскоре ему надоели праздные разговоры дружины, и он принялся что-то делать с магическими пультами. Видимо, готовил к скорой работе.
Долго ли ты учился под началом Сверра? внезапно спросил я, поравнявшись с магом.
Он вздрогнул, но мгновение спустя заулыбался.
Уже десять лет. Я никогда не покидал Стохетхейма раньше, поэтому, очевидно, мы с вами и не встречались.
И в какой магии ты преуспел?
Бледные определили меня в друиды, господин, колдун слегка поклонился в седле, я, без лишнего хвастовства, прекрасный лекарь.
Что ж, тем лучше для нас. Вот, чего не хватает дружинам собственного друида-лекаря! Нужно будет поговорить с отцом на эту тему И что же, мы едем лечить больных?
Тогда бы ко мне не приставили охрану, уклончиво ответил друид.
Я снова пожал плечами. Не хочет говорить пусть, это не мое дело. Через день пути с неба обрушился самый настоящий снегопад крупные хлопья снега жалили лысую голову колдуна, и ему пришлось накинуть капюшон. Видимость резко ухудшилась; невозможно разглядеть даже дерева в десяти метрах! Наугад, то и дело безуспешно пытаясь свериться с картой, я вел отряд дальше, по каменистым равнинам. Наконец, когда снег укрыл все вокруг мягким одеялом, мы выехали на вершину небольшого холма, с которого открывался прекрасный вид на селение внизу. Всего-то домов пятнадцать, притаившихся у самой кромки леса; я и названия деревушки не помнил, да и какая, впрочем, разница? Среди хижин началось какое-то волнение маленькие фигурки людей, как муравьи, копошились в своем гнезде. Наверняка заметили нас черные силуэты всадников отчетливо выделялись на фоне стального хмурого неба и кипельно белого снега. Фыркая, кони побрели вниз по склону, оставляя в снежном покрове причудливые следы.
***
Как и в день моего отъезда, стоя у узкого замкового окна, Ингварр смотрел на снегопад, выискивая что-то среди танца снежинок.
У меня недоброе предчувствие, сказал он громко, даже не оборачиваясь.
Сверр кивнул и встал рядом; конунг почувствовал приближение колдуна, точно так же, как чувствуется приближение скорой грозы. В воздухе запахло бурей, а по коже пробежал холодок, как будто тысячи маленьких иголок одновременно впились в тело. Скосив глаза, конунг посмотрел на брата магические пульты полыхали от сокрытой в них силы.
Переживаешь за сына? Он справится. Жизнь закалила его, как добротный клинок.
Разумеется, переживаю. Но, на самом деле, не из-за альвов или лесных бандитов с этим-то он справится. Я многому научил Верманда и многое ему рассказал. Он каждый раз кивает, с улыбкой повторяет мои слова, говорит, что думает, прежде чем пускать в ход меч. Но он слишком горяч. Ему легко вскружить голову. Боюсь, как бы не натворил бед.
Сверр нахмурился и хмыкнул, поглаживая густую бороду.
Бледные хотят тебя видеть, брат. Они послали меня передать, что Оракул ждет. Тебе оказана честь аудиенции поспеши. Боги зовут конунга к ответу.
К ответу? Но за что? Ингварр поплотнее запахнулся в плащ.
Ты сам знаешь, что я не ведаю. Хоть я и верховный колдун, Бледные хранят от меня в секрете все свои планы. Выслушай их, брат. И помни только они могут вершить над нами суд. Слово Бога закон. Мы сейчас стоим в замке, а не лежим холодными костями в промерзлой земле только благодаря им.
Оракул гудел как проклятый и заставлял зубы конунга ныть. Ингварр всеми фибрами души ненавидел этот момент, когда нужно войти в священный зал общения с Богами. Посреди залы широкий, словно огромное окно, экран. А на нем туманные образы, буйство красок, словно сказочный портал в другие миры. Вот-вот что-то должно было проявиться, обрести очертания в хаосе линий и переплетений. Колдуны, которые обычно обслуживали устройство Кархайма, поспешно вышли прочь видимо, сами Бледные сказали им, что разговор с конунгом не должен коснуться больше ничьих ушей. Экран моргнул; с него смотрел один из небожителей так похожий на обычного стохетхеймца, но, в то же время, неимоверно отличный от него. В этом и крылась разница между Богом и созданным им существом. Простой человек в присутствии создателя в полной мере осознает собственную ничтожность.
О, великие Бледные! произнес конунг обычное приветствие, опускаясь на одно колено. Верховный колдун сообщил мне, что вы хотели меня видеть. Чем я могу быть полезен космосу?
Ты не торопился сюда идти, проговорило лицо с экрана, оценивающе смерив Ингварра взглядом, дело касается твоего сына.
Сердце конунга будто пронзили копьем.
Мой сын С ним что-то случилось? Смертельный удар нашел его?
Вовсе нет. По крайней мере, пока. У нас другой вопрос почему ты так не хотел показать нам своего наследника? Боишься чего-то, конунг?
«Значит, Сверр им все рассказал», с досадой подумал Ингварр. Он решил сказать правду.
Я просто хотел, чтобы он стал воеводой. Магия сгубит его, о великие. Он слишком горяч, слишком Слишком сорвиголова. Он не так мудр, как Сверр, и не так холоден. Игры с колдовством его погубят.
Это не оправдывает того, что ты скрыл от нас интерес мальчишки к технол Кхм. К магии. Помни, кто поставил тебя на трон, Ингварр. Помни, в конце концов, кто вас создал! Кто подарил вам мир, богатство, славу, леса, поля и горы! Забыл, кому должен подчиняться? Думаешь, сам все решишь, без нашей помощи?
Нет, что вы! Нет! Ингварр пал ниц и упер лоб в холодный пол. Прошу, простите меня! Я знаю, что ошибался. Знаю, что должен был показать его вам И я готов понести наказание! Я бы никогда не посмел вас ослушаться!
Нет необходимости в наказании, задумчиво ответил Бледный. Мы хотим знать, что власть в величайшем городе планеты представляет кто-то, кто безгранично нам верен. Мы Боги. А вы просто смертные, несущие нашу волю. Ты все еще верен нам, Ингварр? вкрадчиво процедил небожитель.
Кровь прилила к лицу правителя. Он вскочил на ноги и выхватил клинок. На мгновение лицо Бледного исказилось, но конунг поднял меч над головой и громко провозгласил:
Да! Нет никого в этом мире вернее, о великие! Я долго служил вам, и продолжу это делать с честью! Любой, кто посмеет даже неосторожное слово швырнуть в вашу сторону, падет пред моими ногами, пронзенный этим самым мечом! И пусть даже Пусть даже это будет мой сын! Или жена! Нет ничего важнее вашей воли, и моя жизнь принадлежит Кархайму!
Бледный помолчал. Пожевал губу. Наконец, удовлетворенно кивнул.
Хорошо, сказал он спокойно, можешь идти, конунг. Мы на тебя рассчитываем. Последнее время среди твоих людей нарастает недовольство, беспорядки разгораются на улицах. Избавь нас от этой заботы.
Будет исполнено. Даже если мне нужно будет вырезать половину королевства, в глазах Ингварра горел темный огонь.
За дверью залы конунга ждала жена. Гул поутих, и Ингварр, все еще погруженный в размышления, смотрел, как свет факелов играет с золотыми волосами возлюбленной.
Ты что, ты Подслушивала?
Нет, любимый. Но ты так громко кричал, что слышал весь замок, наверное, она обвила руками шею конунга и положила голову ему на плечо, не переживай. Ты все делаешь правильно. Я горжусь тобой! Если я когда-нибудь посмею перечить Бледным, ты должен зарубить меня на месте. Что бы они нам ни поручали это высший суд. Нам могут быть непонятны пути Богов, но это не значит, что мы идем по правильной дороге.
Ингварр твердо кивнул. Мятежные деревни будут наказаны. Жестоко наказаны.
***
Ну, вот мы и на месте, удовлетворенно сказал я, быстро сделаем дело и через день-два уже будем греться в теплых домах Стохетхейма.
Дружинники одобрительно заворчали.
Да, снега выпало необыкновенно много. Для этого-то месяца! И холод прямо кусается
Как злой пес! У меня все пальцы синие!
Кто же знал, что так все обернется? Надо было прихватить теплых варежек да плащи.
Беспечно болтая, мы въехали в круг домов, где уже собрались местные жители. Они переглядывались между собой и окидывали нас подозрительными взглядами; жители шептались так тихо, что слов не разобрать. Кажется, нашего визита не ждали. Я спрыгнул с коня и отцепил от седла свернутый в трубочку лист бумаги. Указ конунга. Откашлявшись, прочел так громко, чтобы услышали все:
Именем Бледных я, конунг Ингварр Благородный, повелеваю жителям сей деревни не противиться воле космоса и оказать колдуну и прибывшим с ним дружинникам всяческую поддержку. Если же вы посмеете причинить магу вред или воспротивиться моей воле, то воеводе, Верманду Суровому, разрешаю обнажить меч для наказания неверных.