Альтен оглянулся вокруг в поисках служащего театра, надеясь что-либо узнать от него, но никого не было рядом.
Вздохнув, он вышел на улицу, в зимнюю ночь. Эта женщина, которая только что появилась на его пути, понравилась ему потому, что она была совершенно другой, чем та, которой он посвятил свою первую любовь, любовь, которая быстро ушла, его жена, Марта. Марта, сначала казавшаяся ему его хранительницей, его судьбой. Но из-за этого его любовь к ней вскоре получила отпечаток тирании, в которой только его «я» должно было доминировать, и когда это встречало сопротивление, он чувствовал себя оскорбленным. Но эта женщина понравилась ему именно своей независимостью и недоступностью. Для нее он был случайный встречный, недостойный особого внимания, незнакомый с правилами ее мира, который был совершенно чужд ему самому. У него было смутное подозрение, что эта женщина должна была оказывать сильное влияние на всех, кто оказывался в ее окружении, и он хотел испробовать это влияние на себе.
Он хотел увидеть ее снова в этот момент это было его самое большое желание. И, наконец, почему нет? Надо только найти в себе мужество!
Он знал, где ее найти. Как только спектакль закончится, он просто должен зайти в вестибюль и найти ее в потоке людей, и, в зависимости от обстоятельств, либо подойти к ней, либо тайно следовать за нею.
Тем временем он вошел в ближайшее кафе, чтобы убить время. Напротив него сидела молодая женщина, он не видел ее лица, видел только маленькие завитки на шее, того же цвета и уложенные так же, что и у Марты. Виктор внезапно почувствовал неловкость. Разве не было несправедливо по отношению к ней то, что он собирался совершить? Не было ли это предательством?
Он нетерпеливо наморщил лоб из-за чувства вины, появившегося у него внутри.
«В моем поступке не будет ничего значительного, совершенно ничего, успокаивал он себя. Чего я хочу в лучшем случае? Небольшого стимула, чего-то нового для моей угасающей фантазии. Меня ждет конец, если я не получу помощь извне. Такая женщина, как эта, несомненно, способна стимулировать мое воображение! Разве я не страдаю от недостатка понимания и духовной близости с Мартой, и не станет ли это обстоятельство еще более невыносимым в долгосрочной перспективе? Я ничего не отниму у моей жены, если попытаюсь найти понимание в другом месте; она не требует этого. То, что я должен для нее делать, я для нее делаю, и было бы глупо пытаться сделать больше».
Так Виктор Альтен усыпил свою совесть, но когда он увидел, что в кафе вошел Грегор, он закрылся газетой, чтобы тот его не заметил. Его друг был для него в этот вечер нежелательным компаньоном.
Представление закончилось. Прислонившись к колонне, Виктор Альтен пристально смотрел на двери, за которыми до этого скрылась незнакомка. Это заняло некоторое время; наконец, она вышла. С волнением готовясь к тому, что он собирался сделать, с бьющимся сердцем и спутанным сознанием, он взглянул в зеркало напротив и в ужасе отпрянул назад.
Этот человек в большой уродливой шляпе, плохо сидящем костюме и бесформенных сапогах действительно был он? Его руки без перчаток были красными от холода; внезапно они показались ему неуклюжими, несмотря на их элегантную форму, а женщина, которую он ждал здесь, была олицетворением элегантности и знатности.
Чем ближе она подходила к нему, тем меньше оставалось у него смелости заговорить с нею. По какому праву? И зачем? Как он мог быть ей интересен? Внезапно он ощутил огромную пропасть, которая отделяла их друг от друга, он, бедный, хотя и обещающий писатель, который уже был истощен на полпути, и она, дитя роскоши и богатства.
Мог ли он подумать то же самое три года назад? Тогда он считал себя непобедимым героем, королем в царстве духовности, властителем умов. Ужасное разочарование постигло его. Альтен попытался скрыться незамеченным, но незнакомка уже стояла перед ним.
Я знала, что Вы будете здесь, сказала она с улыбкой. Пойдемте!
Вы действительно не возражаете? запинаясь, выдавил Альтен, и волна крови бросилась в его лицо. Как вы хороши, ма Он запнулся. Как он на самом деле должен ее называть? Для незамужней девушки она была слишком спокойна и уверена в себе, с другой стороны, она все же пришла и ушла одна.
Мадам, мадам! Конечно, мадам! ответила она. Вуаль ввела Вас в заблуждение, иначе ошибка была бы невозможной. Вот, возьмите мои цветы еще раз.
Вы действительно не возражаете? запинаясь, выдавил Альтен, и волна крови бросилась в его лицо. Как вы хороши, ма Он запнулся. Как он на самом деле должен ее называть? Для незамужней девушки она была слишком спокойна и уверена в себе, с другой стороны, она все же пришла и ушла одна.
Мадам, мадам! Конечно, мадам! ответила она. Вуаль ввела Вас в заблуждение, иначе ошибка была бы невозможной. Вот, возьмите мои цветы еще раз.
Конечно, сказал он сокрушенным голосом; у него даже не возникло мысли о ее муже.
Почему у Вас такое странное лицо, спросила она с любопытством, спускаясь по лестнице рядом с ним. Вам стыдно нести цветы?
Как Вы могли так подумать! воскликнул Альтен. Наоборот, я благодарю Вас за возможность быть Вам полезным!
Она громко рассмеялась.
Вы очень скромны, господин да, я должна, наконец, попросить Вас, раскрыть Ваше инкогнито.
Альтен Виктор Альтен!
Она посмотрела на него и задумалась.
Ваше имя задумчиво проговорила она, напрягая свою память, у меня такое ощущение, словно я уже где-то слышала его!
Альтен молчал, с гордой улыбкой на губах.
Помогите мне вспомнить, если я не ошибаюсь!
Я писатель, начал он нерешительно, потому что для него это было бы гораздо более лестным, если бы она сама вспомнила это. Возможно, что какая-то книга, вышедшая из-под моего пера, попала к Вам в руки.
Да, точно, я вспомнила, она кивнула головой и посмотрела на него со стороны. Моя племянница владеет некоторыми из них и она полностью очарована Вами.
А вы, мадам? спросил он.
Я? Ну, я уже недостаточно молода для этого. В нашем возрасте мы ценим совершенно другую сторону жизни.
То есть Вы взвесили и нашли их слишком легковесными, с горечью заключил он.
Совсем нет! Не надо так воспринимать мои слова, она сказала это так равнодушно, что казалось либо ей вообще не могла прийти в голову мысль, что она могла обидеть его, либо она не придавала этому никакого значения. Я имею в виду, что реальная основа не может навредить даже в литературе. Ваши персонажи ну, скажем так, они Полубоги, а не люди, с которыми я разговариваю и хожу рядом. Но мне больше нравятся реальные люди, я хочу смотреть в зеркало, в котором я могу увидеть себя в подобных обстоятельствах. Не говорите мне о том, что таким образом я всегда вижу только голую основу, но никогда не величие характеров; я не верю ни в какое величие, которое не мотивировано реальной необходимостью в нем.
Мрачное мировоззрение, сказал Альтен подавленно. Однажды Марта сказала ему что-то подобное; тогда он не придал этому значения, отнесся к ее словам как речам малого несмышленого ребенка. Когда же такая оценка была произнесена этими губами, она подействовала на него совсем по-другому.
Вы ошибаетесь, ответила она, это только реальный взгляд на вещи. Никогда не нужно требовать от себя и своих близких больше, чем они могут вынести; нужно быть терпимым к человеческим слабостям. Я хотела бы увидеть того, кто живет в мире иллюзий в возрасте после тридцати.
Альтен еще крепче сжал руками букет роз; его голос звучал глухо и неуверенно, когда он, наконец, сказал:
Научите меня жить без них!
Вы думаете, это будет лучше для Вас? спросила она и посмотрела ему прямо в лицо.
Да!
Мне кажется, дорогой друг, сказала она со всей уверенностьтью, которая ей была присуща и которая возвратила его в реальность, Вы еще слишком молоды для этого. У Вас, возможно, честные мысли, скромные запросы и идеальные надежды. Если все это рухнет, вы почувствуете пустоту, и пустота будет ужасной.
Я согласен на это, порывисто воскликнул Альтен, и я скажу Вам больше, Все ваши предположения не верны, я уже не тот юный мечтатель, каким был раньше! Земля подо мной зашаталась, я тщетно стараюсь удержаться на ногах, я больше не верю в свои силы сама судьба послала Вас на моем пути! Позвольте мне поверить в милосердие судьбы, мадам!
Тише! сказала она, слегка кивнув головой назад. Моему слуге необязательно все это слышать.
Альтен с ужасом оглянулся. За ними, на небольшом расстоянии, шел слуга в ливрее, и Виктор на мгновение почувствовал уважение перед силой богатства, которым, несомненно, обладала эта женщина.
Незаметно за разговором они дошли из шумного центра города до более уединенного района вилл и остановились перед небольшим, но элегантным домом.