Участникам войны не доплачивают. Ваша военная пенсия, я это имею в виду. Оскорбительно малая.
Старик моргнул морщинистыми веками.
Заметил на фото в гостиной. Совсем молодого солдата.
Я был, сказал Грейхарт, когда-то. Да. Но, складки лица дёрнулись от удивления, в гостиной не висят мои карточки. Они в альбоме Э?
Я проверял свою догадку. Извините.
Грейхарт забулькал необидчиво захохотал.
Однако, офицер детектив Вы детектив? Вам, значит, полагается. И всё же объясните, как
Вы поворачиваетесь, ставя ногу к ноге.
Старик заулыбался.
Война жестока, Донован смотрел на ровные зубы протеза. А солдаты на ней убивают.
И полицейские, гулко заметил Грейхарт. Его улыбка стянулась.
Я не совсем полицейский.
Россыпь гвоздей тускло отражала свет. Сбоку от верстака, на стене, висели инструменты. Пилы и ножовки, плоскогубцы, кусачки, какие-то провода, медь скрученной проволоки. Стена была тёмной от никотина, но в одном месте желтела. Вкрученные в стену скобы-крепежи предполагали то, что пустота над следом обычно бывает заполненной. Донован ткнул рукой: он раздражался на себя, понимая, что эти старики ни при чём. Кот тёрся о косяк двери лохматая чёрная тень. След, повторяя очертания предмета, светлел фигурным слепком. Никто не прятал его.
Простите? переспросил Грейхарт.
Молоток, громко повторил Донован.
А, Грейхарт почесал серой от пыли рукой щетинистую впалую щёку. Я не знаю, где он. Потерялся. То есть сунул я его куда-то, детектив. Не помню, куда. Это возраст.
Старуха просто любит внука и за него трясётся, а старик замшелый демиург. Он показал мне сделанный скворечник: очень мило.
Очень. Ведь до весны полгода.
Старик дальновиден.
Всего лишь обломок.
Вы зря так, детектив.
Обижаю?
Боитесь, Эгле заправила за ухо прядь. Боитесь стать таким же в старости.
Тьфу ты! Доновану стало неприятно.
Обрадую: вам это не грозит. Сто процентов.
Скорее, не грозило ей конечно, не грозило, и просто состариться тоже, и сделаться хоть чуть-чуть похожей на старого солдата с глухотой (после контузии?), на его расплывшуюся командиршу-жену. В этом не было несправедливости, но скрывалась мысль про утиль. Как утилизируют, Донован не знал. Не видел.