В общем, вы правы, с неожиданной дикой болью в висках попытался извернуться я, и выкинул белый флаг, я не с форума и не с психушки. Я с «Барса»
Как фамилия директора службы новостей? нагло перебил меня Бессмертный.
Я поморщился и многозначительно промолчал.
Кто главный редактор? Какого цвета стены в мужском туалете на втором этаже? Тоже не знаешь? Кто ведущий дизайнер? И, короче, кто? Ты? Такой? разрывая мою внезапно возникшую мигрень на куски, закончил Роман.
Три секунды тягостного молчания под лягушачий хор.
Они прошли и тут я тоже жестко разозлился. Вот ведь в чем херня всех этих творческих работников? Они все, суки, раскачивают сознание и выносят тебе мозг вместо того, чтобы сделать тебе красиво и хорошо. И там, где ты хочешь диван и пиво, тебе впаривают альтернативное кино про плотоядных розовых жирафов. И оттого мебельщиков или сварщиков я сильно люблю. А режиссеров, сука, нет!
Я так понимаю, скрипнул я зубами от невыносимой височной боли, мы сильно хотим, блядь, правды?
Конечно, без тени сомнения сказал Бессмертный.
Ну тогда предъяви паспорт! хрипло приказал я, морщась уже совсем зверски.
Чей? удивился загипнотизированный такой наглостью Роман.
Твой!
Зачем?
А я, может, тоже хочу знать, кто ты такой!
А. Да не проблема! неожиданно легко согласился он и пошел к машине, в кейсе, сейчас.
Пошарив внутри, он хлопнул дверью, подошел ко мне и вручил документ.
Действительно, Бессмертный, открыв паспорт, сказал я, держа палец на виске и усиленно его вдавливая, а я думал, что партийная кличка или как там у вас псевдоним так, дом сто сорок семь, квартира пятнадцать. Дом панельный?
Кирпичный.
А, знаю. Там по три квартиры на площадке. Следовательно, пятый этаж. Пентхаус, блядь.
Зачем тебе адрес? спросил Роман.
И первый подъезд, не обращая на его реплики внимания, продолжал я впитывать все содержимое небольшой книжечки, серия, номер, дети Брак зарегистрирован, ага Лариса Васильевна.
Закрыв глаза, я, превозмогая боль, для порядку представил все нужные страницы, прикинул, что теперь не вырубишь топором, и бросил ему паспорт в руки. Тот, хоть и неуклюже, но поймал его.
Ну, убедился? улыбнулся Роман, да меня и так каждая собака знает.
Я не собака, усмехнулся я в ответ и кивнул головой в сторону «Ленд-Крузера», машина твоя?
Нет, казенная.
Я подумал, стоит ли ее запоминать, решил, что не надо и посмотрел Роману в глаза. Решал я не его проблему. А свою. Она заключалась в том, что я первый раз в жизни решил нарушить все правила и открыться тому, кому в принципе открываться нельзя. Ведь что такое режиссер? Это человек, который никогда не сможет молчать. Так или иначе, но он проговорится. Нет, не напрямую. В голове у него с этого дня будет свербеть, кувыркаться, занозой сидеть мысль о том, как это можно использовать. И когда-нибудь, в каком-нибудь очередном своем психоделическом шоу он не выдержит и ляпнет от души. Но с другой стороны, кто же верит режиссерам? Я же не верю. И никто не верит. Они ж пиздоболы все как один!
Я показал тебе паспорт, раздраженно и с вызовом сказал Бессмертный, давай, колись.
«Ну что ж ты, сам ведь затеял», пожурил я себя. Мог ведь просто залечить грамотно. Не сдержался. Эх, дилетант в тебе пляшет, молокосос, октябренок. Нельзя же так. Тебе бы книжку сейчас начать писать: «Где кончается профессионал»!
Но изнутри все равно пробивался росток дурной, бесшабашной, бессмысленной свободы. Я сейчас все делаю неправильно. Но как же болят виски! Словно кто дюбеля раскаленные туда вогнал!
Ну, сверху вниз потребовал Роман, трепло служивое, что молчишь? Смейся, блядь, паяц, над разбитой любовью, уже с издевкой и пренебрежением усмехнулся он.
Так уж вышло, что этого я стерпеть не смог:
Я мясник, без всякого выражения сказал я.
Бессмертный, надо сказать, лицом не дрогнул. Зато замолчал сразу. Секунду-две вообще было тихо. Он соображал-переваривал, а я набирал силы и пытался утихомирить височную боль.
Все бы тебе знать, продолжил я шипеть сквозь зубы, вывел меня, сукин сын, а мне сейчас спать надо, у меня физиология такая. Я сейчас как воздушный шар сдутый. Ничего, теперь успокоишься, параноик хренов. «Барс ТВ», «Сорок третий»! передразнил я его фальцетом.
Что значит «мясник»? осторожно спросил Роман, уже, конечно, и без этого начиная понимать, но вдруг на всякий случай вдруг я все-таки технично режу поросят в забойном цеху.
Ликвидатор. Киллер по-модному. Не люблю, когда так называют, но тебе будет понятней.
Так это тебя искали на кастинге? вдруг осенило Бессмертного, и он прозрел, черт, как же я не догадался! В кино, почему-то, все сразу догадываются. А в жизни нет. В жизни это всегда слишком просто и никому не приходит в голову.
Я кивнул головой и добавил:
Это работа, понимаешь. Вот ты режиссер. А я мясник. И я не виноват, что так вышло. Ты еще тут за глотку взял, засранец. У меня физиология, понимаешь, мне уже спать надо, я ломаюсь, у меня голова болит!
Бессмертный шагнул с бетона на зеленку, прошел немного и сел прямо на траву. Немного подумав, я подошел и сел рядом.
Какая, однако, хрень сказал Роман, доставая пачку сигарет, и задумчиво добавил а ведь хотел бросить курить
Да ладно, миролюбиво ответил я, я вот не курю, а толку все одно ноль. Нервы как спички перегорают.
И что нам теперь делать? спросил Бессмертный.
Нам?
Ну мне, поправился Роман.
Да ты, главное, делай вид, что все нормально. Я сейчас уеду и все. А ты пойдешь своих самоубийц уговаривать. Или что ты там с ними делаешь? Реалити-шоу! устало усмехнулся я, как вам вообще это в голову пришло? Вы тут нормальные, нет?
А ты, блядь, нормальный? Кто бы тут еще нотации читал! резко взорвался Роман, и пришло, кстати, не в мою голову. Но я делаю это с удовольствием, я не мучаюсь, если ты об этом. Ты представь, такого еще никто никогда не снимал. Это уникальный проект! Первый в мире!
Ага, устало усмехнулся я, кто ж его, да по какому каналу покажет? Вместо «Спокойной ночи, малыши», что ли?
Это не твоего ума дело. Это даже не наша проблема, и вообще это для спецпублики. Это пилотный проект для избранных и волосатых сверху, блядь, донизу! криво засмеялся Бессмертный.
Ой, я сейчас расплачусь, сыронизировал я, помолчал немного и решительно приказал, поехали назад, меня на куски разваливает!
Давил я на висок уже двумя пальцами.
Потерпишь! злорадно улыбнулся и засопел Роман.
Угу. Слышь, режиссер, я серьезно не могу больше. Войди ты в мое положение! Я терплю долго, но если ломаюсь, то все. Физиология такая, понимаешь? Надо отдохнуть. Срочно.
Хорошо, выкинул недокуренную сигарету Бессмертный, встал и повернулся к машине, хер с тобой, вали давай отсюда, и чтобы я тебя больше никогда нигде ни в какой жизни не видел, договорились? Ты мне не нужен
Не вопрос, почти обрадовался я, сделаем! Через минуту мы уже были возле фуры. Там уже был полный порядок, и кроме охраны, Николая Алексеевича и Ани, никого не наблюдалось.
Отказников больше нет? Где этот мудила? спросил сопродюсера режиссер.
Вы о Карандашникове? Уже в машине.
Ну вот и Волкова туда же и все, по коням. Черт, я с ума сойду, еще ж переправа! Вот что! Маргарита Федоровна, где вы? Позвоните туда, пусть два костра соберут побольше на том берегу! Да не зажигают раньше времени, господи ты боже мой!
А на этом? откуда-то из фуры донесся сексуальный голос хозяйственницы.
На этом не надо. Мы обратно не собираемся. На свет пойдем, как мотыльки. Бегом, бегом, бегом, захлопал в ладоши Роман и вдруг уставился на Аню, в чем дело? Только, умоляю, не говорите, что вы передумали.
Нет, виновато улыбнулась девушка.
Тогда в чем дело? Давайте в фуру, отдыхайте!
Я хотела попрощаться.
Со мной, что ли? засмеялся Бессмертный, я вам еще надоем, в прямом смысле, до смерти!
Девушка ничего не ответила, но посмотрела точно мне в переносицу.
Чего? удивился Роман, перевел на меня взгляд и все понял, а, ладно, черт с вами, только быстро!
Аня неслышно, как кошка, подошла ко мне и тихонечко сказала:
Спасибо!
Я ничего не сделал, честно признался я, впрочем, до свидания. В смысле прощайте. Все там будем, дежурно пошутил я, и, кстати, я может даже раньше. Ха-ха.
Почему? удивилась девушка с соломенными волосами.
Работа такая.
Вы спасатель, что ли?
Я нервно закашлялся. Неожиданный фортель, однако. Главное, попала близко, но как-то наизнанку.
Ну как бы наоборот. Военный, уклончиво ответил я.